Людмила Корнилова - Тени забытых земель

— Но брат Андреас…

— Мой племянник уже достаточно пришел в себя, чтоб адекватно реагировать на происходящее, да и брат Фабиус уже поставил его на ноги. Так ведь, дорогой Адриан?

Молодому послушнику осталось лишь согласно кивнуть головой. Когда его недавно срочно позвали в кабинет отца Маркуса, он и предположить не мог, что ему снова нужно будет шагнуть за ворота, ведущие в Запретные земли.

— Дядя, вы думаете, что одним из переговорщиков будет Нарла?

— Уверен. Более того: она явно желает с тобой пообщаться, а иначе зачем указывать в том письме наши с тобой имена? Зная женщин, могу предположить, что нагиня тебя убить готова, причем будет рада сделать это своими руками. Конечно, будь на то моя воля, то ты бы носа не высунул за пределы монастыря, только вот сейчас выбирать не приходится — в этой бумажонке сказано, что переговоры будут вести только с нами обоими. Что ж, пока стоит пойти навстречу этим требованиям…

Вновь поднялась кованая железная решетка, отделяющая мир людей от Запретных земель, и дядя с племянником ступили на зеленый луг, начинающийся сразу же за монастырскими воротами, и постепенно переходящий в кустарник, а затем сменяющийся лесными зарослями. Конечно, всего лишь несколько дней назад именно здесь беглецы даже не шли, а с боем пробивались к воротам монастыря, но Андреас все происходящее тогда помнил лишь урывками, и уж тем более в то время он не смотрел на землю. Сейчас же молодой человек невольно обратил внимание на то, какая здесь мягкая и яркая трава, совсем не цепляющаяся за ноги, когда идешь по ней. Непонятно отчего, но этот луг производил светлое и радостное впечатление, и хотелось бесконечно долго идти по яркому изумрудному ковру. Невольно вспомнилось, как совсем недавно их маленький отряд пробирался (а кое-где и продирался) сквозь густые лесные заросли, с трудом выдирая ноги из жесткой болотной травы, а сквозь переплетенные кроны деревьев почти не пробивался солнечный свет… Надо же какая разница!

— Слышь, дорогой племянник, а тут сплошная благодать! — дядюшка вдыхал воздух полной грудью. — Идти здесь — одно удовольствие, за спиной — монастырь, над головой голубое небо без единого облачка… Отсюда не кажется страшным даже тот лес, из которого мы едва унесли ноги!

— Дядя Эдвард, ты почему палку не взял? Идти было бы куда легче… — Андреас знал, что у дядюшки по-прежнему весьма ощутимо болит нога, однако сейчас граф шел, всего лишь чуточку прихрамывая. Да и свою сломанную руку он снял с перевязи, и толстый слой бинтов вместе шиной был скрыт в длинных рукавах одеяния дяди Эдварда.

— Буду я еще всяким змеюкам свою немощь показывать! — ухмыльнулся дядюшка. — Пусть считают, что я покинул эти негостеприимные места целым и невредимым. Кстати, тебе, племянничек, тоже довольно далеко до полного выздоровления.

Верно: заживающие раны все еще болели, да и при ходьбе давали о себе знать ноющей болью. Однако оба — и дядя, и племянник держались так, что с первого взгляда и не подумаешь, что они еще совсем недавно были серьезно ранены.

— Так, встанем здесь… — дядюшка остановился едва ли не посередине луга. — Самое то: и от стен монастыря, и от полосы кустарника расстояние примерно одинаковое.

— Интересно, когда покажутся наши собеседники?

— Прежде всего, дорогой племянник, тебе не помешает знать: они торопиться не будут. Для начала постараются взять нас измором. Не сомневайся, что из тех кустов на нас сейчас смотрит множество глаз, и это не только сатиры. Думаю, что наги выжидают, и подойдут к нам через полчаса-час. Дольше нас вряд ли заставят ждать — все же по истечении часа от указанного времени встречи мы можем решить, что никаких переговоров не будет, и покинем это место, а хвостатым все же надо знать о наших планах.

— Своеобразный способ ведения переговоров.

— Какой есть. Когда твой собеседник нервничает, то меньше следит за собой и более податлив. К тому же эти змеюки считают себя хозяевами положения, а нас постараются изобразить в роли просителей, а с такими попрошайками и вести себя нужно соответствующим образом.

Дядюшка оказался прав: прошло три четверти часа, прежде чем из кустов показались двое. Ну, то, что одной из этих двоих была Нарла — этого и следовало ожидать, но вот то, что ее спутником был наг — это было весьма неожиданно. Похоже, хвостатые решили, будто пришло время чуть ли не в открытую объявить о своем присутствии в этом мире, а заодно и показать себя во всей красе. Знают ведь, гады ползучие, что сейчас на них из монастыря смотрят все, у кого только есть такая возможность! Как видно, хвостатые решили открыть карты. А уж драгоценностей на обоих нагах навешано столько, что у увидевших эту красоту просто глаза разбегаются! Как видно, количество дорогих вещиц в мире нагов было чем-то вроде указания своего социального статуса.

