Александр Петряков - Колобок

— Так откуда мне знать? Я, сами видите, Максим Рустамович, прихожу к концу дня, вижу только, как все на часы смотрят, чтоб в шесть выскочить, и не дай Бог на минуту задержаться.

— И никто никогда не задерживается?

— Отчего? Ну, вот Светлана Евгеньевна остается после шести, вы тоже, — при этом Лиза пытливо глянула на шефа и замолчала.

— Ну а еще кто?

— Еще из юридического отдела Елена Исаевна. Вот они со Светланой Евгеньевной вместе курят. И сколько я им говорила, чтобы не в туалете дымили, а на лестнице, все без толку. Секреты, вишь, у них какие-то.

После того, как уборщица вышла из кабинета, Максим вызвал юрисконсульта Мошецкую, ту самую Елену Исаевну. Она была помощницей Юры, он ее хоть и не хвалил, но и плохо не отзывался. Темненькая и худенькая, она красотой не блистала, но большие черные глаза были очень выразительны. Когда она присела, шеф спросил:

— У вас есть какие-либо мысли о местонахождении Юрия Рустамовича? Вам, наверное, известно, что он разыскивается теперь уже милицией.

Елена Исаевна стала нервно теребить верхнюю пуговицу кофточки и затем, потупив голову, ответила:

— Ну, я не знаю. Хотя слегка догадывалась.

— Почему?

— Неделю назад он попросил подготовить документы по дому в Приморском районе. Точнее, договоры с московскими и другими иногородними клиентами. С теми, кто предпочитает наличными, а не через банк, вы меня понимаете.

— А договоры мной уже подписаны?

— Да, конечно.

— Так вы предполагаете, что Юрий Рустамович выехал в Москву, чтобы… Простите, а у него была доверенность?

— Этого я не знаю. Наверное, была.

— Спасибо.

Когда Мошецкая ушла, Максим стал размышлять. Конечно, Юра не раз ездил получать наличные у клиентов с доверенностью, но это всегда согласовывалось, обсуждалось и так далее, да и планов таких на ближайшие дни не было. И тут к нему в голову тихо влезло подозрение: а может, это он и похитил бумаги? А теперь соберет денежки с клиентов, как пчелка, и улетит далеко-далеко… Нет, тотчас же отбросил он эту мысль. Брат никогда так не поступит. Но если он спутался со Светкой, которая тоже пропала, тогда…

В семь вечера он сидел в кафе на Восьмой линии и дожидался Макарова. Когда четверть часа спустя тот объявился, и они заказали ужин, Максим выложил майору информацию от пацанов и свои подозрения.

— Ну что ж, — вздохнул оперативник, — это уже кое-что. Если, конечно, твои следопыты ничего не напутали. В доме на Двенадцатой линии снимал комнату тот самый почтальон, которого ты огрел клюшкой. Понимаешь? Тут замешана твоя секретарша, сомнений у меня в этом нет. Зачем она ходила к быстроногому преступнику? Что их связывает? Поэтому я думаю, что ее изнасилование в твоем кабинете — спектакль. Ей нужно было, чтобы все подумали, что бумаги сперли эти секс-разбойники. Но они не могли этого сделать, не имея ключей, не зная кода и не владея голосовым сигналом. Так что открыть сейф без взлома могли только ты и твоя секретарша. Значит, она сообщница почтальона. Когда поняла, что до нее вот-вот доберутся, решила скрыться.

— Допустим. Но куда подевался брат?

— Тут версий может быть много. Возможно, похитили. Но с какой целью? Если ради денег, то почему не звонят и не требуют выкупа? Тут возможен еще такой вариант, что твой брат и секретарша решили тебя «кинуть» и так далее.

— Я об этом думал. Но причем тут почтальон и его проделки?

— Думаю, своеобразное прикрытие. А может быть просто совпадение, и тут совершенно разные дела.

— Ладно. Но что мне-то делать?

— Ничего. Продолжай жить и работать. А у меня возник план, и я попробую его осуществить.

— Какой план?

— Пока рано об это говорить. Не хочу предвосхищать события.

13

Ирина Романовна, как помнит читатель, соседка Павлодаевых, оказавшись по делам на Московском проспекте, решила заскочить к матери, хотя обычно навещала ее по выходным.

Она застала ее, как всегда, в постели. Та сразу стала жаловаться дочери на давление, на боли в ногах и прочие недуги. Когда, наконец, закончила сетовать на старость и болезни, и дочка, по обыкновению, утешила ее своим присутствием и словами, Ираида Матвеевна (как читатель догадался, она была матерью Ирины Романовны) стала расспрашивать дочку о жизни и прочем. Та рассказала матери, от которой мало что скрывала (да и скрывать-то было нечего) о последних делах в суде, какие она сейчас вела, и это всегда вызывало у Ираиды Матвеевны живой интерес. Ирина Романовна об этом хорошо знала, и поэтому всегда рассказывала всякие пикантные и ужасные подробности уголовных дел, какие ей приходилось разбирать. Для больной и старой женщины это было чем-то вроде чтения интересной книжки, которых она в руки не брала. Рассказала она также о необычном происшествии в квартире своих соседей Павлодаевых.

Ираида Матвеевна тут же сказала, что два дня тому к ней приходил одетый в штатскую одежду милиционер, следователь, и расспрашивал, не видала ли она своего соседа, тоже по фамилии Павлодаев, который пропал и его ищут. Уж не родственник ли ее соседей? Ирина Романовна чуть не подскочила. Да, она знала, что у мужа Наташи есть брат и что живет он в Московском районе. Вполне может быть, что это именно он. Она стала дотошно выспрашивать мать, как ее сосед выглядит и что она о нем знает. Ираида Матвеевна подробнейшим образом описала внешность интересного брюнета, как он обычно одевается и на чем ездит, а именно на зеленом «Ниссане», в котором она его в предрассветный час и видела. И уехал он не один, а с каким-то молодым парнем в вязаной шапке, — это летом-то, когда и ночью не продохнуть от жары. И вот с тех пор его ищут. Но она ничего об этом следователю не сказала. А еще Ираида Матвеевна один раз видела, как брюнет поздно вечером, ближе к ночи, возвращался домой не один, а с какой-то фигуристой блондинкой.

Ирина Романовна задумалась. Вполне может быть, что пропавший сосед матери может оказаться братом Наташиного мужа. Но ей-то что за дело? Хотя из профессионального любопытства надо будет узнать у любимой соседки, что случилось с братом Максима Рустамовича.

Вернувшись домой, Ирина Романовна приняла ванну, после чего полчаса провела за макияжем, затем надела свое лучшее платье, прицепила аметистовые сережки. Полюбовавшись на себя в большом зеркале, она спустилась по лестнице и позвонила в квартиру Натальи. Открыл ей Максим и с недоумением посмотрел на гостью.

— Я ваша соседка, — сказала, слегка смутившись, Ирина Романовна, — а ваша жена дома?

— Нет ее, — хмуро процедил Максим, — а вы, что, собственно, хотели?

— Да я, — еще более смутившись, пробормотала Ирина Романовна, — хотела кое о чем поговорить… Знаете, в другой раз зайду.