И. Глебов - Подвиг продолжается

Накануне трое из них были посланы в монастырь, где охраняли конфискованное имущество, хлеб. В предрассветных сумерках налетела банда. Милиционеры приняли неравный бой. Просунув в узкие монастырские оконца стволы винтовок, они вели прицельный огонь. Не один бандит распластался на монастырском дворе. Встреченная меткими выстрелами, банда спешилась, залегла. По толстым стенам защелкали пули.

Но таяли патроны у отважных милиционеров. Умолкла винтовка Инякина, и он выхватил наган. Опустели подсумки у его товарищей.

— Эх, патронов бы побольше! — зло выдохнул Инякин.

А бандиты с помощью монастырского служки через подвалы проникли внутрь здания. В тесных кельях закипела рукопашная схватка. Прикладами винтовок, кулаками милиционеры отбивали яростный натиск. Падали сраженные враги. Но слишком неравными были силы. Упал оглушенный ударом Инякин, четверо здоровенных бандитов скрутили Жукова. Круша налево и направо, отбивался Фомин. Предательский сабельный удар сзади — и милиционер рухнул на каменный пол...

...Участковый милиционер Михаил Трофимович Шевченко всю ночь провел в седле, объезжая реденькие заставы, выставленные на случай бандитского налета. Под утро, сломленный усталостью, насквозь промерзший, Шевченко заехал домой погреться. Но поесть горяченького так и не успел. Выстрелы у монастыря заставили его снова вскочить на коня и помчаться на выручку товарищам. Стреляя на скаку, он сумел уложить двух налетчиков, еще одного достал шашкой, но тут же свалился с раненого коня и попал в руки озверевших бандитов.

В полдень по приказу главаря банды всех взрослых жителей Краишева согнали на площадь перед волостным правлением.

Связанные милиционеры, с трудом передвигая израненные ноги, шли с гордо поднятыми головами.

— Ты начальник? — толкая наганом в грудь Инякина, спросил главарь.

Егор Федорович вместо ответа плюнул в лицо бандиту. Грянул выстрел.

Михаила Трофимовича Шевченко бандиты заставили стать спиной.

— С детства не приучен подставлять спину, сволочи! — крикнул Шевченко.

Так и встретил он залп — прямой, непокорный.

— Выпишись из партии, большевик, переходи к нам, оставим в живых, — предложили бандиты милиционеру Жукову. — Пожалей себя и семью.

— Не бывать по-вашему, — отрезал Иван Федорович.

Мужественно встретил смерть и милиционер Степан Иванович Фомин...

Настала ночь. В домах кулаков горел свет, оттуда неслись пьяные песни загулявших бандитов.

А в это время в подслеповатое, темное окно домика на окраине села кто-то негромко постучал.

— Кто там? — спросил, подходя к окну, хозяин. На улице качался от слабости, словно воскресший после расстрела, участковый милиционер Михаил Шевченко. С простреленной грудью, он долго лежал на снегу, а когда бандиты ушли, каким-то чудом дополз до крайней хаты.

Подхватив раненого, хозяин ввел его в избу, перевязал кровоточащие плечо и ногу, одел в чистую рубаху.

И тут в ворота бешено застучали приклады.

— Лезь в подполье! — хозяин указал Шевченко на лаз.

В избу ввалились двое бандитов. Они чиркнули спичкой, осмотрелись.

— Кто к тебе заходил? — спросил один из них.

— Никого не было, — ответил хозяин.

— Врешь! — прервали его бандиты. — Следы к тебе ведут.

— Клянусь богом, никого не было!

Бандиты пошарили в избе, для верности заглянули в печь и с пьяной руганью удалились.

Хотя надежда на выздоровление Шевченко была очень слабая, хозяин все-таки не кинул его в беде. Той же ночью он старательно укрыл раненого на сеновале. А сосед, переодевшись в женское платье, выскользнул, не привлекая внимания бандитов, из села и, чуть не загнав лошадь, сообщил в уезд о нашествии банды.

Был короткий, стремительный бой. Бросая оружие, лошадей, бандиты разбежались.

...На площади села Краишево стоит небольшой обелиск. К подножию обелиска пионеры кладут букеты бессмертника. И он напоминает о мужестве и стойкости бойцов за народное дело.

Недавно случай снова перенес нас в тот страшный январский день, приоткрыл завесу над обстоятельствами, доселе неизвестными. В лагере дзержинцев «Республика бодрых» с ребятами шла задушевная беседа, заговорили о событии в Краишеве. Особенно внимательно слушал рассказ светловолосый паренек Виктор Токарев, начальник штаба дзержинцев.

— Об этом мне говорил дедушка, — вдруг вырвалось у него.

Виктор оказался внуком милиционера Шевченко. Да, Михаил Трофимович все же остался жив. Молодость и могучее здоровье помогли одолеть смерть, глядевшую в глаза. Выздоровев, Шевченко снова вернулся к нелегкой милицейской службе и не только сам еще пять лет с честью выполнял свой долг, но и внука воспитал активным борцом за охрану общественного порядка.

В. ПОЛУБИНСКИЙ

ОН БЫЛ ИЗ БЕЛГРАДА

В одном из залов Волгоградского музея обороны мое внимание привлекло коротенькое объявление. На пожелтевшей от времени бумаге набрано всего лишь несколько строк призыва-обращения. Но каких строк! От них и сегодня веет романтикой революции, горячим дыханием первых лет Октября.

Лаконичный, но страстный призыв требовательно взывал к братьям по классу и духу:

«С о л д а т ы

ч е х и,  с л о в а к и,  с е р б ы,  с л о в е н ц ы,  х о р в а т ы,  п о л я к и,  р у м ы н ы —

в с е,

кому дороги идеи Русской революции, записывайтесь в ряды образцовых и дисциплинированных Советских войск.

Условия приема и запись добровольцев производится на 1-й Мещанской, д. 27.

Вот и все. Немногословно и конкретно.

— И много ли интернационалистов откликнулось на это обращение? — интересуюсь у любезной и словоохотливой девушки-экскурсовода.

— О, очень много! Наш город вместе с первыми частями Красной Армии Республики Советов защищали целые армейские формирования интернационалистов. Многие из них сложили головы за русскую революцию у стен города, многие, получив здесь революционную закалку, после гражданской войны вернулись к себе на родину, большая часть навсегда связала свою судьбу с нашей страной, участвовала в строительстве социализма. Некоторые сразу же из окопов ушли на стройки, Другие — в сельское хозяйство, третьи — в милицию.

— Вы говорите, в милицию?

— А что тут удивительного. В царицынской милиции работали сербы, болгары, венгры, поляки...

Милиционеры-интернационалисты!