Коллектив авторов - Тайны тысячелетий
Еще долго после окончания Гражданской войны история «Алабамы» будоражила умы и сердца. В 1872 году международный арбитраж в Женеве обязал Великобританию выплатить Соединенным Штатам 15,5 миллиона долларов компенсации за уничтожение кораблей и грузов «Алабамой» и другими конфедератскими рейдерами английской постройки.
«Энрика» становится «Алабамой»Построенная в Англии, недалеко от Ливерпуля, на верфи «Джон Лэйрд, сыновья и компания», «Алабама» была спущена на воду в реке Мерси под номером 290 и первоначально окрещена «Энрикой». Великобритания в войне Севера и Юга формально соблюдала нейтралитет, но многие из ее граждан поддерживали конфедерацию, поскольку их ткацкие фабрики зависели от американского хлопка. Однако англичане не могли легально передать военный корабль конфедератам, это явилось бы нарушением международных правил нейтралитета, и «Энрика» вышла из Ливерпуля под видом коммерческого судна. Было объявлено, что она пройдет небольшие морские испытания, а для пущей убедительности на нее даже посадили группу «дам и джентльменов».
Однако вместо того, чтобы вернуться на верфь, «Энрика» высадила пассажиров в низовьях реки и направилась в океан. Быстроходный и мощный крейсер с двумя паровыми двигателями, она одновременно была снабжена тремя мачтами, сочетая таким образом возможность использования парусов и пара. Ее корпус из отборного дуба по днищу обшили медными листами. Под паром она могла развивать скорость в тринадцать узлов, а когда ставились паруса, дымовая труба задвигалась в трюм и винт поднимался из воды, что позволяло улучшить мореходные качества корабля.
«По-моему, это самый прекрасный корабль, когда-либо бороздивший море», — писал служивший на нем старшим помощником лейтенант Джон Макинтош Келл из американского города Дариена. На Терсейре, одном из Азорских островов, «Энрику» подготовили к военным действиям, погрузив на борт большое количество продовольствия и угля, а также установив пушки. Развитие военно-морской техники, в том числе артиллерийской, в то время находилось на переломе, поэтому выбор орудий отличается пестротой: шесть традиционных 32-фунтовых пушек, стреляющих ядрами, и две вертлюжных, одна из которых, 110-фунтовая нарезная пушка Блэйкли, стреляла снарядами. Это уже была артиллерия будущего. На Азорах на борт корабля поднялся капитан Рафаэль Семмес, маленький, жилистый, суровый человек, щеголявший каштановыми закрученными усами, которые он так сильно помадил, что команда прозвала его «Старый пчелиный воск». Семмес родился в штате Мериленд, потом переселился в Мобил в Алабаме и питал особую неприязнь к янки из Новой Англии. Его помощник, старший лейтенант Келл, высокий и стройный, с окладистой бородой, которая должна была подчеркивать солидность поста своего хозяина, по общему мнению матросов, был справедливым человеком.
В одно воскресное утро над кораблем, переименованным в «Алабаму», взвился флаг конфедератов; духовой оркестр грянул гимн «Дикси», и все присутствовавшие при этом событии сотрясли криками палубу крейсера. Следует заметить, что корабельную команду, 120 человек, по большей части набранных из матросов, пришедших на «Энрике», составляли главным образом англичане, «неисправимые молодые негодяи» из Ливерпуля, как называл их лейтенант Келл, но было также несколько канадцев и один португалец — стюард по имени Антонио Бартелли. Все матросы больше интересовались высокой оплатой и призовыми деньгами, чем флагом и страной, которым служили. Однако эта разношерстная компания при всей своей вульгарности не была лишена некоторой утонченности. У моряков была библиотека, им читали лекции, организовался хор, разыгрывались пьесы. Игра в шахматы и триктрак шла «на всю катушку», как писал в своих мемуарах лейтенант с «Алабамы» Артур Синклер, однако карты находились под запретом. Отдыхая от военных действий и корабельных работ, матросы ловили рыбу, плавали, ходили под парусами и подсчитывали призовые деньги — это было их «любимое развлечение». По вечерам раздавались звуки скрипок, гитар и голосов. В восемь склянок наступала тишина, люди расходились на вахту или по своим койкам — мечтать о доме.
«Итак, ребята… — сказал Семмес на первой поверке, — мы намерены жечь и топить торгашей-янки. Призовые деньги будут делиться поровну… Любой из вас, кто считает, что не может стоять у орудия, пусть убирается». И «Алабама» вышла в Северную Атлантику, навстречу дурной славе.
«Мы жили почти всецело на свои призы, — писал Келл. — Получив все, чего хотели, мы поджигали захваченное судно и устремлялись на поиски другого».
Газеты северян возмущались, проклинали «Алабаму» и другие конфедератские рейдеры, называя их «пиратами» и «грабителями», действующими вне правил войны. Семмес, скрупулезно следивший за текущими «призовыми законами», горячо опровергал эти обвинения.
В начале 1863 года, направляясь к Галвестону, штат Техас, «Алабама» впервые столкнулась с вооруженным врагом — кораблем федерального правительства Соединенных Штатов «Гаттерас», железным колесным пароходом. Под крики Семмеса «Задайте этим негодяям!» «Алабама» за тринадцать минут разделалась с противником, затем высадила плененных янки на Ямайке и направилась к Южной Африке.
Гидеон Уэллс, военно-морской министр правительства президента Авраама Линкольна, послал в преследование восемнадцать кораблей, при этом пожаловавшись: «Досадно, когда вся мощь нужна лишь для поддержания блокады, глупо отправлять так много лучших сил на явно невыполнимое задание — обшаривать обширный океан в поисках этого волка из Ливерпуля».
В мае 1863 года, примерно в то время, когда Роберт И.Ли вел свою армию к Геттисбергу, «Алабама» бросила якорь в бразильском порту Байя, поскольку нуждалась в ремонте и пополнении запасов. Затем она снова вышла в океан и увеличила и без того немалый список своих жертв. Причалив в бухте Салданья, недалеко от южноафриканского города Кейптауна, члены команды обнаружили, что их считают героями. Один из восхищенных местных чиновников даже устроил для Келла охоту на страусов. Но поведение команды на берегу приводило в бешенство Семмеса, который жаловался Келлу, что матросы «бесчестно не соблюдают свои контракты, они лжецы, воры и пьяницы».
По морям, омывающим Азию, слухи о рейдере разлетались быстрее ветра. В Нью-Харборе, неподалеку от английской колонии Сингапур, куда «Алабама» зашла для передышки, напуганные малазийцы прозвали ее «каппал ханту», что значит «призрачный корабль», потому что она обычно появлялась как бы из ниоткуда. И напуганы были не только местные жители. Из восемнадцати стоявших в гавани американских «купцов» примерно половина в течение нескольких дней снялась с якоря, чтобы избежать нападения.
