Ирина Фельдман - Клуб негодяев
— Знаю, но на твоём месте люди обычно любыми способами цепляются за жизнь. Или тебе сейчас смерть милей?
Он улыбнулся, обнажив длинные клыки.
Я опёрся на здоровую руку и, слегка пошатываясь, поднялся с земли.
Я выбираю жизнь, даже если смерть кажется неминуемой. Обидно только, что этот гад получит удовольствие от моих мучений.
Бежать по кладбищу было жутко неудобно. Скорее всего, до меня никто подобным не занимался, и слава Богу. Несколько раз я чуть было не врезался в надгробия, на которые смотрел с такой надеждой.
Я нигде не мог найти ни одного креста! Может, они и были где-то выдолблены, но в темноте их совершенно невозможно было разглядеть. А что же ещё спасает от вампиров? Да, я думал об этом, потому что я был не в том состоянии, чтобы отрицать существование всяких чудищ. Господи, ну почему я не прислушивался к байкам Жака? Он бы способов сто придумал, с его-то багажом знаний о призраках и демонах!
Как назло ни одна молитва не лезла в голову. Да и откуда ей там взяться, если все мысли были направлены на то, чтобы найти выход и нигде не навернуться. И ещё рука болела невыносимо.
— Бегай, бегай, маленький Сандерс, — услышал я совсем рядом, — всё равно ты мой.
Я чувствовал, что слабею, но продолжал бежать. Лишь бы не свалиться!
Кованые ворота были открыты. Я даже не поверил своему счастью, мне всюду мерещился подвох. Однако я не остановился.
Выбиваясь из сил, я выбежал на освещённую фонарями улицу.
Там меня и ждало большое разочарование.
Напротив меня, на небольшом отдалении, стоял Перси Филдвик. Со скучающим видом он вертел в руках трость.
Я не мог отдышаться. У меня кружилась голова. В глазах то и дело темнело.
— Хорошая была попытка, хвалю. Теперь мы с тобой вернёмся назад. Мне уже не терпится полакомиться твоей кровью. Люблю таких отчаянных…
Голос Филдвика потонул в диком шуме.
Я повернулся на звук и обомлел.
Прямо на нас неслась карета, запряжённая двойкой чёрных лошадей с длинными развивающимися на ветру гривами. Из-под копыт во все стороны летели искры. Не боясь быть задавленными, карету сопровождала свора чёрных, неистово лающих собак.
Последнее, что я увидел — жёлтый череп кучера со светящимися глазницами.
Глава 5 Цена доверия
Первые несколько секунд я не понимал, где нахожусь. Веки были настолько тяжёлыми, а сознание туманным, что хотелось опять провалиться в глубокий сон. Только чтобы там не было ни кладбищ, ни чудовищ, ни крови…
Боль меня отрезвила. С каждым мгновением я ощущал её всё сильней.
Голова немилосердно ныла, и что-то крайне скверное творилось с рукой.
Я наконец-то открыл глаза и с удивлением обнаружил, что каким-то образом попал обратно в свой номер. Эту уютную комнатку со светлыми обоями с незатейливым орнаментом я бы ни за что ни с чем не перепутал. Либо это очередная иллюзия, либо те ужасы, с которыми я столкнулся, были всего лишь ночным кошмаром.
Слегка приподнявшись на постели, я первым делом захотел взглянуть на мучившую меня руку, и вздрогнул от неожиданности.
Передо мной на скромном жёстком стуле сидела молодая женщина. Она аккуратно, стараясь меня не тревожить, разворачивала пропитанную кровью повязку.
Я не мог собрать мозаику в единое целое. Если я ранен, значит, Перси Филдвик мне не приснился. Но почему же тогда я до сих пор жив, и, судя по всему, мне больше ничего не угрожает?
Незнакомка возилась с последним слоем. Я поморщился, когда ткань стала отделяться от раны.
— Больно, — утвердительно сказала женщина.
Мне понравился её голос. Такой мягкий и приятный.
— Не смотри, — добавила она после паузы.
Но я специально не стал отворачиваться. Было стыдно оставлять её наедине с тем ужасом, который скрывался под повязкой. Рана хоть и была воспалена, но зато уже не кровоточила…
ПФ.
Это не было плодом моего воображения: у меня на запястье были отчётливо вырезаны большие буквы П и Ф.
Перси Филдвик!
Мне ничего не приснилось.
— Боже мой… — я откинулся на подушку и тихо застонал, почувствовав вспыхнувшую в голове боль. Плохо слушающимися пальцами нащупал приличного размера шишку. Интересно, я сначала ударился, а потом потерял сознание, или наоборот?
— Не двигайся, — попросила женщина.
Я послушно замер, пытаясь вспомнить, кто она такая. Не вспомнил.
Проделав все необходимые манипуляции с раной, она что-то зашептала. Я прислушался, но понял лишь то, что она говорит на чешском. Ни одно слово не вызвало у меня никаких языковых ассоциаций, поэтому её речь для меня была бессмысленным набором звуков.
— Как я здесь оказался? — спросил я, когда она закончила то ли ворчать, то ли причитать.
Женщина тихо вздохнула. Она выглядела такой уставшей, что мне было её жаль.
— Твои друзья тебя сюда принесли. Ты был без сознания, — сказала она с лёгким акцентом.
— А где Франсуа? — вырвалось у меня.
Я очень надеялся, что под «друзьями» она подразумевала его и Ренара.
Незнакомка встала и, подойдя к окну, раздвинула занавески. В комнате сразу стало светлее.
— Франсуа полночи от тебя не отходил, он очень беспокоился. Я его еле уговорила пойти спать, — она едва заметно улыбнулась. — Хорошие у тебя друзья. Второй, правда, ругался сильно, но от него было больше пользы. Это он тебе рану перевязал.
В этот момент я испытал двойственные чувства. Я был благодарен Ренару, однако меня волновало то, что он наверняка заметил вырезанные буквы.
Тем временем женщина взяла с прикроватной тумбочки посудину с использованными бинтами.
— Я зайду попозже, — бросила она на пути к выходу из комнаты.
Я хотел её остановить, но в этот момент на пороге возник Франсуа. Молча, что для него весьма странно, он пропустил женщину. Закрыв за ней дверь, он уставился на меня.
— Слава Богу! Слава Богу! — я был готов к тому, что он в порыве эмоций может запрыгнуть на кровать, но, к счастью, он устроился на стуле.
Вид у Франуса был, мягко говоря, неважный. Никогда прежде я не видел на нём такой мятой рубашки! Наверное, он лёг спать, не раздеваясь. И расчёску он точно пока не брал в руки: его русые волосы были взлохмачены и спутаны, как после урагана.
— Слава Богу, — уже тише повторил Франсуа. — Наконец-то эта ужасная ночь закончилась. Я чуть с ума не сошёл, когда ты пропал.
Я бы предпочёл, чтобы меня опять резали ножом и гоняли по кладбищу. Мне было так стыдно перед другом, что я заставлял себя смотреть ему в глаза.
— Франсуа, прости меня.
Он вдруг ссутулился и отвернулся.
— Нет! — прежде чем я успел опомниться, Франсуа вновь повернулся ко мне. — Это ты меня прости. Я не смог тебя защитить. Я только всё испортил. Чёрт бы побрал мой язык! — он вскочил на ноги, с грохотом повалив стул. Я аж зажмурился от испуга. — Ты же принял мои слова про Родерика за упрёк! Какой же я дурак! Думаю только о себе. Клянусь, я не хотел тебя обидеть и подтолкнуть к какой-нибудь глупости.