Подошедшая Нарла смотрела холодно, да и наг не проявлял никаких эмоций, что, впрочем, вполне естественно для этих созданий. Однако Андреас, сам не зная отчего, больше смотрел не на Нарлу, а на подошедшего нага, вернее, на удивительную расцветку его хвоста, где самым причудливым образом переплелись петли, пятна и разводы серо-желто-коричневого цвета. Н-да, в опавших осенних листьях такой хвост настолько сольется с окружающей местностью, что заметить его будет практически невозможно…

Легкое покашливание дяди Эдварда дало понять Андреасу, что он слишком засмотрелся на кое-какие детали, не имеющие отношения к делу, и несколько отвлекся от главной задачи. Похоже, что Нарла, поняв, что бывший жених смотрит не столько на нее, сколько на сопровождающего ее нага, стала злиться — из глаз, того и гляди, искры посыплются.

— Мы благодарим вас за то, что вы не отказались переговорить по тем вопросам, которые интересуют как нас, так и вас, и в последнее время стали животрепещущими… — начал, было, дядюшка, но наг его перебил.

— Если можно, то покороче… — прошелестел хвостатый. — У нас нет ни малейшего желания долго общаться с теми, по чьей вине мы потеряли немало своих соплеменников, и вдобавок ко всему понесли серьезный урон. Однако для начала должен сказать: ваша дерзость не имеет пределов. Мало того, что вы нанесли значительный ущерб нашему делу, так еще и осмеливаетесь отправлять нам письма с непонятными предложениями.

По-видимому, этот наг занимал высокое положение среди своего хвостатого сообщества. Те властные нотки, что пробиваются в его голосе, не спутать ни с чем: подобным тоном говорят те, кто много лет находится у власти, и кто привык, что его приказы безоговорочно исполняются. К тому же вблизи стало заметно, что наг уже не так и молод, как могло показаться на первый взгляд: на его красивом лице были заметны неглубокие морщины, в а желтых волосах пробивалась седина.

— Что ж, если вы желаете вести беседу без долгих вступлений…

— Желаем… — вновь оборвал наг дядю Эдварда.

— Тогда перейдем непосредственно к делу… — согласился дядя Эдвард. — Уважаемые господа и дамы, должен вам сказать, что единокровный брат присутствующей здесь очаровательной особы… Если не ошибаюсь, то его звать Найгарл, верно? Так вот, Найгарл, нынешний принц-консорт Бенлиора, за свое недолгое время нахождения у власти наворотил столько, что у каждого трезвомыслящего человека плоды его неуемной деятельности начинают вызывать вполне обоснованные опасения как за свою жизнь, так и за судьбы мира. Дело идет к войне, и у наших границ начинают скапливаться войска… Если не ошибаюсь, то все идет по вашему, заранее разработанному плану?

— Это все, что вы хотели нам сказать? Тогда мы не узнали ничего нового.

— Нет, мы позвали вас для другого. Вернее, нам бы хотелось сейчас придти к взаимному соглашению о том, каким образом можно уладить эту весьма неприятную историю. Точнее, на каких основаниях можно заставить Найгарла, вашего соплеменника, не только отказаться от власти и замыслов о покорении нашей страны, но и заставить его распустить все отряды наемников, которых он навербовал по всему миру.

— Вновь убеждаюсь: наглость людей безгранична… — холодно отметил наг.

— А еще дело в том, — презрительно скривила рот Нарла, — что вы, людишки, начинаете понимать, что проигрываете, и потому от отчаяния решились подойти к нам с этим нелепым предложением, которое ничего, кроме презрения к вашей глупости, вызвать не может.

— Ваш замысел понятен любому, кто хоть немного задумается о том, что происходит… — дядюшка словно не заметил ответа нагов. — Вы пытаетесь развязать войну меж Бенлиором и нашей державой, для чего призываете под знамена тамошней страны всех головорезов, каких только сумете отыскать по миру, а чтоб никто не смог придти нам на помощь, в соседних странах вызываете волнения и беспорядки. В такой ситуации соседям не до поддержки другого государства, в своем бы навести порядок… У вас одна цель: пройти войной по нашей стране, и снести до основания этот монастырь, который надежно запирает Запретные земли и не дает вам возможности покинуть эти места, отведенные вам Богами для проживания. Ведь ваша конченая цель — вновь вернуться в мир, и попытаться занять в нем главенствующее место. Ну, и заставить людей служить себе, как это было многие тысячи лет тому назад.