Богомил Райнов - Искатель. 1971. Выпуск №4
— Лежим и музыку слушаем, а? — спросил я добродушно.
— Вы бы тоже не отказались, если бы целый день простояли на ногах. Садитесь! — пригласила Мими, приглушая звук радиолы.
Я огляделся, но не заметил, где можно было бы расположиться. Два тяжелых кресла завалены сумками, женским бельем, пластинками и журналами.
— Один момент, сейчас я вам освобожу место, — пробормотала Мими, стараясь через тройник включить одновременно радиолу, электрокамин и кофеварку.
— Вы, я вижу, мастер по электроприборам, — сказал я.
— Как же, мастер! Будь я мастером, поставила бы еще один штепсель, а не ждала, пока наконец принц удосужится сделать это.
— А тут есть и принц?
— Еще бы. Как можно без принца?!
Мими быстро собрала вещи с одного кресла и швырнула их на другое.
— Прошу вас! А вы, кстати, по какому делу?
— Мне нужна маленькая справка, — сказал я, садясь. — Я из милиции.
— Из милиции? — испуганно переспросила Мими. — Вот так влипла!
— Во что влипли? — поинтересовался я.
— Он же не умер? — спросила Мими с расширившимися глазами.
— Умер.
— Неужели?!
— Умер, — повторил я, — и к тому же окончательно и бесповоротно. А о ком вы?..
— Да про этого, которого вчера Жора бутылкой по голове…
— А-а, я про него ничего не знаю. По этому делу обратитесь в соответствующий отдел. Я говорю о Медарове.
— И Медаров умер? — сказала Мими, окончательно падая духом. — Боже, чего только не случается!..
— Не убивайтесь так, — сказал я философски. — Все мы там будем.
— И то правда! — воскликнула Мими, неожиданно оживившись. — Я всегда повторяю — все умрем! Так что поменьше забот и побольше развлечений, пока мы живы. Я еще когда это Вере говорила! А она: «Несерьезно ты относишься к жизни, Мими». А сейчас, выдумала тоже, называет меня Сусанной. И вам, наверное, ляпнула…
— Почему Сусанна? — спросил я, избегая ответа.
— Потому что ко мне все старики липнут. А какие они старики? Принцу только-только пятьдесят стукнуло. Медаров не был ни моим приятелем, ни женихом…
— Но частенько гостил у вас, — заметил я.
Мими наклонилась над кофеваркой. Выкрики в радиоле утихли, но вместо них послышалось кваканье какого-то танго.
— Гостил… — пробормотала Мими. — Сидел и ждал, когда вернется принц.
— Вы имеете в виду Танева?
— Да. Танева. Но я зову его принцем.
— Вам кажется, что так нежнее?
— Я это выдумала не потому, что нежно звучит, а потому, что он ни за что не берется, боится руки запачкать.
— Привык человек, чтобы ему прислуживали…
— Вот, вот. Только я не привыкла прислуживать. И не раз говорила ему об этом. «Думаешь, — говорю, — что за полкомнаты, отгороженной занавеской, я стану тебе прислуживать? Держи карман!» Я возвращаюсь с работы чуть живая, а он: «Мими, принеси то…», «Мими, подай это…» Принц, да и только!
— Действительно неприятно, — согласился я. — А зачем Танев понадобился Медарову?
— Кто его знает! Я не спрашивала. «Если ждешь помощи от этого принца, — говорила я старику, — держи карман!» А он: «Это не твое дело. Помоги только найти его, и я тебя озолочу!» «Озолочу» — так прямо и сказал.
Пена в кофеварке угрожающе поднялась. Мими вскочила и вырвала шнур. Потом взяла со стола две чашки, вытерла их какой-то салфеткой и налила кофе.
— Щедрое обещание! — проговорил я, следя за ее движениями. — Одно плохо: щедрые обещания редко выполняются.
— А-а, так я ему и поверила! — ответила Мими, подавая мне чашку. Она села на диван рядом с радиолой и с наслаждением отпила кофе.
— А где Танев сейчас? — спрашиваю я.
— Думаю, что в Банкя.[6]
— Вы об этом Медарову говорили?
— Как же, так я ему и сказала!
— А почему бы и нет?
Вместо ответа Мими оглянулась, словно ища что-то:
— Где-то были сигареты… Фу, что за беспорядок!
Я поставил чашку с кофе на пол и достал свою пачку.
— Почему же вы не уберете? — спросил я, предлагая Мими сигарету.
Кое-кто может сказать по поводу этого разговора, что я болтаю лишнее. Что поделаешь, у каждого свои привычки. Опыт научил меня, что не все не связанное прямо с расследованием обязательно лишнее, пустяки. Если у собеседника складывается впечатление, что ты говоришь с ним попросту, как человек с человеком, служебные дела не пострадают. Не исключено даже, что выиграют. Ну ладно. Итак, я спрашиваю у хозяйки, почему она не убирает в своей комнате.
— Три дня уже собираюсь… И все откладываю. Такая уж я…
Мими закурила. За компанию закурил и я.
— Ну, — напоминаю, — придумали ответ?
— Какой ответ? — подняла брови Мими, глядя на меня невинными глазами.
— Кроме фармацевтики, вы закончили, видимо, и актерские курсы. Я спросил, сказали ли вы Медарову, где прячется Танев. Надеюсь, теперь вы вспомнили…
— Ух, какие вы все в милиции недоверчивые, — деланно вздохнула Мими, — тот ваш коллега тоже, все допытывался: «Почему вы утверждаете, — говорит, — что пострадавший первым ударил Жору?» — «А потому, — отвечаю, — что это было именно так. На Жору напали, и он только защищался!» — «Нет, — говорит, — вы просто выгораживаете своего дружка…»
— Очень интересно, — согласился я, жестом останавливая хозяйку. — После, если захотите, расскажете мне эту историю. Ваш Жора, наверное, конфетка что надо. Но сейчас давайте вернемся к нашим делам: почему вы не сказали Медарову, где прячется Танев? Или Танев не прячется?
— Прячется. Он исчез как раз перед тем, как появился Медаров, и я уверена, что это не просто случайное стечение обстоятельств.
— А откуда вы знаете, что он в Банкя?
— От него самого. Он пришел ко мне в аптеку…
— Когда?
— Когда? — Мими выпустила густую струю дыма. — Наверное, недели через две после того, как исчез…
— Ну и?..
— Пришел ко мне в аптеку. Тогда же и сказал мне, что он в Банкя и что в случае нужды его можно найти там у двоюродного брата. Он живет там, его двоюродный брат. Потом начал расспрашивать о Медарове. Но я не сказала ему ничего определенного, кроме того, что тот приходит время от времени и я угощаю его мастикой. А принц все допытывается: когда именно приходит, что говорит, где живет, с кем встречается и все такое…
— А вы передали Медарову, что Танев интересуется им?
— Ни о чем я Медарову не рассказывала. Разве я вам не сказала?..
— Но почему? Вот что меня интересует.
— Потому что… Потому что я предчувствовала, что, если они встретятся, случится что-то страшное.
— Страшное уже случилось, — напомнил я. — Так что нет никаких оснований скрывать что-либо и дальше. Сколько раз приходил к вам Танев?
