Виктор Сафронов - Легионеры
Я согласно закивала головой. Я соглашалась со всем, что он мне говорил…
— …либо одним махом избавим тебя от призрачной перспективы инвалидной коляски и костылей… Я понятно выражаюсь?
— Да.
Весь фургон, включая и подлого палача, все было измазано кровью. Из меня она продолжала вытекать, только совсем тонкой и незаметной струйкой.
Я попыталась потянуть время. Я ждала принца на горячем коне в бурке, папахе, с шашкой и усами. Сейчас он прискачет придерживая своего горячего вороного друга, распахнет эту дверь, ворвется и спасет меня…
Время шло, секунда за секундой, а его все не было. В конце концов, я уже стала испытывать беспокойство, не случилось ли с ним чего по дороге? Не проехал ли мимо? Только потом пришло понимание очевидного. Сегодня был не мой день.
Любительство погубило многих. Жалеть о них никто не будет. Разве только тех, кто из-за них пострадал… Так же как и в моем случае. Единственно кто меня и вспомнит, так это только Вадим. И то не сам, не добровольно и с охотой, а напомнит ему обо мне все тот же дедушка-палач. Пока он ломал очередную ампулу для укола, в дверь просунулась рука и передала ему бумажку со странным текстом.
Достал он диктофон, маленький. Включил его и поднес к моим губам… Наговорила я с принесенной бумажки текст, со своим согласием ухода из жизни и обвинениями во всех грехах своего распутного и почему-то безбожного мужа. Подписала бы, но видно гадкий дедушка прострелил мне все серьезно. Рук я уже не чувствовала Хотела слезы с глаз утереть, а рук-то считай у меня и нет…
Он приставил мне к сердцу пистолет со словами: «Красивая ты дочка, не хочется тебе лицо перед траурными мероприятиями портить.»
Легким нажатием пальца на курок, закрыл последнюю страницу моей жизни.
* * *Когда Иван Петрович Натоптыш вышел из фургона с надписью «Вывоз бытового мусора», только тогда он смог дать волю разгулявшимся нервам.
— Паскуда, такую операцию супервнедрения завалила. Такое прикрытие уничтожила… Эх-хе-хе…
Давно он бросил курить. И так работа нервная, а если еще и никотином себя взбадривать, то никакое сердце такого напряжения не выдержит. Но сейчас был особый случай. Давно он не беседовал с женщинами применяя подобные меры. Он подозвал к себе одного из тех пареньков, которые обычно всегда находиться в тени и попросил у него «папироску». Закурил полученную сигарету. Глубоко, со вкусом затянулся и сказал агенту:
— Ты уж, мил человек, прибери там. Только, тельце беззащитное, на этот раз не сжигайте в печечке нашей. А где-нибудь в центре города, этот трупик, сексуальным маньяком изуродованный, в подвале, как можно более заметнее сложите, чтобы нашли его еще до того, как оно начнет вонять и разлагаться — он как будто вспомнил что-то, посмотрел на дрожащую руку, вздохнул. — Да, годы берут свое и ничего не дают взамен… Чуть не забыл… Плесните ей в отверстие ее гонорейное, спермы давно заготовленной. Иди, красавец, шепну на ухо, чьей.
Прошептал фамилию, после приложил палец к губам. Мог бы этого и не делать. Люди службу знали… Но всегда спокойнее спиться, когда круг повязанных одним преступ… т. е. заданием, более обширен. Круговая порука, это очень серьезная гарантия, она обязательно вытянет. Вон, даже суд над КПСС, смогли превратить в посмешище одного безграмотного лаборанта, когда он выбрасывал вверх свой кулачок и кричал «Долой». А там, уголовщина связанная с миллионными жертвами. Здесь же, взбесившуюся сифилитичку подставили… Тем более сработает.
Отправились после этого прикомандированные молодые люди выполнять порученное. Растворились в воздухе и исчезли. Даже двигателей автомобилей никто не услышал.
Натоптыш огляделся. И неожиданно для тех кто был в тени, а может там и не было никого, но он этого не знал, потому и сказал в туманное пространство.
— Ладно. Кому-то все равно, придется за все отвечать, — чуть усилив голос спросил. — Что вы там попрятались? Где наш главный кандидат в смотрящие России?
Из тени вышел Байкал.
Иван Петрович, бережно взяв его под локоток. Повел его в другой автомобиль. На борту которого было написано «Скотовоз». Еще не забравшись во внутрь, уже шло самое активное обсуждение навалившихся проблем. На место Коли Коломийца срочно следовало подыскать другого кандидата на роль живой и авторитетной легенды воровского мира.
Жизнь продолжалась.
* * *На следующий год деревянную руку капитана Данжу, было доверено пронести капралу Бреговичу — седому, статному красавцу и заслуженной гордости Легиона.
Об этом ему сообщили за полгода до события, перед рождественскими праздниками. На радостях и чтобы соответствовать торжественному поручению, он дал зарок до момента знаменитого Парада легионеров на Елисейских полях не пить. Этим прилюдным заявлением, повергая сослуживцев в уныние и явное беспокойство о его психическом состоянии.
Если бы не официально задокументированная смерть Сергея с Алексеем, они бы обязательно, в качестве ветеранов Легиона постояли на почетной трибуне. Но раз бумага о их смерти есть, чего зря переться на гостевую трибуну? Навязывать там свое общество? Пугать бравым видом и рассказами о пребывании в загробном мире, впечатлительных офицеров и их женщин. Лучше съездить к Пирогову на его «сотки» средиземноморские и там, под лучами славы, солнца и обожания его семьи, оторваться и расслабиться от всего окружающего мира.
Тем более для этого был настоящий, торжественный повод. Имена обоих, Бага Арта и Дюка Белла золотым тиснением были помещены на доску почета той части, где оба «погибших» в начале своей службы уродовали парашютистов-подводников.
Пришедшему пополнению легионеров, этому живому и «безмозглому мясу», по-прежнему ломали ребра и отбивали почки. Не со зла, а во время их проверки на профпригодность службы в подразделении диверсантов. Уже в лазарете, когда они приходили в сознание, им рассказывали устные легенды о том, как эти двое, во время точно такой же проверки, просто разорвали на куски двенадцать старослужащих легионеров (!).
А? Каково?
В следующем году, количество разорванных и, по всей видимости, после этого ими же и съеденных… ожидалось в границах, примерно четырнадцати-пятнадцати человек…
Время, когда мы разглядываем его через увеличительное стекло былого, цифры увеличивает неимоверно.
