Сергей Абрамов - Искатель. 1978. Выпуск №3
— Из газеты, — говорю я. — Есть задача: рассказать нашему многомиллионному читателю о филателистах. Очень он исстрадался без этого, многомиллионный читатель.
— Действительно важная задача, — смеется девушка.
Задача и вправду важная — наша задача, — но до ее решения пока далеко. Еще только формируются ее условия. Что дано и что надо найти. Мы знаем или, вернее, предполагаем, что надо найти, но дано нам для этого еще очень мало. Правда, мы узнали, что Ягодкин в пятницу ездил на станцию технического обслуживания, где встречался с механиком Родионовым, потом толкался среди собирателей марок в магазине на Ленинском проспекте и заехал этак часам к пяти в кафе «Националь» — пообедать. Обедал он не один, а с молодым грузином или армянином, чем-то похожим на майора Томина из телевизионных «Знатоков». За столом они ничего друг другу не передавали, просто обедали, равнодушно, пожалуй, даже лениво, переговариваясь. А в ночь с пятницы на субботу Ягодкин ночевал в доме номер один на улице Короленко.
Именно в этом доме, как выяснилось сегодня, живет Немцова.
12
Чачин вышел из дому с волнующим и чуточку пугающим ощущением новизны своей роли.
Московское летнее утро всегда чудесно. Улицы чисты — только что прошли поливные машины, и асфальт, впитавший влагу, чуть потемнел. Лакированные бока автомобилей сверкали на солнце всеми цветами спектра. Прохожие не спешили — работа уже началась, и толкотня мешала только на перекрестках. Даже цветастые летние платья женщин казались Чачину почему-то ярче обычного.
Чачину только что позвонил полковник Соболев и уточнил задание. Есть два человека — он назвал их, указав имена и возраст: Шелест Яков Ильич двадцати трех лет и Челидзе Георгий Юстинович, которому перевалило за тридцать. Оба — члены Общества филателистов, и все как-то связаны с Ягодкиным. Задача, как сформулировал ее Соболев, установить характер этих связей. Основная цель остается прежней: искать подходы к Ягодкину, возможность знакомства с ним и, если удастся, проникнуть в окружающую его компанию.
Что влекло Чачина в этом задании? Оперативная самостоятельность, возможность импровизации и поиска собственного решения в любой непредвиденной ситуации и, не исключено, риск.
Чачин знал, куда идти. По Калининскому проспекту через Арбатскую площадь к колоннам Ленинской библиотеки, где на втором этаже в двух больших залах была развернута выставка лучших коллекций марок. Там нашлось место и для чачинского картона с полной серией, посвященной спасению челюскинцев, с портретами первых Героев Советского Союза, с марками, выпущенными в честь перелетов Чкалова и Громова из Москвы через полюс в Соединенные Штаты. А начинали картон несколько дореволюционных земских марок, считающихся особенно ценными у филателистов-любителей. Чачин жалел, что задание полковника Соболева было получено накануне закрытия выставки, а не перед вернисажем, где он сразу же встретил бы всех московских любителей почтовой марки. Не только своих знакомых, но и названных Соболевым коллекционеров, и, вероятно, даже самого Ягодкина.
Ягодкин собирал все связанное с полярной почтой, начиная с первых исследований Арктики и Антарктики, с экспедиций Пири и Нансена, Амундсена и Нобиле. Собирал он и почтовые штемпеля русского Севера, и образцы полярной авиапочты. Имелся у него и знаменитый папанинский блок, посвященный советской дрейфующей станции «Северный полюс». Блока этого у Чачина не было, и он с удовольствием выменял бы его у Ягодкина: у такого коллекционера наверняка имелись и дубликаты. «Вот и подходящий случай для знакомства, — думал Чачин, — деловой повод для дружеского разговора двух коллег-филателистов, а если повезет, то и для дальнейшего общения, даже если обмена не будет».
Посетителей на выставке было мало, знакомых среди них Чачин не нашел, но внизу, в курилке, сразу же встретил двоих с кляссерами — Верховенского и Находкина. Особого восторга коллеги не проявили, но встретили по-дружески.
— Тыщу лет! Где пропадал?
— В Москве. Где же еще?
— И пустой пришел. Ничего нет для обмена?
— Он на свою коллекцию полюбоваться пришел.
— Моя коллекция висела и висит. Я на другие любуюсь. Мне папанинский блок покоя не дает. У вас нет, случайно?
— Чего нет, того нет.
— У Ягодкина под стеклом красуется, — вздохнул Чачин. — Может, и дубликат есть. Сменять бы!
— Нашел у кого. Корифеи с нашим братом не меняются. Он свои марочки по заграницам ищет. Привозят ему доброхоты.
— Пижоны, — сказал Чачин. — Какой любитель, если он настоящий, а не пижон, будет для чужого стараться? Вот я через месяц-другой поеду, так прежде всего для себя поищу что получше.
— Куда поедешь?
— В Стокгольм или в Западную Германию.
— В командировку?
— Туристом. Мой профессор путевку обещал.
— Какой?
— Я у него секретарем работаю.
— Ты же филолог.
— А что, по-вашему, учителем русского языка в школу идти?
— Что верно, то верно. Учитель такой путевки не схлопочет. Только тебе-то зачем? Ты же русские марки собираешь.
— А для обмена.
— Тебя надо с Яшкой Шелестом познакомить.
— Шелест сейчас в Одесском порту сидит. Ему со всего Средиземноморья марки везут, — сказал Находкин.
Чачин умышленно не проявил интереса к Шелесту.
— Если найду что-нибудь стоящее в поездке, сам подыщу, с кем махнуться.
— Его бы с Жоркой свести, — предложил Верховенский. У него нюх на туристов. Знаешь Жорку Челидзе?
— Не знаю, — сказал Чачин, насторожившись: в первый же день повезло.
— Да ты его, наверно, сто раз видел. Этакий Томин из «Знатоков». Его даже гаишники не штрафуют — так похож.
— А где ж я его найду?
— Угостишь пивом — найдем.
В пивном баре Центрального парка культуры и отдыха было, как всегда, людно. Но свободный столик нашелся. Именно там и сидел похожий на артиста Каневского невысокий плотный грузин.
— Знакомьтесь, — сказал Находкин. — Жора Челидзе. Сережка Чачин. Коллеги-марочники.
— Гоги, — поправил его Челидзе, — хотя меня все здесь почему-то Жорой зовут. Я уже привык.
Говорил он по русски чисто, без акцента, как москвич, выросший где-нибудь на Покровке или на Сретенке.
— Я видел вашу коллекцию на выставке, — сказал он, пронзив Чачина чуть-чуть прищуренными глазами. — Ценные у вас эти земские марочки. Дорого платили, не секрет?
— Он по году на марку наскребал, — хохотнул Находкин. — Ты лучше скажи ему, где в Западной Германии марки покупать.
— Почему в Западной Германии? — поинтересовался Челидзе. Особого удивления он при этом не проявил.
