Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Том 1. В дебрях Индии
— Неужели?
— Да! Так же легко, как и сам я вышел оттуда всего два часа тому назад, со всеми членами нового Тайного Совета, который я созвал третьего дня.
— Что ты говоришь, господин!
— Истинную правду… Сегодня ночью Джахара-Бауг окружил батальон англичан под предводительством Кишнайи и всех нас взяли в плен. О! Он хороший игрок, этот Кишнайя, он ловко перехитрил нас! Он сделал только маленький промах, бросив нас в Колодец Молчания и приказав заделать цементом плиту подвала, который предназначался нам вместо могилы; он не знал, что там есть три тайных прохода, как в подвале, так и на лестницах, а потому через пять минут мы уже были свободны. Теперь мы готовы отплатить ему тем же… Иди за мной, мы освободим Дислад-Хамеда, но если впредь он будет вести себя также — ему не остаться в живых! Мы пришли… Нажми рукой на эту каменную резьбу.
— Что это! — воскликнул Утсара. — Стена поддается.
— Она укреплена на стержне… Зови своего друга.
— Дислад-Хамед! Дислад-Хамед! — крикнул факир.
— Это ты, Утсара? — отвечал голос изнутри.
— Да, я пришел с нашим брахматмой освободить тебя; иди сюда на мой голос, мы пришли совсем с другой стороны, а не с той, где ты ждал.
Факир сделал несколько шагов и, протянув руку, взял руку падиала, чтобы помочь ему выйти из мрачной темницы.
— Вот ты и спасен, — сказал он, — я сдержал свою клятву; постарайся не забыть своей, ибо при малейшей измене…
— Я поклялся никому не служить, кроме тебя, Утсара, если ты спасешь мне жизнь. Ты можешь рассчитывать на мою верность, я твой до самой смерти; я разделю с тобой труды и опасности. Мой сын уже вырос и может заменить меня, а я не уйду от тебя.
— И ты не будешь в этом раскаиваться! — с важностью отвечал ему факир.
Ему чрезвычайно льстило, что он мог так распоряжаться другим человеком и что его в свою очередь будут называть господином. В этот день честный Утсара, привыкший только повиноваться, узнал, что такое власть.
Отношения такого рода не редкость в Индии, когда один туземец спасает жизнь другому. Последний в порыве благодарности клянется быть преданным своему спасителю и служить ему до конца своих дней. Он делается членом семьи господина, которому отдает себя, а тот взамен обязан заботиться о нем, кормить, одевать; если слуга женится, жена его также живет в доме патрона. Это нечто вроде добровольного рабства, которое не признается законом, но освящено обычаями.
Утсара был в восторге, что у него есть человек, которому он может покровительствовать, Несмотря на то, что это был такой трус, как Дислад-Хамед; видя, что его честолюбивые планы потерпели неудачу, падиал не прочь был обеспечить себя пищей и кровом на остаток своих дней. Условие, заключенное им, давало ему возможность жить во дворце Джахара-Бауг, а он знал, что людям, служащим у брахматмы, жилось хорошо во всех отношениях.
Когда все трое вернулись на террасу дворца, брахматма сказал факиру без всяких предисловий:
— Ты знаешь, что я отправил нашего друга Анандраена в Пондишери, передав через него поручение сановнику, который управляет французской территорией во время отсутствия Сердара, а затем вернул его сюда в Биджапур. Ты отправишься туда теперь с твоим помощником и передашь то же поручение. На обратном пути вы будете, по всей вероятности, проводниками полка морской пехоты… Постарайтесь устроить все побыстрее, чтобы вернуться сюда дней через десять, не позже. Для обратного пути ты выберешь самую пустынную дорогу; когда вы будете у лесов Повуара, в шести милях отсюда, ты скроешь там нашу маленькую армию, затем пошлешь падиала предупредить меня, чтобы я мог принять необходимые меры и в следующую ночь без боя захватить Джона Лоуренса со всем его штабом и свитой. Я не скрываю от тебя своих планов, чтобы ты понял всю важность поручения и не терял ни минуты в дороге. Я знаю, Утсара, что могу рассчитывать на твою верность, но если падиал вздумает изменить нам, самой ужасной смерти будет мало, чтобы наказать его за это преступление.
— Не бойся, господин, мы теперь можем довериться ему; ты знаешь, что ни один индус не нарушает «страшной клятвы». Дислад-Хамед два раза произнес ее, а он не захочет подвергнуть себя двойному наказанию в будущей жизни, не считая того, какое ждет его в этой.
Падиал, как и надо было ожидать, рассыпался в уверениях преданности; на него действительно можно было теперь вполне полагаться, ибо будучи суеверным, как и все люди его племени, он не способен был пренебречь ужасными наказаниями, которые ждали клятвопреступника.
Для того чтобы это путешествие совершилось без затруднений, брахматма разрешил им взять Тамби, великолепного слона из Джахара-Бауга, и затем отпустил их. Факир и падиал поспешили к самой отдаленной части дворца, которая выходила в сторону необитаемых развалин древнего Биджапура, и, выйдя оттуда незамеченными, направились к дворцу брахматмы.
Путь их проходил мимо хижины падиала, который зашел туда, чтобы торжественно передать свои обязанности сыну, так как должность ночного сторожа считается в туземных городах наследственной. Спустя несколько минут оба входили в пустой дворец верховного вождя общества Духов Вод. Когда затем падиал привел свою жену и водворил ее в новое жилище, Утсара доверил ей от имени Арджуны надзор за дворцом Джахара-Бауг до тех пор, пока обстоятельства не позволят верховному вождю вернуться обратно.
Странная вещь, но в соответствии со старыми традициями Востока самое роскошное жилище может считаться в безопасности от воров до тех пор, пока находится под защитой женщины. Если вы должны отлучиться куда-нибудь, вам достаточно оставить в своем доме женщину с ребенком, чтобы бродяги не тронули его, даже в том случае, если он открыт. Таковы нравы Декана.
После довольно плотного обеда, в котором освобожденные пленники нуждались после своего длительного голодания, Утсара и Дислад-Хамед отправились в загон слона Тамби; к своему удивлению они, нашли там карнака, не оставившего своего поста. В ту ночь, когда англичане арестовали не только брахматму и всех членов Совета Семи, но и всех слуг, они вынуждены были оставить карнака Синнасами ввиду беспокойного поведения слона. Пять минут спустя на спине Тамби поместили хаудах, а затем его подвели к амбарам и кладовым дворца, где нагрузили всякой провизией, чтобы путникам не приходилось останавливаться в дороге.
Они двинулись в путь с наступлением ночи, потому что брахматма приказал им ждать захода солнца, чтобы не обратить на себя внимания. Но, несмотря на эту предосторожность, их заметили. Когда они выехали из развалин Биджапура и направились по старой брахманской дороге, третья часть которой тянется вдоль тенистых берегов Кришны, из развалин вышел скороход-туземец из касты бегунов и бросился по их следам ровным и легким бегом; такой аллюр они могут поддерживать целые месяцы, утомляя самых сильных лошадей; недаром бегунов считают самыми знаменитыми скороходами в мире.
