Сергей Гусев - Лодка за краем мира
Положив еще дров из дровницы в огонь, герцог посмотрел на молодую женщину через плечо. Серое платье подчеркивало изящную стройность фигуры, гладкие черные волосы блестели на плечах. Она внимательно смотрела на картины. "Похоже, она и в правду интересуется искусством", – подумал он.
– На нашей вилле в Троттердакке очень много пейзажей. Я иногда сама езжу по галереям и покупаю картины, – продолжила Арилла.
Наконец, осмотрев все работы, она грациозно села в кресло, медленно положила ногу на ногу, поправила юбку, как будто случайно обнажив точеные ножки, и мечтательно посмотрела на огонь. Отблески пламени блестели в ее расширенных черных зрачках, словно оно горело не вовне, а внутри ее глаз. Взяв бокал двумя пальчиками, девушка слегка пригубила вино. Ее взгляд незаметно пробежал по Мэйрену, словно она оценивала действие своих чар.
Поймав ее изучающий взгляд, герцог скользнул по юной женщине глазами снизу вверх, на секунду его взгляд остановился на ее обнаженных коленях. Она отвела взор, сделав вид, что не заметила его интереса.
– Вы не только очень красивы, но еще и очень умны, Арилла, – медленно проговорил он.
– Спасибо, Герцог, – улыбнулась гостья и игриво покачала ножкой. – Пожалуй, мне надо переодеться, моя одежда совсем отсырела от наших прогулок, а тут еще прохладно, – продолжила она, томно поведя плечами, будто ежась от холода.
– Конечно, конечно – поспешил ответить Мэйрен. Пластинка доиграла последнюю мелодию и в наставшей тишине он услышал рокот накатывающихся волн, гул ветра за окном, перестук капель дождя по оконному стеклу. Он попытался сосредоточиться на своих мыслях, задать себе вопрос – зачем он здесь, и почему он привез ее сюда. Кинул пару поленьев в камин, наблюдая как огонь облизывает древесину, пробуя ее на вкус.
Она неслышно подошла со спины и кончиком пальчика дотронулась до его шеи. Мэйрен обернулся, она стояла перед ним в голубоватой полупрозрачной, наброшенной на обнаженное тело рубашке. Ее бедра были широки, а талия так узка, словно сжата невидимым корсетом, высокая грудь с большими сосками выдавала ее желание. Вся она была словно бы выточена из камня, похожа на амфоры, в которых на побережье в стародавние времена привозили вино.
– Разве я Вам не нравлюсь? – медленно проговорила она, ее голос был немного хрипл от волнения. Полные губы тронула улыбка. Ресницы порхнули вверх, словно крылья бабочки.
– Нравитесь… Я просто засмотрелся на Вас, Аррила. Невозможно оторвать взгляд,… взгляд от Вас, – подбирая слова, ответил он.
Она звонко засмеялась, закинув голову назад, открывая его взгляду линию шеи.
– Однако, какой Вы странный, – игриво сказала она.
Мэйрен потерял дар речи, потом кашлянул и произнес:
– Да, клянусь Небом! Никогда не видел ничего более красивого, чем Вы.
Она опять засмеялась своим переливающимся голосом. Поднесла бокал вина к влажным губам. Мэйрен чувствовал, как бешено забилось его сердце. Она взяла его за руку и увлекла вниз к камину, где была раскинута большая белая шкура южного медведя. Сил сопротивляться у него уже не было…
* * *Эмма, похоже, опаздывала. Прошло уже пятнадцать минут с назначенного времени встречи, а ее все еще не было. Макс прогуливался перед входом в Национальный Музей, вглядываясь в поток прохожих, спешащих мимо него по улице. С одной стороны, нетерпение подталкивало его достать телефон и набрать ее номер. С другой стороны, для молодой девушки пятнадцатиминутное опоздание не было чем-то необычным, так что он решил еще немного подождать.
Прошло еще минут десять, когда он разглядел в толпе знакомый силуэт. Заметив его у входа, Эмма приветливо помахала рукой и ускорила шаг. В парусиновых брюках и белой шелковой тунике с нежным рисунком, изображавшим цветущую сакуру, она казалась светлым пятнышком на фоне серого асфальта.
– Ты давно меня ждешь? Пойдем скорее! – Эмма вся искрилась молодым задором. – Говорят, это изумительная выставка. Ее привезли сюда из Америки только на неделю. Там были мои знакомые, они в полном восторге! Фотографии совершенно уникальные! Они почти все сделаны прямо в космосе. Это настолько необычно, на Земле не снимешь ничего подобного! Пойдем же скорее! – и, взяв Макса за руку, девушка повела его в тенистую глубь внутреннего дворика.
Они вошли в старое здание музея. Пока Макс покупал у стойки билеты, Эмма, достав расческу, поправляла волосы, стоя перед старинным, многометровым зеркалом в холле. Она была очень мила и чем-то напоминала маленького играющего с самим собой котенка, которому сам факт его существования доставляет безудержную радость, а все что окружает его, только усиливает ощущения счастья.
Насладившись этим зрелищем, он окликнул ее и, взяв под руку, повел по парадной лестнице во внутренние залы музея. Там царил полумрак, лишь сами фотографии были подсвечены небольшими светильниками. Эмма, словно маленькая девочка, вложила в его ладонь свой указательный пальчик и, будто испугавшись темноты, замолчала и даже прижалась к нему ближе.
В первой части выставки были размещены фотографии дальних галактик и туманностей, сделанных орбитальными телескопами. Максу особенно запомнилось изображение туманности Ориона, его очертания были похожи на розовую вуаль, словно летящую в черной бесконечности пространства. Эмма тоже завороженно любовалась фотографиями, лишь иногда то с удивлением, то с восторгом восклицая: "Иди же сюда, смотри какой необычный кадр, какие краски!". Спустя примерно минут пятнадцать она уже убежала вперед, словно спеша как можно быстрее увидеть всё. Макс, немного отстал, он внимательно читал поясняющие таблички к каждой фотографии, стараясь запомнить названия изображений.
Одна из фотографий бросилась Максу в глаза. На снимке была виден большой скалистый обрыв на переднем плане и солнце, заходящее за горную гряду вдали. Остановившись, чтобы получше рассмотреть детали кадра, он внезапно осознал перед глазами совсем иную картину.
О скалистый обрыв, вспениваясь, били широкие морские волны. Лиловые скалы были покрыты зелено-синим мхом, а равнина вдали была совсем не серой безжизненной плоскостью – она была степью, покрытой травой, и трава эта колебалась от легкого морского бриза. Заходящий голубой диск солнца окрашивал ее сиреневыми предзакатными лучами в пурпурный оттенок.
– Нравится? – Макса вывел из оцепенения голос Эммы.
– Ты знаешь, – задумчиво произнес он, – Мне кажется, что я это где-то уже видел.
– Да, такая красивая, – согласилась Эмма. – Наверное, их где-нибудь публиковали. Может быть, в Интернете? Или в каком-нибудь журнале?
