Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Том 2. Месть каторжника. Затерянные в океане
— В таком случае, дело де Вержена проиграно?
— Да, если мы не придем к нему на помощь.
— Что же ты думаешь делать?
— Не знаю… Мы назначили свидание в половине восьмого утра, чтобы дать мне время поразмыслить, но, признаюсь, я не вижу никакого выхода из положения.
— Но ведь ты заявил, что у тебя появилась какая-то мысль?
— Или, вернее сказать, средство найти эту мысль!
— Что, если мы пойдем посоветоваться с человеком, который в продолжение двадцати пяти лет был настоящим министром полиции во Франции, от которого ничто не могло скрыться: ни заговоры, ни преступления, ни убийцы, к нашему старому патрону Жаку Лорану, под начальством которого мы и начали свою службу?
— Ты прав, тысячу раз прав! — воскликнул Люс. — Только он может вывести нас из этого положения! Как это я раньше не подумал об этом… Мы здесь потеряли понапрасну дорогое время.
— Утешься, пожалуйста; прежде всего, было бы недурно, если бы ты ввел меня раньше в курс всего этого дела, чтобы я не очутился в ложном положении при нем, а затем, хоть он и в отставке сохранил свою привычку вставать рано, но не можем же мы прийти к нему ночью.
— Который теперь час?
— Четыре утра!
— У нас в распоряжении еще три с половиной часа; этого вполне достаточно, чтобы найти средство защиты в нашем положении, если только это вообще возможно… Идем на улицу Лепик.
Несколько минут спустя оба полицейских, дрожа от холода, направились к высотам Монмартра. Там со своей старой экономкой одиноко жил бывший начальник полиции безопасности Жак Лоран, уже восьмидесятилетний старик, два поколения удивлявший всю Европу своими подвигами и служивший при четырех правлениях: Реставрации, Июльской монархии, Республике и Империи. Про него ходили разные легенды, и его мемуары, если бы он только захотел их написать, осветили бы всю закулисную историю первой половины текущего[14] столетия. Однажды австрийское посольство в Париже получило от своего правительства уведомление, что четыре преступника составили заговор против жизни императора Франца и скрываются во французской столице. Полиция была тотчас же предупреждена, и четыре дня спустя Жак Лоран писал в Австрийское посольство уведомление следующего содержания: «Четыре лица, о которых идет речь, никогда не уезжали из Вены; они скрываются привратниками третьего дома с левой стороны по улице Иосифа в погребе и должны будут стрелять в императора, когда он отправится в кафедральный собор в день памяти императрицы Марии Терезии». На поверку оказалось, что все сведения абсолютно точны, и четыре заговорщика были схвачены в тот момент, когда они снаряжали свою адскую машину, которая должна была стрелять в императорский экипаж через отдушину в подвале. В другой раз какой-то чиновник английского банка украл, как предполагали, гравировальную доску для печатания банковских билетов в сто фунтов стерлингов и различные печати для накладывания подписей. Правда, он мог их держать у себя лишь с субботы до утра понедельника. Но этого времени ему было достаточно, чтобы сделать настолько совершенные билеты, что подделку заметили лишь через несколько лет потому, что эта доска была изъята советом банка, и все отпечатанные на ней билеты, поступавшие в банк, больше в обращение не пускались.
Через некоторое время с удивлением заметили, что билетов этой серии поступило в четыре раза больше, нежели их было пущено в обращение. Это удивление еще более возросло, когда пришлось сознаться, что невозможно отличить фальшивые билеты от настоящих. Стали, и не без основания, подозревать честность одного из высших чиновников; однако даже после самых тщательных розысков найти виновного оказалось невозможным. Отчаявшись и не надеясь более на успех английской полиции, банк обратился в префектуру Парижа с просьбой произвести, в свою очередь, расследование, так как существовало предположение, что преступники скрылись во Франции. Жак Лоран поехал в Лондон инкогнито и условился с советом банка о тех мерах, которые следовало предпринять. Дело до этого велось секретно; Лоран посоветовал, наоборот, сообщить номер билета во все меняльные лавки через газеты, возбудить как можно больше шуму по поводу этого дела, а затем сделать так, чтобы все подумали, что им совсем перестали заниматься. За несколько дней до этого один старый еврей в восточном костюме открыл лавку на одной из улиц предместья, пользовавшихся самой худой славой. Вывеска на этой лавке гласила: «Размен всякого рода денег. Покупка золота и серебра в слитках. Всевозможные старинные и редкие вещи».
Пять здоровых молодцов, из коих один был агент лондонской полиции, проводили там все время и занимались только тем, что курили и пили в комнате при лавке, к которой примыкало что-то вроде погреба, запиравшегося солидной дверью. Хозяином лавки был Жак Лоран, устроивший эту ловушку. В первый день какой-то господин пришел предложить старинную столовую серебряную посуду; старый еврей позвал его в комнату за лавкой будто бы для того, чтобы ему заплатить, и там по его знаку пять человек обыскали вошедшего и заперли в погреб; это был номер первый.
В ожидании своей настоящей добычи, Жак Лоран забавлялся тем, что очищал Лондон от самых опасных злодеев. Следующие дни тоже дали ему небольшой улов… Наконец не прошло и недели, как какой-то иностранец, с осанкой аристократа, вышел из кареты, чтобы купить пару турецких туфель за два шиллинга.
«Не так уж ты ловок, приятель, — подумал Жак Лоран, — сейчас ты мне заплатишь билетом!»
Этот удивительный полицейский «почуял», как он выражался, что вновь прибывший был, что называется, «его прихода». В самом деле, иностранец вытащил свой бумажник, полный банковских билетов, и взял один из них в сто фунтов стерлингов, то есть в две тысячи пятьсот франков, для того, чтобы заплатить два с половиной франка. При взгляде, который бросил на него Лоран, иностранец — это и был разыскиваемый преступник — хотел бежать, но дверь изнутри имела секрет, и, не зная его, невозможно было выйти из комнаты. Тогда он с кинжалом в руке бросился на своего противника, но в одну минуту был обезоружен и смят Жаком Лораном и присоединен к тем пятнадцати редким птицам, которые уже сидели в клетке. Агенту английской полиции оставалось только оформить аресты. За восемь дней начальник полиции безопасности Парижа поймал пятнадцать самых опасных преступников Лондона, убийц и рецидивистов, которые уже много лет издевались над английской полицией, и знаменитого изготовителя фальшивых билетов, который оказался бывшим контролером в отделении банка по печатанию билетов.
