Варварская вера - Александр Пугачев
«Почему Пенфесилия ко мне так странно относится? Она всегда ходит со мной, помогает мне… странно. Она мне что-то хотела сказать, но Профоя нас перебила… что она хотела сказать? А ещё она так странно смотрела на меня утром… я что-то сделала в постели не так? Или она злится, что я больше не докладываю ей об амазонках Фалестриды? Да, точно злится.»
Девушка повернулась на другой бок, лицом к каюте, и подложила под голову руки.
«Почему в разговорах с ней я не использую «да»? Может, потому что мне спокойно, когда я рядом с ней, я чувствую себя нужной?.. а действительно ли я нужна ей?»
Климена встала с кровати и начала нервно ходить по каюте. Зажжённые на стенах свечи освещали бледное тело, на фоне которого выделялись её рыжие волосы.
«Конечно нужна. Она дарит мне столько внимания и заботы, сколько не дарит ни одна из других амазонок нашего объединённого племени.»
Климена осмотрела свой стол и единственный стул, которые были едва видны из-за падающей на них тени от неё.
«Как же я скучаю по ней!..»
Девушка присела на край стула, улыбаясь и наслаждаясь переполняющим её сознание чувством влюблённости в подругу. Это было непривычное для неё чувство, так как всю жизнь она думала, что мир жесток к ней и что все лишь используют её в своих целях. Она с приятным трепетом неожиданно осознала свою значимость и важную роль не только в жизни Пенфесилии, но и всего племени.
«Я приближена к самой могущественной амазонке в мире, к царице Ипполите! Я не подведу ни её, ни своих сестёр, ни Пенфесилию!»
Пошатываясь и зевая, амазонка добралась до кровати и легла с улыбкой и с мыслями о своей значимости. Когда первые лучи солнца осветили каюту Климены, она уже крепко спала, нежно обняв свою подушку.
Корабли остановились в четверти мили от юго-восточного берега Чёрного моря. От порта, который когда-то находился под контролем племени Марпессы, осталась лишь пара досок, торчащих из воды. Ипполита с напряжением осмотрела побережье, а затем громко сообщила стоящей на палубе соседнего корабля Гарпе:
— Спусти лодки и изучи берег со своим отрядом! У меня плохое предчувствие! Остальные, зарядите стрелы и следите за берегом! Это касается всех кораблей!
Амазонки начали готовиться к бою. На палубах выстраивались лучницы, а лодки с разведчицами Гарпы направлялись к берегу. Фалестрида попыталась прислушаться к звукам побережья, но там стояла абсолютная тишина, что насторожило амазонку.
— Мама! — Кима активно помахала рукой Фалестриде, а та напряглась ещё больше, понимая, что её дочь теперь тоже подвержена опасности.
— Кима! Ты как здесь оказалась?! Кто взял мою дочь на борт?! — она злостно осмотрела стоящих рядом с девочкой амазонок, — спрячьте Киму внутри корабля! Чтобы я её не видела на берегу! Поняли?
Ипполита подошла к девочке, давая Фалестриде понять, что Кима под её присмотром. Затем царица повернулась к нескольким амазонкам, которые находились рядом с ней, и те, убрав луки, взяли Киму за руки и повели её в сторону спальных комнат под громкие недовольства девочки.
Пенфесилия выглядывала со своего корабля на берег, наравне со всеми держа лук, а Климена внимательно смотрела на неё со своей палубы, досконально изучая её лицо и покрытое доспехами тело, будто не могла налюбоваться своей подругой. Орифия с сильным биением сердца ждала возвращения Гарпы, однако ни она, ни её отряд не появлялись на берегу.
Плотные деревья надёжно скрывали за собой лагерь амазонок Марпессы, который находился в центре леса. Этот лагерь мало чем отличался от лагеря Фалестриды — разве что тем, что он находился на берегу моря, а не реки. Воительницы чувствовали себя в безопасности, пряча свои дома хотя бы между высокими ветвистыми деревьями, ведь город-крепость Ипполиты, Фемискира, являющийся эталоном в градостроении среди амазонок, для обычных племён был недосягаем.
— Мы опоздали! — Гарпа вышла на берег под взоры сотен напряжённых амазонок, — спускайте лодки и посмотрите сами. От племени Марпессы остались одни мёртвые тела.
Ипполита обходила лагерь Марпессы вместе с Фалестридой. Повсюду лежали тела: там были и амазонки, и напавшие на них.
— Это варвары. Посмотри: из одежды одни шкуры, оружие плохого качества, тела и лица страшные, заросшие, — Ипполита пнула одно из тел, — они победили количеством. Думаю, их было около тысячи.
Фалестрида тоже осматривала тела, аккуратно проходя между ними:
— Тело Марпессы нашли?
— Да, она лежала в центре поселения. Видимо, она боролась до последнего, не пытаясь убежать, — царица указала рукой на площадь, откуда её амазонки забирали тела и относили их на окраину леса для погребения.
— В этом была вся Марпесса… гордая, независимая, смелая. — Фалестрида направилась следом за одной из амазонок, несущей тело, сообщив Ипполите:
— Я хочу попрощаться с Марпессой.
Царица кивнула и подошла к Профое, которая считала тела:
— Сколько на данный момент погибших?
— Я уже всех посчитала. Четыреста тридцать четыре амазонки и триста семьдесят один варвар, — Профоя была максимально сконцентрирована, чего нельзя было сказать о царице. — Нападавшие застали их врасплох. Я думаю, атака была ночью.
Ипполита проводила взглядом уходящую Профою и склонилась над одной из павших амазонок. Заботливо поглаживая её золотистые волосы и вглядываясь в открытые глаза, она всхлипнула и прикрыла свои губы рукой.
— Ты не будешь забыта. Как и Марпесса, как и каждая из вас, — прошептала царица и закрыла амазонке глаза, замечая, как на тело погибшей начали падать её слёзы. Она беззвучно забилась в истерике и прижалась к телу, проводя по нему рукой. — Прости, что я опоздала… прости…
На поваленном дереве, длинные ветви которого уходили глубоко на дно моря, а корни лежали на краю песчаного берега, сидели Пенфесилия и Климена. Вторая была инициатором их разговора, но из-за нервозности, которую заметила её подруга, она не могла сказать ни слова. Пенфесилия погладила бедро
