Наталья Патрацкая - Свифт и алмазная дама
Мне стало грустно, потому что роман с Гербаимом подошел к концу, я к нему привыкла, а о том, что любовник скончался, я узнала из новостей по телевидению и решила хранить молчание о деньгах, но связь с ним я отрицать не собиралась. А если деньги грязные, то их искать правосудие у меня не будет, для них Гербаим светлая личность истории округа. Охранник Жбора жил без всплеска совести, работа у него такая, драка дело нормальное. Он приехал домой, поел, попил, покрутился и, сказав, что у него дела покатил на свою дачу, там он знал, куда деть деньги.
Внешне все было шито-крыто. Охраннику платили доллары, и их обмен на рубли дело вполне обычное.
На телецентре гибель Гербаима стала ярким событием, все журналисты мира получили дополнительную работу, и ринулись освещать события жизни Гербаима. Я с ужасом смотрела на поток новостей с телеэкрана. Однажды из-за таких событий в центральной молодежной газете, где на работе был взорван журналист, а потом газета сама себя рекламировала гибелью своего сотрудника, я навсегда перестала выписывать эту газету.
Возникало мнение, что они сами взорвали своего сотрудника, и сами о нем писали сотни статей на своих газетных страницах. Нечто подобное возникло на телевидении в связи гибелью Гербаима, если бы я не знала причину его гибели, то бы подумала, что его убили тележурналисты, чтобы было о чем писать. Близкий хлеб. Журналисты докатились до меня, роман на стадионе кто-то заметил, или нас видели вместе при въезде в округ, одним словом ко мне пришел журналист в сопровождении съемочной группы. Меня снимали для всей округа и всего мира, я стала знаковой фигурой в жизни Гербаима.
Последняя любовь Гербаима – это звучит гордо! Моя популярность за одни сутки стала огромной, обо мне судили во всех концах округа и всего земного шара. Мне некогда было подумать о спрятанных деньгах, я вошла в роль исторической личности и благосклонно давала себя снимать. Татрина держалась в тени, она на самом деле любила погибшего мужа и говорила о нем с большим трудом. Она была в состоянии транса, ей нужен был психиатр, а не журналисты. Она устала. Детей по телевизору старались не показывать, никто не знал истинную причину убийства.
Детектив Иван Семенович знал одно, что первый удар был нанесен с огромной силой по темечку, но удар был нанесен мягким предметом и уж совсем не ракетками. Это не могла быть его жена, которая первая вызвала милицию к погибшему мужу. Это был сильный мужчина, очень сильный. Следствие работало, но почему-то все были уверены, что убийство не раскрыть, но вслух об этом не говорили. Кулак, как орудие убийства, найти трудно, его не выбросят, его надо найти вместе с хозяином, а хозяина кулака глупым не назовешь, и сам в слезах в милицию не явится, уж очень силен хозяин кулака. Нужен мотив убийства. Но все считали, что Гербаим святой человек, в махинациях с деньгами его не замечали, драгоценностей у его двух женщин не обнаружили. Что можно было взять с простого ведущего телевидения?
На первый взгляд – ничего. На второй взгляд, сказать, что убийство заказное и связано с его новой работой, точнее новой должностью, к которой он почти не приступил. Вот какой хороший был Гербаим! Подняли его спортивную карьеру, его учебу в университете, его любовь к своим детям и к своей жене.
Хороший, Гербаим. А я? С кем не бывает, все влюбляются. Гербаима похоронили, следствие вели так, чтобы ничего лишнего не сказать. Татрине выделили материальную помощь, а я, ее сама взяла. Люди медленно стали забывать Гербаима.
Свифт Иванов, боялся показаться на людях со своей женой известной любовницей Гербаима, нам пришлось временно расстаться. Охранник Жбора вообще к Свифту не подходил, и установить связь между ними, было практически невозможно.
На Свифта, следователь прокуратуры все же вышел, но он себя никак не проявлял и с женой замечен не был, так старая связь. Для ясности все замяли. Жена Гербаима, то есть Татрина, относилась к тем редким женщинам, которые мужчин не меняют. У нее был всего один мужчина, она подозревала его в изменах, но если бы не телевидение, так бы и не узнала, что соперницу звали Айстра, скорее, она все знала, но не хотела верить. Татрина любопытством не отличалась, но внешние данные у нее вполне приличные. Славянская женщина со всеми лучшими ее качествами.
И куда смотрел Гербаим? Видимо его привлекла пылкая Айстра, полная противоположность Татрине, немного холодной жены.
Материальная помощь не вечна и Татрине пришлось вновь подумать о работе, последние годы при жизни с Гербаимом она не работала и воспитывала его двух сынов. Нет ничего хуже для женщины, чем стопроцентная опека мужа, он заблокировал ее сам. Он погиб, а она осталась ни с чем. Институт она окончила, родила первого сына, и еще работала в НИИ, а потом родила второго сына, и завязла в домашних делах и потеряла чувство времени, тут-то и подвернулась Гербаиму самостоятельная Айстра.
Татрина пошла на телевидение, просить работу. Жили они от телецентра сравнительно недалеко. Взяли ее осветителем. Свет на съемках нужен всегда.
Осветительные приборы постоянно грелись, и рядом с ними было тепло. Лампы в приборах освещения постоянно перегревались и перегорали, Татрина не сразу научилась не обжигать собственных рук при работе с осветительной техникой. Она научилась управлять светом и настроением на сцене, познакомилась с изготовителями осветительной техники.
С годами осветительные приборы, прожектора всех типов стали совершеннее и грелись меньше, но от этого их стоимость неуклонно росла. Татрина полюбила свой горячий и светлый цех, и о ней перестали говорить, что она жена Гербаима, а просто полюбили труженицу, которая отлично работала с прожекторами всех типов.
Мальчики росли, и все меньше вспоминали отца. Татрина замуж не выходила и мужчин домой не приводила.
Вместе с Татриной работала Тамара, это была женщина лет под пятьдесят, отличилась от нее по всем параметрам. Она обладала смешливым нравом, полным, но без особых излишеств телом. Темные волнистые волосы до плеч, обрамляли слегка мясистое, но вполне симпатичное лицо. Карие глаза словно подсмеивались над жизнью. У нее был взрослый самостоятельный сын и дочь подросток, муж был, жил, потом умер, но это не изменило ее образа жизни. У Тамары был любовник, он жил в столице, на проспекте, рядом с триумфальной аркой. Ему было лет под семьдесят.
Бывший крупный деятель в структуре власти округа, в пожилые годы остался один, и где-то судьба его столкнула со смешливой Тамарой.
Татрина наблюдала за Тамарой в дни ее свиданий. Тамара сидела на стуле с колесиками, под ее полноватым телом ломался второй стул. Стул ломался – она падала, и смеялась.
