А Парамонова - Пробуждение: магическая печать (СИ)
— Теперь ты член нашего «Созвездия» дружбы! — довольно сказал парень, когда они заходили внутрь корпуса.
«Созвездие», как объяснил Макс, — тайный клуб, созданный Громом и Радугой на втором курсе. Тогда их было всего трое. На третьем курсе присоединился нынешний староста и студент «ЮПЭ» — Уоррен Лем. Эмму не особо обрадовало разбавление дружеской мужской компании, показавшейся ей заносчивой, Ванессой Вега, и даже желание быть не единственно среди парней этого не приуменьшало.
Пройдя через зону ожидания и небольшую встроенную комнатку дежурного, друзья открыли дверь, и вышли на лестничную площадку. Экскурсию было решено начать с последнего, третьего этажа. Преодолев все лестницы, они оказались на небольшой площадке, разделяющей пару дверей. Над первой дверью, прямо перед ними, висела табличка с надписью «Курсы 4–6». На стене слева от двери — большой стенд с карманами для файлов. Справа находился точно такой же стенд, только без карманов. Он был сплошь покрыт стеклом. О чем именно там было написано, девушка разбирать не стала.
За спиной, чуть правее была вторая дверь. Макс открыл её, и она увидела длинную классную комнату. Вдоль стен тянулись два ряда парт, которые начинались у входа классной доской и письменным столом. Друг объяснил ей, что студенты факультета используют это помещение для подготовки к занятиям, выполнения домашних работ или проведения собраний курса.
— Хочешь посмотреть, что за первой дверью?
Конечно же, она хотела. Было любопытно: как устроены внутри, так называемые спальные этажи. За дверью открывался немного узковатый длинный коридор, упирающийся в общий балкон, а по обе стороны коридора она насчитала еще шесть дверей, по три на каждой. Это были комнаты студентов. Те, что слева занимали мальчики, другие принадлежали прекрасной половине.
Недолго думая, Макс открыл одну из дверей. Сначала Эмма не хотела идти в комнату парней, но потом решила, что это было неплохим решением. Там никого не было. Похоже, что старшекурсники общались на свежем воздухе. Зайдя внутрь, она обнаружила довольно уютную обстановку.
Четыре большие, двухъярусные кровати стояли по углам комнаты. У стен между ними были встроено по два шкафа для вещей. У стены на входе тоже были шкафы, вернее стеллажи, предназначение которых заключалось в хранении книг, учебников и других элементов учебного процесса. Они тянулись практически от самого потолка, и девушка подумала, что здесь не обойтись без стула.
Наиболее же понравившейся ей деталью интерьера была общая зона. Она располагалась посередине комнаты и представляла собой два обращенных друг к другу диванчика, один спиной к балкону, а другой к входной двери. Между ними стоял длинный прямоугольный стол, углы которого были сглажены. Эмма присела на один из них. Было удобно. «Наверняка ребята собираются тут по вечерам и играют в карты или что-нибудь еще, — подумалось ей».
Решив, что на этом довольно, друзья вышли из комнаты и только на минутку заглянули на общий балкон. Это сняло вопрос о том, почему комнаты имеют четыре ровные стены, а форма корпуса напоминает овал. Как и предполагалось — балконы были полукруглые.
Час, данный им старостой, подошел к концу. Макс хотел было махнуть на собрание и показать подруге что-то невероятное на крыше здания, но Эмма строго остановила его. Она не хотела заработать еще один выговор. И, получив обещание подняться туда позже, немного расстроенный Макс повел её на первый этаж, где располагался общий зал факультета.
Ванесса уже была там. Она посмотрела на часы и улыбнулась. Кивком староста пригласила друзей занять места. Эмма огляделась: зал был большой и располагался под спальными этажами, так что по площади не уступал им ни сколько. Более того, внутри он в точности повторял контур корпуса, за небольшим исключением. Здесь был один балкон, прямо напротив двери. Он был наполовину встроен в комнату, другая же часть выступала с наружной стороны такой же выпуклостью. Таким образом, получалось, что по своей форме балкон был похож на разрез глаза. Кто-то даже нарисовал посередине него зрачок, и все называли его «Глаз факультета». Это было недалеко от истины, потому что в самой гостиной окон не было.
Опустившись на один из множества мягких диванов, расставленных как по всему периметру, так и в середине комнаты ровным полукругом, друзья тут же получили по файлу с информацией. Когда час, наконец, подошел к концу, Ванесса Вега поднялась на кафедру около балкона лицом к сидящим студентам. Своей манерой говорить, она напомнила Эмме Элеонор О'Рой. Сравнение, надо отметить, не из приятных.
Вопреки захлестнувшему её предубеждению, она выслушала все, что говорила староста очень внимательно, и успела задать пару нужных вопросов, за что была награждена благодарной улыбкой ораторши. Один из вопросов касался распорядка дня в академии, и Ванесса попросила всех первокурсников заглянуть в свои файлы и достать оттуда листок с расписанием. Сама она тоже взяла расписание и, перевернув его, показала, что на другой стороне есть ответ на вопрос.
Были еще вопросы, и как заметила Эмма, мисс Вега отвечала вежливо, обращаясь к каждому по имени. Она не отмахивалась даже от откровенно глупых вопросов и пару раз пошутила, причем довольно эффектно, отчего зал смеялся еще некоторое время. Эмме это понравилось, и она решила, что возможно не стоило делать поспешных выводов.
На этой мысли девушка вернулась к распорядку, напечатанному на обратной стороне расписания. Пятидневная неделя занятий выглядела так: Ровно в семь часов утра — подъем, полчаса на сборы и далее завтрак, после которого в восемь начинались занятия. Продолжительность пар не особо отличалась от норм принятых в её бывшем, вернее предполагаемо бывшем, университете в Белостоке: каждая по полтора часа, плюс десятиминутная перемена. К слову, для сравнения, на обеденный перерыв был выделен целый час — отдыхай — не хочу!
Один из студентов опередил её и задал вопрос о расположении аудиторий, ответ на который, она успешно прослушала, потому что отвлеклась на девушку, сидящую рядом. Она почему-то решила, что Эмма — учится здесь уже не один год и хотела уточнить кое-что по расписанию. И, разъяснив той, что она сама не в курсе, Эмма отметила для себя, что теперь, скорее всего, ей самой нужна помощь в поиске той или иной аудитории. Вздохнув, она вернулась к изучению распорядка дня.
После обеда, начинающегося за третьей парой — в час дня, занятия продолжались до самого ужина — в семь вечера, после которого шла дополнительная седьмая пара, отмеченная как факультатив. Позже, уточнив у Ванессы, она узнала, что именно это время отдано дополнительно выбранным предметам.
