Алистер Маклин - Атабаска

— Опознаны? — Маккензи не вписался в поворот.

— Да. Броновский сказал, что ключ торчал в замке двери склада. Не забывайте, что все инженеры, запертые внутри, были, действительно, инженерами. Они не могли не сообразить подсунуть под дверь картонку, дощечку или кусок линолеума, вытолкнуть ключ из замочной скважины и втащить его внутрь с помощью этого нехитрого приспособления. Если бы я запирал их, то выкинул бы ключ за милю от этого места. Но убийцы этого не сделали. Почему? Потому что они хотели привести тех двух инженеров, что находились около турбины и запереть вместе с остальными. Но и этого они не сделали. Почему? Потому что саботажники что-то сказали или сделали, по чему были узнаны братьями. Они были узнаны, потому что были хорошо знакомы с инженерами. И у саботажников не осталось выбора, кроме убийства свидетелей.

— Как вам эта гипотеза, Сэм, — спросил Брэди.

Броновский все еще медлил с ответом, когда автобус остановился около главного входа в административное здание. Брэди, как и ожидалось, первым выбрался из него и побежал — если, вообще, допустимо сказать «побежал» о человеческой особи по форме близкой к сферической, — к гостеприимному укрытию. Остальные последовали за ним более спокойно.

Джон Финлэйсон поднялся из-за стола, когда они вошли в его кабинет. Он протянул руку Брэди и сказал:

— Рад познакомиться, сэр. — Он слегка кивнул Демотту, Маккензи и Броновскому, затем повернулся к человеку, сидевшему за столом справа то него.

— Мистер Хамиш Блэк, генеральный директор, Аляска.

Мистер Блэк даже отдаленно не походил на директора чего бы то ни было, и меньше всего на менеджера трудного и беспощадного нефтяного бизнеса. Зонтика и котелка не было, но и без них худое с тонкими чертами лицо с безукоризненно подстриженными усиками, черные волосы, разделенные посередине безупречным пробором, и пенсне, свидетельствовали о его принадлежности к ведущим бухгалтерам лондонского Сити, кем он и был на самом деле.

Не такая уж редкость, что человек, не отличающий болта от гайки, возглавляет огромный индустриальный комплекс. Мальчишка посыльный, старательно пробивавший себе путь наверх через чины и звания, достиг, наконец, зала заседаний директората, став весьма влиятельным человеком: это — Хамиш Блэк, поднаторевший на вычислениях при помощи карманного калькулятора, и теперь, задающий тон всей индустрии. Ходили слухи, что его годовой доход описывается шестью цифрами, в фунтах стерлингов, не в долларах. И его наниматели были уверены, что он стоит каждого пенни.

Блэк терпеливо ждал, пока Финлэйсон закончит процедуру представления.

— Я не пойду так далеко, как мистер Финлэйсон, не скажу, что рад вас видеть, — произнес Блэк. Его улыбка была такой же тонкой, как его лицо. Спокойная, ровная, отчетливая речь родом из Сити, лондонского Уолл-стрита, как и внешний вид.

— При других обстоятельствах — безусловно, но сейчас, мистер Брэди, я скажу только, что рад тому, что вы и ваши коллеги здесь. Полагаю, мистер Броновский сообщил вам подробности. Как вы предлагаете нам действовать дальше?

— Не знаю. У вас есть стаканы? — Выражение лица Финлэйсона, можно было интерпретировать как неодобрительное, но Блэк, казалось, не верил в использование выражения лица. Брэди разлил дайкири из фляжки тем, кто был с ним заодно, и спросил: — ФБР уже поставлено в известность?

— Вынужденно, — ответил Блэк.

— Вынужденно?

— По закону полагается сообщать о любом нарушении торговых отношений между штатами. Честно говоря, не могу представить, чем они могут помочь.

— Они уже на насосной станции?

— Нет, они еще и не появлялись: ждут нескольких армейских офицеров — артиллеристов для компании: специалистов по бомбам, взрывчатке и тому подобным вещам.

— Зря тратят время. Среди тех, кто построил и эксплуатирует трубопровод, довольно таких знатоков взрывчатки, каких не найти ни в одном армейском подразделении: экспертов по взрывчатке. Убийцы не оставили даже следов взрывчатки на четвертой станции.

Если молчание можно охарактеризовать как холодное, то, наступившее после этих слов, можно расценить как ледяное.

— Значит ли это то, что я думаю, это значит? — сказал Финлэйсон холодно.

— Можете себе представить, именно так. Объясни, Джордж, — сказал Брэди.

Демотт объяснил. Когда он закончил, Финлэйсон произнес:

— Абсурд. Зачем кому-то из наших служащих идти на такое преступление? Бессмысленно.

— Всегда неприятно, когда оказывается, что пригрел на груди змею, — сказал Брэди сочувственно. — Мистер Блэк?

— Мне кажется это возможным, но только потому, что нет других объяснений на данный момент. Что думаете вы сами, мистер Брэди?

— То же самое, о чем я спрашивал мнение Броновского до того, как мы устроились в этом кабинете.

— Да. Помню. — Броновский выглядел сконфуженно. — Мне не нравится эта версия о внутренних диверсантах. Слишком уж правдоподобно она выглядит. Но если принять ее, то сразу можно показать пальцем на нас с Тимом. — Броновский помолчал. — У нас с Тимом есть вертолет. Мы были в нужном месте почти в нужное время. Нам известны десятки способов повреждения трубопровода. Не секрет, что мы имеем большой опыт взрывных работ, поэтому для нас было бы нетрудно устроить взрыв на четвертой станции. — Он снова помолчал. — Но кто заподозрит начальника службы безопасности и его заместителя?

— Я, например, — сказал Брэди, глотнув спиртного и вздохнув. — И я бы уже засадил вас за решетку, если бы не ваш безупречный послужной список, отсутствие видимых мотивов и тот факт, что невероятно, чтобы вы действовали так неуклюже.

— Не неуклюже, мистер Брэди. Убийцы были или глупы до идиотизма, или очень напуганы. Их действия отличает совершенный непрофессионализм. Зачем они пристрелили двух инженеров? Почему оставили убитых, не скрыв следы преступления? Почему просто не стукнули так, чтобы те потеряли сознание. Существуют десятки способов этого добиться, не оставив видимых следов. Не взорвали, наконец, вместе со станцией? Божье провидение, и не было бы никаких следов убийства.

— Дилетантство всегда огорчительно, не правда ли? — Брэди повернулся к Финлэйсону. — Могли бы мы связаться с Анкориджем? Спасибо. Джордж, какой номер? Поговори сам, пожалуйста. — Демотт взял трубку, и в течение четырех минут, доступная слуху присутствующих, его половина диалога сводилась к немногим односложным словам.

— Будто вы этого не знали, — сказал Демотт, положив трубку.

— Неудача? — спросил Маккензи.

— Слишком большая удача. Полиция Анкориджа указывает не на одну, а на четыре телефонных будки. В тот неурочный час подозрительные личности или были внутри, или отирались поблизости. Из всех четырех автоматов извлечено необычно много монет высокого достоинства. Все монеты были изъяты и доставлены в полицейский участок. Но отпечатки пальцев еще не сняты, и потребуются часы, чтобы сравнить их с картотекой.