Илья Деревянко - Мордоворот

— Ребята вы, конечно, крутые, но вам это так не прой­дет, — неожиданно послышался знакомый хриплый голос и, подняв глаза, я встретился взглядом с «орангутангом». Он полностью пришел в. себя и пристально смотрел на меня своими безумными глазами. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться.

— Кидаешь понт, сявка! — я заставил себя презрительно усмехнуться. Нужно было разозлить громилу, авось сболт­нет лишнее. Результат превзошел все ожидания. Глаза «орангутанга» налились кровью, он разразился изощренной руганью. Отборный мат перемешивался с угрозами, голос сорвался на крик, но я слушал, посмеиваясь и подбадривая, чем довел его до белого каления.   

— На Севу надеетесь, козлы,- так Севе вашему скоро крышка! А-о-у, падлы, пидоры, вместе с ним сгниете!

— Севу? — я насторожился, поскольку слышал как-то это имя от пьяного Рафика, — ну-ка, продолжай!

Но «орангутанг» понял, что сказал лишнее и замолчал, пожирая меня налитыми мутью, ненавидящими глазами.

Дверь отворилась и Андрей втолкнул в комнату бледного перепуганного бандита. Руки у него были по-прежнему свя­заны за спиной.

— Садись в угол, не дергайся. — Андрей казался чем-то встревожен. — Олег, выйди на минуту.

Воздух в коридоре казался чище, чем в комнате и я, об­легченно вздохнув, прислонился к стене.

— Ну как?

— Раскололся как миленький, даже пальцем до него не дотронулись! Они действительно «дикие», вот только с тем, который тебя подстрелил не все в порядке.

Андрей оглянулся, как будто кто-нибудь мог нас услы­шать. Тот парень, ну, с которым мы говорили, выложил все как на духу. Их трое, вместе сидели и сейчас трясут поти­хоньку кооператоров. А вот четвертый, страшила этот, у них в компании новый. Наш парень сам толком ничего не знает, он там за шестерку. Но краем уха слышал, что эта обезьяна связана с мафией, с каким-то Принцем. Обезьяна появляет­ся и исчезает когда захочет, иногда о чем-то беседует с ос­тальными двумя так, чтобы шестерка не слышала. На «рабо­ту» он раньше с ними не ходил, но на этот раз узнав к кому идут, вызвался сам.

—А где Рафик?

— Он как услышал про Принца, переменился в лице и побежал кому-то звонить. Олег, я не понимаю в чем дело, но все это мне не нравится!

— Вы что тут делаете? — голос Рафика звучал непривыч­но резко. Он был сильно бледен, а в глазах появилось жест­кое, неприятное выражение.

— Рафик, может ты объяснишь...

— Потом, ребята, не сейчас, потом все объясню. — Рафик отвел взгляд в сторону.

— Потом, так потом, — я прикурил сигарету и глубоко затянулся, — а с нашими гостями что будем делать?

— Об этом не беспокойся, за ними сейчас приедут.

— Милиция? — в голосе Андрея слышалось изумле­ние. — Но ведь...

— Да какая там милиция!!

Неожиданно я понял в чем дело. Вопли бандита, слова Андрея и странное поведение Рафика сложились в единое целое. Мне стало ясно кто сейчас приедет и зачем.

«О Господи! В какое же дерьмо я вляпался!» — мелькнула отчаянная мысль. Мне захотелось крича благим матом, бе­жать отсюда со всех ног, но я сдержался и молча пришел в комнату.

Через полчаса в дверь позвонили...

VII Леонид Ермолаев, по кличке «Принц»

 В предбаннике пахло мятой и березовыми вениками. Вывалившись из парилки, Принц подошел к бассейну, по­трогал пальцем воду и тихонько взвизгнул. Потрогал еще и некоторое время постоял, в задумчивости, но вода была хо­лодная и окунуться он не решился. Подрагивая дряблым бабьим телом, Принц сполз по ступенькам вниз и отпра­вился под душ. Когда год назад он строил этот дом, Жора «Китаец» посоветовал пристроить баньку.

