Николай Непомнящий - 100 великих приключений
«Суд» состоялся в июне 1901 года. Он состоял из трёх человек: Ланкастера, Склэйтера и французского палеонтолога Буля. Склэйтер признал, что это «не просто новый вид зебры». Ланкастер, сравнив зверя с элладотерием, отметил некоторые отличия: неодинаковые зубы; у элладотерия нет рожков на лбу. Буль заявил, что окапи — это действительно «воскресшее ископаемое», но оно ближе к рогатым ископаемым жирафам самотерию и палеотратусу, чем к элладотерию. В конце концов сошлись на том, что окапи ближе всего к самотерию, получившему своё имя от греческого острова Самос, где впервые он был найден. Но так как окапи всё же отклонялся в некоторых деталях от самотерия, было решено выделить его в отдельное семейство и дать имя Okapia johnstoni.
Известие об обнаружении в дебрях Африки крупного млекопитающего, сохранившегося до наших дней с третичной эпохи, вызвало мгновенный интерес во всём мире. Сказочный зверь, ископаемое существо из плиоцена, давно считавшееся вымершим, вдруг оказался вполне живым и здоровым, наглядно свидетельствуя, что время необычайных приключений в области зоологии ещё далеко не прошло.
Впрочем, известно о загадочном окапи было пока немного — в наличии были два черепа, шкура и несколько полос кожи. В леса Итури одна за другой отправились несколько экспедиций. Шесть месяцев безуспешно пробирался сквозь чащу английский охотник Пауэл-Котон, открывший в своё время белого суданского носорога. Ему удалось лишь увидеть одеяло из шкуры убитого пигмеями окапи. Больше повезло англичанам Кристи и Риду, купившим несколько шкур окапи у туземцев. Кристи видел также малыша-окапёнка, пойманного пигмеями. Немецкий аристократ, герцог Мекленбургский, также отправившийся на поиски окапи, пообещал пигмеям большое вознаграждение, если те смогут выгнать зверя под прицел его ружья. Но охота не удалась — герцог сумел выкупить лишь пять шкур и один скелет окапи.
Повезло швейцарскому зоологу Давиду: он первым подстрелил из ружья окапи и отправил его останки в базельский музей. В своём описании охотник сравнивал зверя с тапиром и высказывал мнение, что форма пасти свидетельствует о том, что животное питается болотной растительностью (впоследствии это не подтвердилось).
В своём письме Давид сообщал ещё некоторые подробности об окапи:
«Арабизированные племена этого края называют зверя „койгэ“, пигмеи — „о-а-пи“. Сказочный зверь настолько хорошо знаком людям, что у каждого имеется пояс из его шкуры… В сопровождении охотников из пигмеев я несколько раз нападал на его след и видел отпечатки всех четырёх ног… Ввиду труднодоступности этой местности нельзя всерьёз утверждать, что окапи — редкое животное: трудно быть здесь охотником… Многие негры здесь питаются мясом окапи… Мне тоже подарили кожаный пояс из шкуры окапи с пряжкой — изделие по своей выделке напоминает предметы первобытных людей».
Неуловимый зверь на глазах обретал «плоть и кровь». Один из участников экспедиции герцога Мекленбургского, Шубоц, через два года вернулся на реку Уэле. Здесь он приобрёл двух окапи, убитых туземцами, и отправил их шкуры и скелеты в музеи Штутгарта и Гамбурга. Один из этих зверей «был так велик, что его с трудом несли пятнадцать задыхающихся негров». Шубоц сделал фотоснимки убитых окапи, и позже эти снимки обошли многие газеты мира.
Итак, загадочный зверь — ожившее ископаемое! — существует, и сомнений в этом больше не было. Администрация Бельгийского Конго взяло окапи под охрану, после чего охотники в этих местах больше не появлялись. Отныне лишь бескорыстные естествоиспытатели-следопыты, чьей задачей являлось только изучение зверей, могли посещать леса Итури.
В 1909–1915 годах члены Нью-Йоркского зоологического общества Ленг и Чепин сумели дать почти полное описание образа жизни окапи и доказали, что этот зверь — вовсе не коренной обитатель болот, как утверждал Давид, а бывший степной житель, переселившийся в тропический лес. «Окапи — завзятый отшельник, — писали они, — и выбрал себе такие места в качестве жилища, где климат для белого человека самый нездоровый. Это — полоса в 1000 километров длиной и 220 — шириной. Несмотря на буйную растительность, это одно из самых пустынных мест на планете. Влажный воздух непереносим из-за жары, никогда не снижающейся. Почти каждый день неистовствуют ураганные тропические ливни. Туземцы здесь стали людоедами. Могилы тысяч белых людей остались последним напоминанием об искателях приключений, чья молодость обрела внезапный конец в этих чащобах».
После отъезда американцев один из знакомых Ленга выкормил оставшегося сиротой окапёнка сгущённым молоком, а уже по окончании Первой мировой войны это животное было отправлено в Антверпен, где оно, правда, спустя 50 дней умерло. Только в 1928 году в Европе — в Антверпенском зоосаде — появился живой окапи, «короткошеий жираф третичного периода». Ещё четыре зверя, доставленные в Европу за это время, быстро погибли. Причиной гибели, как правило, становились глисты.
В 1936 году итальянец Атилио Гатти начал изучение окапи непосредственно в среде его обитания. Ему удалось поймать в западню трёх зверей, но эксперимент закончился полным провалом: одно из животных вырвалось на свободу, два других погибли в неволе, несмотря на прямо-таки материнскую заботу Гатти. После этого местные власти запретили ему отлов зверей. Со злости горячий итальянец разрушил все ямы-ловушки пигмеев в округе. Тогда ему навсегда запретили въезд в леса Итури.
Деятельность Гатти тем не менее не была совсем безуспешной. Служба охраны природы воспользовалась данными, собранными итальянцем, для упорядочения мер по защите окапи, в частности, и от туземцев. Всех пойманных животных осматривали на специальных пунктах на предмет состояния здоровья и наличия паразитов. Такое отношения к «живому ископаемому» дало свои плоды: в Нью-Йоркском зоопарке один самец окапи прожил пятнадцать лет, в других зверинцах — Антверпена, Лондона, Копенгагена, Парижа, Франкфурта — окапи доживали до весьма преклонного возраста.
Обнаруженный в джунглях Итури «ископаемый» зверь заинтересовал и археологов. Оказывается, похожее на окапи животное было хорошо известно многим древним народам. Египтяне изображали его на стелах и фресковых росписях, обитатели Северной Африки — на камнях и скалах. Изображение этого животного можно часто встретить в гробницах фараонов, где оно традиционно связано с именем бога Сета. После открытия «живого ископаемого» в лесу Итури это животное было названо «египетским окапи».
Древнеегипетское божество Сет олицетворял собой знойные тропические ветры, приносящие жару с истоков Нила. Он изображался с головой зверя, похожего на осла, или же в образе человека с небольшими рожками. Нетрудно предположить, что египтяне могли познакомиться с окапи во время походов к Верхнему Нилу. Впрочем, речь может идти и о совсем другом животном: установлено, что наскальные изображения короткошеего жирафа на скалах Сахары соответствуют вымершему родственнику окапи по имени Libytherium («Ливийский зверь»). Так что, возможно, как раз его голову египтяне «одевали» на Сета. Впрочем, оба эти вида относятся к одному семейству, а следовательно, не так уж важно, какой из этих видов окапи был известен древним египтянам — это уже чисто академический вопрос.
