Кирилл Еськов - Баллады о Боре-Робингуде: Карибское танго
– Это чертовски странно…
– Вы правы, майор, именно что – чертовски! Главарю его ранга лично светиться в операции нет никакой нужды: ведь в России у него под началом столько боевиков, что ими вполне можно укомплектовать армию небольшого государства. А он прибыл на остров даже без охраны, всего лишь с парой приятелей – абсолютно легально, под своим именем… И еще. Рэкет Радкевича – это международная торговля оружием и наёмничество, по части наркобизнеса же он кристально чист; шутят, что он – как дон Корлеоне, «не одобряет наркотиков»: какие-то старые заморочки, еще афганских времен… За каким дьяволом ему лезть в совершенно его не касающиеся кокаиновые разборки? В общем, нельзя исключить и того, что его присутствие на острове – чистое совпадение.
– Ясно… О черт!.. – вдруг доносится из трубки.
– Что там у вас творится, майор?
– Хотел бы я и сам это знать… Похоже, мы обнаружены… Конец связи.
60
Марлоу швыряет трубку спутникового телефона на сидение «форда» и хватается за автомат, прижимая плечом к уху обруч микропереговорника:
– Сколько было выстрелов, сержант? Точно ли – со стороны виллы? Есть ли потери?
– Выстрелов – не менее трех; локализовать стрелка пока не можем; потерь личного состава нет, – четко рапортует наушник. – Пулями повреждено оружие сержанта Платника и сержанта Гримальди. Мне сдается, сэр… сдается что это никакие не промахи: он попал именно так, как хотел. Небось из тех парней, что выбивают очередью на мишени вензель царствующего дома…
– Та-ак… Немедленно отходите назад, – после секундного раздумья командует резидент.
– Боюсь, это невозможно, сэр, – откликается командир «альпинистов». – Мы сейчас на самом поганом участке обрыва. Забились в трещину, но стоит нам высунуть из нее нос – вперед или назад, без разницы – как тут же окажемся перед этим суперснайпером как мухи на скатерти…
И в этот самый миг в кармане Марлоу подает голос мобильник – открытая связь; скорее рефлекторно, чем осмысленно он включает его, и…
– Алло! Это американский резидент?
– А вы шутник, мистер! – старательно изображает зевок Марлоу; удар он держит хорошо, однако всё-таки чувствуется – малость «поплыл». – Это фирма «Фишеринг эдвенчурз», рыболовные туры… Только вот для заказов время неурочное, малость поздновато – не находишь, приятель?
– Экая досада!.. – огорчается трубка. – А то я тут сижу на вилле этого упыря, Бишопа… ну, который сдирает с девушек кожу и потом выделывает ее под пергамент для своих кабалистических рукописей… тут богатая фильмотека, есть чего поглядеть… Тебе интересно?.. ага, молчишь… стало быть, интересно. Кстати, я тут на этой вилле и сам кой-чего понаснимал – ты, часом, не замолвил бы за меня словечко перед жюри по Пулитцеровским премиям, а?..
Но я тебе, собственно, звоню не за этим. Тут у нас, на обрыве под виллой, ползают какие-то вооруженные ханыги, в количестве пяти штук. Я уж совсем было собрался их перестрелять на хрен, а потом вдруг подумал – а ну как это не местные отморозки, а твои люди? Сам понимаешь – ну на хрена мне в моем ФБР-овском досье история о пяти замоченных американах… Так твои это люди – или как?..
– Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер… Какой-то садист, какие-то вооруженные американцы…
– Ну, тогда я начинаю отстреливать этих, на обрыве – по одному… Жаль, но делать нечего… Раньше ты, помнится, не сдавал своих людей, майор Марлоу…
– Что ты сказал?! – осевшим голосом откликается резидент.
– То, что ты слышал. Привет майору Марлоу от майора Радкевича. Нам-то с тобой чего в конспирашки играть – «Я знаю, что ты знаешь, что я знаю»… Даю твоим людям пять минут на отход, а дальше открываю огонь на поражение. Пешавар не забыл?.. Ответа не слышу!
– Не забыл…
– Вот и ладненько. Конец связи.
61
Крыша вилы Бишопа, являющая собою нечто вроде террасированных висячих садов, подсвеченных россыпями разноцветных огоньков. Из кабины раскрутившего уже винт остроносого вертолетика «Bell-206» вываливается Ванюша:
– Не, ну это, блин, Россия! Мне чё, по громкой связи, что ль, объявлять: «В секции гыр-гыр заканчивается регистрация билетов на рейс номер гыр-гыр»? Где там, на хрен, эта СЛАДКАЯ ПАРОЧКА?! Пару винчестеров скурочить – и то нельзя поручить!..
По декоративной лесенке на крышу взбираются Робинсон и Подполковник; констебль втаскивает на горбу раненного цеэрушника – тот совсем уже раскис (тут раскиснешь: раненое колено – не шутки). Подполковник, привычно пригибаясь под вертолетными лопастями, добирается до того края крыши, где, схоронясь за невысокой балюстрадой, устроился Робингуд со снайперской винтовкой:
– Слышь, Борь! Тот парень-то совсем плох. А нам, как ни крути, еще трястись на перекладных; покуда доберемся до первого американского посольства, как ему обещано – ногу ведь потеряет… Может, лучше сдать его как-нибудь с рук на руки твоему пешаварскому корешу – и пусть дальше голова болит у него, а?
– Логично, Штирлиц, – хмыкает Робингуд и тянется было к мобильнику, но тот пробуждается к жизни сам.
– Hallo, Robin Hood!.. Ты честно отпустил моих людей; возвращаю тебе долг – теми же купюрами. Если вы вознамерились упорхнуть с виллы на хозяйском вертолете – не надо: у нас тут «Стингер» – собьем, и вся недолга… Боюсь, у вас только один выбор: кому именно сдаться, нам или ребятам Бишопа; лучше – нам, мы хотя бы статус военнопленного гарантируем, хоть это и не по закону… Да, кстати, – с деланной небрежностью пробрасывает Марлоу, – этот самый Бишоп – он еще жив, или как?..
– Или как. Ты будешь смеяться, но его ЗАМОЧИЛИ В СОРТИРЕ; даже и не мы, а местный парень – рассчитался с ним за сестренку. Уж не знаю – то ли речей нашего президента наслушался, то ли вашего Тарантино насмотрелся… Тебя это сильно огорчает?
– По человечески – ничуть, – после краткого молчания откликается резидент. – Но я, к сожалению, нахожусь при исполнении, так что всё остается в силе. Думай быстрее. Конец связи.
Робингуд тяжело поворачивается к вертолету:
– Глуши мотор, Ванюша! Рейс откладывается по погодным условиям; о времени вылета будет объявлено дополнительно.
62
В вашингтонской резиденции, вокруг спутникового телефона бушуют свои страсти.
– Почему вы отменили штурм, майор Марлоу? – скрежещет генерал Атторней.
– Потому, что оставшимися у меня силами выполнить задачу невозможно. Момент внезапности утерян, и теперь это задача не для спецназа, а для десантно-штурмового батальона – почувствуйте разницу! Там, наверху, караулит лучший снайпер из всех, кого я знаю – а я, поверьте, кой-чего повидал в этой жизни… И я не поведу людей на бессмысленную бойню – мы, слава Богу, не в России, чтоб замывать солдатской кровью обдристанные генеральские подштанники!
