Владимир Дудченко - Канал
Между тем на фронте после серии воздушных налетов на подразделения ПВО наступило затишье. Нет, сказать, что стало совсем тихо, и война закончилась, было нельзя. Линию Бар-Лева методично обстреливала египетская артиллерия, израильтяне не оставались в долгу и время от времени наносили удары „Скайхоками“ и „Миражами“ по позициям артиллерийских батарей и каким-то объектам в глубине территории Египта. Что там бомбили евреи, пехотные советники не знали.
Глава пятая
Как заявил представитель военного командования ОАР, 3 израильских самолета сбиты сегодня огнем египетской противовоздушной обороны при попытке израильских войск произвести высадку на западном берегу Суэцкого залива под сильным прикрытием авиации. Военный представитель заявил далее, что израильский удар был направлен на мыс у входа в Суэцкий залив. Используя мощное воздушное прикрытие, израильтяне пытались высадить войска с десантных судов, но были отогнаны, понеся тяжелые потери. При этом, добавил он, огнем египетской артиллерии были потоплены 2 израильских десантных судна.
(Каир, 9 cентября, ТАСС)Перед рассветом три малых танко-десантных корабля типа „Эцион Габер“ ВМС Израиля без единого огонька приближались к египетскому берегу.
— Ана сыфр вахид. Ирфаа! Футур гяхиз! [Я ноль первый. Подъем! Завтрак готов! — араб., По кодовой таблице: „Внимание! Приготовится к высадке!“] — Гортанно по-арабски отдал команду по рации расан [майор — ивр. ] Хагай Леви, когда его корабль подошел к чуть видимому африканскому побережью Суэцкого залива. Услышав короткие доклады кодовыми фразами тоже на арабском языке, Леви высунул голову из танка, посмотрел на небо, затем на светящийся циферблат наручных часов — 4.35: — Ну, где же они? — И в тот же момент раздался гул самолетов. — Лишь бы не промазали, доблестные асы Хель Авир… — подумал Леви и занял командирское место в танке.
В небе повисли осветительные авиабомбы, гул пикирующих „Скайхоков“ смешался с грохотом разрывов и стал едва слышен. CАБы высветили пустынный песчаный берег в километре справа и слева от места высадки. За широким пляжем контурно обозначились высоты. Мощно зарокотали танковые двигатели. Раскрылись носовые ворота десантного корабля, опустилась аппарель. Майор Леви приник к триплексу. Разглядев берег, он слегка прижал к шее ларингофоны и скомандовал „Вперед!“ Танк по аппарели медленно пополз в воду прибоя. Хорошо бы мин не оставили, — вспомнил майор о группе морских коммандос, проводивших накануне разминирование участка высадки, и представил себе метровый штырь противодесантной мины. — А, лучше не думать об этом…
Спустя несколько минут началась высадка десанта с двух других кораблей. На песчаный пляж тремя колоннами потянулись танки и бронетранспортеры. Брезжил рассвет, вот-вот должно было взойти солнце…
Расан Хагай Леви, высокий, атлетически сложенный 28-летний мужчина с очень короткими курчавыми волосами на голове, очень похожий на араба, если бы не серо-голубые глаза (редкое явление среди семитов), был одним из самых опытных офицеров израильского спецназа „Шфифон“ [„Пустынная гадюка“ — ивр. ], диверсионно-разведывательного подразделения, не раз больно жалящего беспечных врагов. В послужном списке майора несколько успешных рейдов в тылы противника, „шестидневная“ война 1967 года, награды и ранения. Поэтому майор ничуть не удивился, когда ему поставили задачу совершить очередной рейд на египетскую территорию. Операцию под условным названием „Равив“ [„Дождик“ — ивр.]. Правда, новым в этом задании было то, что „Шфифон“ должен был действовать под видом египетского подразделения на трофейных танках Т-54 и плавающих бронетранспортерах БТР-50, русского производства, захваченных целехонькими у египтян на Синае в 1967 году. Для этого к спецназу прикомандировали опытных механиков-водителей, хорошо освоивших трофейную бронетехнику.
К рейду готовились долго и тщательно. Изучали топокарты района, анализировали свежую развединформацию, в том числе донесения агентуры и данные аэрофотосъемки, определяли место высадки, маршрут движения, египетские военные объекты, подлежащие уничтожению. На участке Синайского побережья провели несколько тренировок по высадке танкового десанта в условиях ночи и раннего утра.
Майор Леви, неплохо владеющий арабским языком (спасибо родителям: отец вырос в Александрии, а мама — уроженка Палестины), лично подбирал офицеров, придирчиво проверяя их на знание арабского. В остальном — они были подготовлены отлично. Наконец, в первых числах сентября командир „Шфифона“ доложил командованию о готовности к рейду.
Операция „Равив“ находилась на особом контроле Генштаба, поэтому проверять готовность cпецназа к рейду приехала целая группа офицеров во главе с генерал-лейтенантом Мордехаем Цуром, заместителем начальника ГШ, „сабра“ с едва заметным ироничным выражением на лице. Среди проверяющих была пара офицеров с суровой внешностью — друзы [арабская народность на территории Палестины и Сирии — прим. автора] из „Сайерет Маткаль“ генштабовского спецназа, странно смотревшиеся в полевой униформе со знаками различия израильской армии, в солнцезащитных очках и без своих традиционных длинных усов, которые русские назвали бы „буденновскими“. В Сирии, на Голанах эти парни в своих широченных штанах выглядели гораздо естественней, — вспомнил майор Леви о том, как ему пришлось однажды обеспечивать эвакуацию разведгруппы пышноусых друзов из-под Хермона. — Как они жалели, что пришлось оставить свой рогатый скот. Ну, никак не помещались молочные буренки в вертолетах!
Хагай Леви перевел взгляд на неприметного офицера, стоявшего за генералом Цуром, и сразу узнал его. Это был сам сааль [подполковник — ивр. ] Иаков Брог, командир „Сайерет Маткаль“, человек-легенда, невысокий плотный мужчина с круглым, чисто выбритым лицом. Несмотря на то, что во внешности 27-летнего Брога не было ничего выдающегося, даже на расстоянии ощущалась исходившая от него некая внутренняя сила. Еще бы. Иаков Брог еще до „шестидневной“ войны прославился своими подвигами в глубоком тылу противника. Его рейды к арабам уже успели стать живым учебником для всего израильского спецназа. Брогу, наверное, не было равных. Впрочем, о нем и его дерзких до авантюризма вылазках в арабские тылы знали только посвященные…
— Шалом, хевре! [Привет, друзья! — ивр. ] — поздоровался генерал Цур с шестью офицерами „Шфифона“, пожав каждому руку и глядя на их египетскую полевую униформу. — Молодцы, от арабов не отличить. Докладывайте, расан Леви.