—        Классная вещь, шеф, незаменимая, — ласково улы­баясь, доказывал он. Сам Принц баню никогда не любил и понимал, что Китаец старается для себя, однако не смог ему отказать.  Он вообще не мог ни в чем отказать Жоре, особенно когда тот улыбался так, как сейчас: вкрадчиво и нежно... 

     — Эй, Сашка! — визгливо крикнул Принц, повернув голову к выходу. — Сюда, живо!

— Послышался топот и в предбанник вбежал волосатый, покрытый наколками мордоворот с мочалкой в руке. На ро­же у него застыло угодливо-подхалимское выражение. Брез­гливо сощурившись, Принц оглядел ею грубую, плебей­скую фигуру. Громила лучился заискивающей улыбкой, по­казывая железные фиксы.

— Тьфу, дерьмо! — выругался про себя Принц, — Урка гребаный. Поклонник блатных законов. Вот из-за таких им с Жорой и приходится скрывать свои отношения. Принц представил себе, как перекосились бы физиономии его гро­мил, если бы узнали, что шеф пассивный «голубой», и за­скрипел от злости зубами. Наверняка бы многие переметну­лись к скоту Севе, только лишь потому, что тот спит с баба­ми. Не стали бы служить у педераста, а может быть стали?! Ведь люди уважают силу и деньги, а того и другого у Прин­ца достаточно, особенно силы, поскольку он, в отличии от некоторых, никогда не поддавался дурацким сантиментам. Не далее как месяц назад один из его людей решил отойти от дела. Сева — тот дурак и хам, тот бы обматерил, да отпустил. А Принц не стал материться, он вообще не выносит грубых выражений;

— Понимаете, Леонид Сергеевич, устал я, нервы ни к черту! На меня можете положиться! Слова никому не скажу и уеду из Москвы завтра же! Жену с пацаном заберу и уеду! (Его жена и сын отдыхали сейчас в Подмосковье у тещи). Принц не стал спорить. Он согласно кивал и вежливо улы­бался. Да, да, конечно, он не возражает, уезжай, раз так решил, вот только подожди до завтра здесь, на даче, подарок на память нужно приготовить. Принц потрепал по плечу рассыпающегося в благодарностях парня и велел идти от­дыхать, а сам. вызвал к себе Жору и дал соответствующие инструкции. На другой день дурак пришел за подарком и Принц вручил ему красивую спортивную сумку, внутри ко­торой находились головы его жены и сына. Самого парня пришлось затем тоже убрать, но вот на остальных это хоро­шо подействовало. Теперь ходят как шелковые, об уходе ни­кто не заикается. Так то, вот, мальчики!

— Спинку потереть? — робко спросил Сашка, но Принц уже передумал.

— Иди, скажи там, чтоб пиво приготовили и простыни, я сейчас приду.

Он встал под душ и сделал воду погорячее. И чего хоро­шего люди находят в этой бане?! Сидят по полчаса в парил­ке (сам он не мог выдержать более минуты), затем в холод­ную воду прыгают — бр-р, гадость. Но раз построил баню — не пропадать же добру!

Принц завернул кран и, переваливаясь как утка, на­правился в соседнее помещение. В комнате, отделанной ду­бом, было прохладно. Из разноцветных окон лился мягкий рассеянный свет, а на дубовом столе стояли бутылки с тем­ным немецким пивом и огромное блюдо с вареными рака­ми. Раки были любимым лакомством Принца й он почувст­вовал, что рот его наполняется слюной. Завернувшись в простыню, он плюхнулся в мягкое кожаное кресло, отхлеб­нул пиво и жадно запустил руку в середину красной, кучи. Когда блюдо опустело, Принц сытно рыгнул, ласково по­гладил вздувшийся живот и отвалился на спинку кресла, ле­ниво прихлебывая из кружки. Жаль, что он Жору отослал, сейчас бы его сюда в самый раз, но что поделать, дело, есть дело!