Том Шарп - Наследие Уилта
Жилище Коллинсонов стояло неподалеку от пансиона, однако изгородь из аккуратно подстриженных тисов служила неплохим прикрытием. Во двор четверня проникла через садовую калитку.
— Вдруг в доме кто-то есть? — задумалась Джозефина. — Какая-нибудь уборщица… Надо бы проверить.
— Ну так позвони в парадную дверь, вот и узнаешь, — предложили сестры.
— Да запросто! А вы — трусихи!
Минут через пять Джозефина вернулась с известием, что на звонок никто не отвечает, а дверь заперта.
— Значит, придется лезть по водосточной трубе или искать лестницу.
Однако Саманта изыскала иной путь к открытому окну второго этажа:
— Вон ползучая гортензия. Она крепкая, выдержит. Сейчас покажу.
Вскарабкавшись по толстому стеблю, девица перевалилась через подоконник и скрылась в доме. Сестры уже хотели последовать ее примеру, когда она показалась в окне:
— Кажется, это спальня. Тут огроменная кровать, шифоньер забит одеждой, а в ванной бритвы и на крючке мымрин халат.
Подтянувшись по стеблю, Эммелина подала ей украденные трусы:
— Гондон внутри.
Никем не замеченная, четверня покинула директорские угодья и, прыская от смеха, вернулась в пансион.
В восемь вечера миссис Коллинсон, радостно клацая новым протезом, приехала домой. Приняв ванну, заглянула в школу, затем поужинала и улеглась в постель. Директриса уже спала, когда муж ее вернулся из паба. Мистер Коллинсон натянул пижаму и тихонько примостился на краешек кровати, стараясь не потревожить супругу. Он хорошо знал, какой последует отклик, если нечаянно ее разбудить.
Когда нога его запуталась в чьих-то трусах, мистер Коллинсон призадумался. Текстура подштанников ничем не напоминала дамское белье, и, кроме того, сия интимная деталь явно не принадлежала миссис Коллинсон, предпочитавшей исподнее в кружевах и оборках (что несказанно удивило бы четверню). Подтянув к себе находку, мистер Коллинсон ощупал нечто, категорически не соответствовавшее дамскому гардеробу. В следующую секунду он отбросил одеяло, и тогда его изумленному взору предстали несвежие мужские трусы вкупе с еще большей мерзостью — использованным презервативом. Последний произвел настолько сильное впечатление, что пьяненький подкаблучник, мгновенно протрезвев, превратился в остервенелого самодура. Хотя и трусы свою роль сыграли.
Мистер Коллинсон зажег свет и взбеленился пуще прежнего: мало того, что супруга прелюбодействовала, она отдалась мужчине в заношенном исподнем!.. Неописуемая ярость могла найти выход только в поступках. От мощного толчка миссис Коллинсон слетела с кровати и, грузно шлепнувшись на пол, выронила новый протез. Продрав глаза, она увидела нависшего над ней мужа.
— Шлюха вокзальная! — заорал он. — День-деньской я горбачусь на службе, а в это время какая-то гнусная тварь тебя дерет! Ну вот и каюк нашему браку! Завтра же найму лучшего адвоката, пусть немедленно займется разводом!
Директриса кое-как встала на четвереньки. Такое и в кошмаре не привидится: спятивший муж, от которого разит перегаром, скидывает жену с кровати, да еще обвиняет в неверности. Угроза развестись объяснялась лишь тем, что благоверный допился до белой горячки. Обычно властная, без зубов миссис Коллинсон чувствовала себя беспомощной и уязвимой. Вдобавок сильно болела ушибленная голова. Она с трудом встала перед мужем, потрясавшим трусами и презервативом.
— Вот они, улики! — ревел мистер Коллинсон. — Обнаружено в нашей постели! Небось решила, что я заночую в Хоршаме, и поленилась прибрать? Ноги моей здесь не будет! Разведусь как нечего делать!
Рухнув в кресло, директриса попыталась сосредоточиться.
— Скандал тебя погубит! — не унимался супруг. — Лишишься дома и работы! После публичного суда на пушечный выстрел к школе не подойдешь! — Он злобно усмехнулся: — Меня всегда мутило от вашей конторы, где одни снобы и потаскушки! Ну вот, сама напросилась!
Миссис Коллинсон изо всех сил размышляла. Она безвинна, но даже если вдруг некий мужчина оказался в ее постели, то зачем ему оставлять эту дрянь? И куда он сам подевался? Не сходится. Значит, кто-то ее подставил. Но кто?
Держа на отлете трусы и презерватив, мистер Коллинсон ринулся прочь из спальни. В коридоре звенел его крик: с рассветом он навсегда покинет этот дом.
Выбравшись из кресла, директриса отыскала и вставила зубы, что до некоторой степени вернуло ей достоинство. Потом натянула халат, собираясь поговорить с мужем, и тут взгляд ее упал на цветок гортензии, валявшийся под раскрытым окном. Взяв фонарик, хранившийся в прикроватной тумбочке, она проинспектировала увитую зеленью наружную стену. Оборванные побеги уведомили, что по мощному стеблю кто-то взбирался. Миссис Коллинсон поспешила в гостевую комнату.
— Какого черта надо? — окрысился муж. — Не надейся, что я передумаю. Развод и никаких…
— Выйдем в сад, я кое-что покажу.
— Сейчас? Ночью?
— Делай, что сказано. Полагаю, ты перестанешь выставлять себя идиотом.
— Хорошо, но все твои уловки бесполезны, — проворчал мистер Коллинсон.
Луч фонарика высветил оборванные побеги гортензии.
— По-твоему, отчего это произошло? И второй вопрос: как это попало в спальню? — Миссис Коллинсон показала цветок. В ней заговорила директриса, не зря занимавшая свой пост. — Ну, подумай.
— Кто его знает, — пожал плечами супруг. — Может, твой любовничек…
— Хочешь сказать — влез по стеблю? Хорошо. Предположим, ты — это он. Лезь. Ну же, не стой столбом!
Мистер Коллинсон подергал стебель — взрослого человека не выдержит, оборвется.
— Думаешь, кто-то из твоих девчонок? — взглянул он на жену. — Но где ж они взяли трусы, не говоря уже об использованном презервативе? И зачем все затеяли?
— Не знаю и знать не хочу. Но ты понял, что я перед тобой чиста? Только сумасшедший оставит подобные улики.
Супруги вернулись в дом, где мистер Коллинсон, смиренно попросив прощения, угостился виски с содовой. Более практичная миссис Коллинсон из обувного шкафа достала кеды.
— Сгоняю в пансион — гляну, не хихикает ли кто-нибудь, — на пороге сказала она. — Есть кое-какие подозрения. Если подтвердятся, клянусь, эти мерзавки пикнуть не успеют.
* * *Парня, который до потемок искал свою одежду, а потом, мучительно морщась, голым покатил на велосипеде с незажженной фарой, патрульная машина остановила в пяти милях от школы Святого Варнавы. По мобильным телефонам несколько водителей, среди которых были три зрелые дамы, известили полицейских об эксгибиционисте, колесившем в окрестностях. К несчастью, две звонившие дамы миновали его, когда он облегчался в кустах.
