Трим. Сборник рассказов - Тима Феев
И все же не все белки подверглись тогда этому лакомому растлению. Был среди них один бельчонок, который не любил арахисового масла, отчего и не стал его есть. Он, правда, прибегал потом несколько раз к этой емкости и наблюдал за тем, что там происходило. И наконец-то понял, что случилась беда. Подошел он тогда к своим родителям, которые тоже там валялись. Но даже и они не захотели его слушать. А отец так еще и грозить начал, что накажет его. Но едва только поднялся на свои четыре лапы, как тут же и завалился на бок, и не смог своего малыша догнать. Тогда бельчонок в самую чащу леса пошел к бабке своей. Она у него очень старая была и с палочкой ходила. А оттого жила в невысоком уютном дупле в огромном дубе. И когда бельчонок к ней пришел, то и сказал:
– А, бабушка старая, вставай скорей беда случилась!
После чего и рассказал ей в подробностях, что с остальными белками произошло. А бабка ему ответила:
– Молодец, внучок, что ты ко мне пришел. Пойдем скорей в этот заброшенный город, наших из беды выручать. Вот только старая я очень и ходить мне тяжело, так что долго нам с тобой туда идти придется.
– Ничего ничего, бабушка, – ответил ей бельчонок, – главное нам что-нибудь придумать. А времени у нас теперь предостаточно. Куда все эти бедолаги-то денутся, ведь они даже и подняться толком не могут.
И пошли они вместе в тот старый город. А как пришли, так и увидели все как есть. Сотни, если не тысячи белок валялись там вокруг пахучей емкости. И у всех у них были счастливые мордочки, а некоторые даже напевали что-то веселое, а другие насвистывали. Поглядела на все это бабка-бельчиха, покачала головой и говорит:
– Ах, все как ты и сказал, внучок, беда приключилась. И если этих объевшихся лодырей вдруг лисы или волки найдут, то несдобровать им. Съедят они их ни за что ни про что. Но как же нам им теперь помочь?
– Нужно всю эту емкость уничтожить, – предложил ей бельчонок, – потому, что уговоры на них, – он указал лапкой на сородичей, – не действуют.
И стали они думать. Сначала всю емкость вокруг обошли. Потом под низ залезть попробовали. Но емкость эта была наполовину вкопана в землю и у них ничего не получилось. Наконец бабка-бельчиха сказала:
– В таких местах почти всегда слив делают, чтобы удобней было жидкость выливать. И слив этот глубоко под землей. Поэтому придется нам с тобой подземный ход искать, чтобы пролезть туда. Да еще и вентиль особый открыть. Но может у нас и получится.
И пошли они подземный ход искать. Сначала нашли старый сливной колодец, что под железным люком был и через узкую щель в него пролезли. А дальше спустились глубоко под землю и по тоннелю темному пошли. И страшным был этот тоннель. Однако у белок зрение острое и они в темноте все хорошо видели. Наконец дошли они до большого просторного помещения. А потолок у того помещения как раз и был днищем округлой емкости, что наверху находилась. И посреди этого потолка торчала труба чугунная, а у трубы вентиль. Вот только не это было самым главным. У той трубы ржавой, что почти до пола доставала, крысы сидели и сладкое масло, что из нее капало, слизывали. Ух и расстроились же бельчонок со своей бабкой. Видно, не удастся им тот вентиль особый открыть. Но наконец старая белка решилась.
– Ты, малыш, вперед иди вентиль открывай. А я этих крыс отвлеку. Расскажу им какую-нибудь историю. Да вот еще палку мою с собой прихвати. С ней вентиль легче повернуть будет.
– Но бабушка, – бельчонок едва не заплакал, – они же тебя съедят.
– Ничего, ничего, внучок, – ответила ему бабка-бельчиха, – что-нибудь придумаю.
И стала громко языком щелкать, чтобы крыс отвлечь. Подошел к ней тогда самый старый и главный крыс, посмотрел внимательно и говорит:
– Ты что это, белка, с ума сошла? Ты чего здесь щелкаешь?
– А это я вам сказку хочу рассказать, – ответила ему белка, дрожа от страха.
– Сказку? – удивился крыс, – ну что же, сказки это хорошо, сказки я люблю. Давай, говори тогда, а мы тебя послушаем.
И стала им белка разные сказки рассказывать. Про свою жизнь, да про чужую. Вот уже все крысы вокруг нее собрались и слушать стали. А бельчонок тем временем сбоку прокрался к вентилю, да вставил в него клюку бабкину и потянул. Но только совсем чуть-чуть вентиль ржавый с места сдвинул. Тогда он потянул сильней, – еще на пол оборота. И наконец со всей силы крутанул. Да так расстарался, что аж сам в противоположную сторону отлетел. Вентиль же тот открылся полностью и из него арахисовое масло потоком хлынуло. А крысы, которым сказки старой белки уже надоедать стали и они думали, как бы ее съесть, тут же кинулись к этому потоку и стали из него арахисовое масло подъедать. А некоторые, так и всей мордой в него влезли. Бельчонок же со своей бабкой быстро к выходу пошли и через все тот же железный колодец наружу выбрались.
А наверху тем временем творилось нечто невообразимое. Белки, едва лишь заметили, что их лакомство под землю уходит, как сразу кинулись к своей емкости и стали из нее арахисовое масло есть, кто сколько мог. А некоторые так в нее еще и попадали. Тогда они стали на помощь звать, и другие белки, хотя и с трудом, но их вытащили. А еще вокруг завязались драки разные. Но драки эти хотя и были отчаянными, однако совсем не были опасными и больше походили на мышиную возню. Кто-то из белок громко кричал, что вот, мол, все, конец всей их жизни пришел и что им теперь лучше вовсе не жить, а кто-то горько плакал.
Посмотрела на все это старая белка, да только головой покачала:
– Смотри, внучок, – сказала она, – наши-то совсем из ума выжили. Как по своей верной погибели сокрушаются.
Так и продолжалась вся эта вакханалия почти до полуночи. Потому что масло то вязким было и вытекало снизу очень медленно. А наутро, когда белки, все уставшие и измазанные проснулись, то увидели, что емкость их теперь совсем пустая стоит. И только по стенкам ее масло еще чуть-чуть стекает. Кинулись они тогда оставшееся масло слизывать. Да так расстарались, что всю емкость до блеска языками вычистили. А как вычистили, так и успокоились. Ведь
