Колодец трёх рек. Москва приоткрывает вам тайны своих подземелий - Даниил Юрьевич Давыдов
Мы свернули в переулок и пошли вдоль красивого и немного мрачного дома. Его стены были украшены мемориальными табличками с именами почётных граждан, проживавших здесь. Среди незнакомых мне фамилий попадались и известные, оказалось, что здесь жили Никита Хрущёв, Михаил Фрунзе, Вячеслав Молотов. В центре двора виднелся неработающий фонтан с окружавшими его тёмно-зелёными скамейками.
– Вот это дом! – задумчиво сказал Костик. – Тут, наверное, столько же этажей вниз, сколько вверх.
– А у Маклакова из подвала вообще вход в метро есть, – ответил Андрюха.
Посмотрев на товарищей, я предложил:
– Так, может, поедем найдём?
– Ага, найдёшь там, – махнул рукой Балакин. – Где именно – Вовка не говорит. Вроде там склады какие-то раньше были, и он с пацанами в детстве вышел в метро. Но мне кажется, свистит. Смысл так делать?
– Ну не скажи! А на случай войны эвакуироваться? – удивился Андрюха. – Обязательно с метро должны быть соединения. Мало ли что.
– Да нет! Его дом в пятидесятых построили, а метро – в тридцать восьмом, вторая очередь же. Не совпадает.
Мы уселись на скамейку, а я всё разглядывал старый фонтан. Неужели он когда-то работал? Сейчас в засыпанном пылью бассейне валялись пустые сигаретные пачки, бутылка из-под пива, какой-то мусор вперемешку с пожухлой листвой. Я представил, как когда-то из чаши стекала вода, журчала, падая вниз, и уходила под землю. Прежде я никогда не задумывался, как устроены фонтаны. Сейчас, подойдя к парапету, я медленно двинулся вокруг бассейна. На самом дне приёмной чаши угадывались небольшие сливные отверстия, едва заметные под слоем песка и земли, а сзади, скрытое от посторонних глаз, чернело окно. Собственно, даже не совсем окно, а скорее небольшой проём с распахнутой решёткой, ровно такой, чтобы туда мог протиснуться человек. Заглянув в него, я обнаружил уходившие в неизвестность скобы. Внутри было совершенно тихо. Я выглянул из-за фонтана и тихонько окликнул своих друзей.
– Это аварийник из бомбаря, скорее всего, – осмотрев окошко, предположил Андрюха. – Так делали на случай разрушения дома. Чтобы из бомбоубежища можно было выйти на безопасное расстояние.
Костик достал фонарь и, засунув руку в проём, заглянул внутрь:
– Даже не загажено особо.
Я тоже заглянул в окошко и увидел бетонный квадратный колодец, на дне которого зиял узкий лаз, уводивший в сторону переулка.
Недолго думая, Костик протиснулся в проём и начал спускаться. Мы с Андрюхой остались ждать на поверхности. Это называлось у диггеров предварительным осмотром. Один спускается в подземелье и, оглядев его, сообщает остальным, есть ли смысл спускаться всей группе. Вскоре из фонтана послышалось шуршание и громкий шёпот:
– Давайте сюда!
Не прошло и минуты, как мы втроём стояли на дне колодца, в такой тесноте, что если бы кто-то из нас захотел поднять руки, то сделать это получилось бы едва ли. Костик объяснял:
– Это не бомбарь! Если бы это был аварийник поддомника, то он шёл бы к зданию, а этот идёт в другую сторону, в общем, я сейчас пройду трубу до конца и крикну вам.
Костик начал уменьшаться, сползая вниз по стене. Я смотрел, как каким-то непостижимым образом, сначала переместились в боковой лаз его ноги, а затем и он весь целиком. Присев на корточки, мы наблюдали за полностью заполнившей трубу фигурой. Через несколько минут в трубе послышался глухой удар и издалека на нас посветил фонарик.
– Тут в полный рост можно стоять, ползите!
Следующим в трубу полез я. Оказалось, что это не так уж и трудно. По крайней мере, она была шире, чем казалась из фонтана. Правда, любое движение поднимало пыль, а стоило остановиться на мгновение, как сразу же подкатывало нестерпимое желание чихнуть. Я тёр переносицу, но в какой-то момент всё-таки не выдержал.
– Тихо ты! – зашипели на меня с двух сторон лаза товарищи.
Наконец я дополз до Костика. Тот стоял в проходившем перпендикулярно сухом прямоугольном коллекторе. Тоже очень узком, с рыжеватыми кабелями на погнутых металлических крюках. Кабели были проложены как-то небрежно, они провисали, некоторые были обрублены и сам коллектор производил впечатление если не заброшенного, то редко посещаемого кем-либо из рабочих.
Из трубы показалась Андрюхина голова.
– Отцы, а ведь это телефонный кабельник, – сказала она.
Друг за другом мы двинулись в сторону Воздвиженки. Идти было трудно, под ногами то и дело попадались мотки «лапши» – тонких кабелей, местами крюки закладных были обломаны, и тогда все коммуникации просто стелились по полу. Вскоре путь нам преградила кирпичная стена, и мы вынуждены были повернуть в обратную сторону. Ближе к Большой Никитской коллектор раздваивался, одно ответвление заканчивалось запертой с противоположной стороны дверью, а другое превращалось в некое подобие щели, искривлявшейся дугой. Высота этого странного прохода заметно увеличилась. При этом одна стена становилась кирпичной, а другая была сложена из крупных бетонных блоков. Часть кабелей взмывала вверх и ныряла куда-то в стену. Костик, встав в распор, ухватился за арматуру, подтянулся и заглянул в отверстие с уходившими в него кабелями. Заглянул и присвистнул от удивления:
– Ребза, там ствол!
– Ну-у? – не поверил Андрюха. – Дай-ка я гляну. Внимательно изучив дыру, он глубокомысленно заявил:
– Мы стоим с внешней стенки ствола. Непонятно, что за странное инженерное решение, зачем тут выемку оставили.
Я тоже забрался наверх. Стоять там было очень неудобно. Отверстие было пробито неаккуратно, и его неровные края впивались в грудь, ноги то и дело соскальзывали с обмотки кабелей, а крючок-закладная предательски прогибался. Но то, что я увидел, меня поразило: за стенкой находилось огромное абсолютно круглое помещение, которое, как мне показалось, не имело дна. По крайней мере, луч моего тусклого фонарика не мог его нащупать. Примерно в полутора метрах снизу стены становились металлическими, сложенными из изогнутых ячеек, скрепленных между собой огромными болтами. Справа на небольшом удалении была видна вертикальная лесенка с промежуточными площадками. По стене шахты спускались плафоны освещения, забранные в решетки. Снизу тянуло тёплым воздухом, и в этом потоке слышались загадки, знакомые сладковатые нотки креозота, метро.
После короткого совещания решено было штурмовать ствол. У каждого из нас это был первый спуск в метрополитен, но ещё долго затем мы совершенно случайно находили во время наших прогулок туда неприметные лазейки, забытые и непонятно для чего сделанные проходы, да и высшей целью наших подземных путешествий стала возможность проникнуть в эту огромную транспортную систему.
Метро – это железная дорога под землёй, с тупиками, служебными ветками, техническими помещениями, бесчисленными коммуникациями, и – всё это было
