Александр Антонов - Пять из шести
— Посмотрите на эту фотографию, — Михаил Сергеевич положил передо мной пожелтевший от времени снимок. Трое мужчин, облачённые в форму офицеров царской армии. Двое мне были незнакомы, а вот третий… Это был сюрприз. — Вы кого-то узнали? — голос визави звучал резко и настойчиво.
Стараясь говорить спокойно, я ответил:
— Да, в центре сидит мой дед, Александр Сергеевич Вяземский.
— Я так и знал… — Михаил Сергеевич откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.
Мизансцена хотя и показалась мне выдернутой из какого-то спектакля, но при сложившемся раскладе меня устраивала. Мне тоже надо было привести мысли в порядок. Деда я узнал сразу, потому что дома у меня хранится фотография, где он пребывает в той же позе, но в другом окружении и в форме командира Красной Армии. О том, что дед был царским офицером, мне до сего момента известно не было. Интересно, а кто два других офицера с фотографии? Как бы откликаясь на мой мысленный вопрос, Михаил Сергеевич открыл глаза и произнёс:
— Справа на снимке мой дед Сергей Сергеевич Вяземский, а слева его брат Михаил Сергеевич.
Ни хрена себе! Это что же получается? Слова не успели сорваться с губ, Михаил Сергеевич меня опередил.
— Сергей Сергеевич Вяземский бежал из России в 1920 году. Михаил Сергеевич погиб в начале того же года в бою под Иркутском. Их старший брат ещё в 1917 году примкнул к большевикам. Его имя предано в семье Вяземских забвению. — Михаил Сергеевич тяжело поднялся с места. — Более жестоко она нам отомстить не могла. — Не глядя на меня, он направился к выходу.
— Старх, ты где? — голос Светланы вывел меня из забытья. Она сидела на том месте, которое недавно покинул Михаил Сергеевич, и тревожно смотрела на меня. — Что тут произошло?
Я пересказываю ей весь монолог Михаила Сергеевича.
— Ни фига себе! Получается, ты нелюбимый родственник этих наших Вяземских? Вот это Катюха им врезала!
— Ты думаешь, она знала? — спросил я.
— Знала? — переспросила Светлана. — Нет, не думаю. Если кто и знал, так это ведьма, которая ей тебя нагадала.
— С ней можно увидеться?
— С ведьмой? Я понятия не имею, где её искать, — пожала плечами Света, — да и зачем тебе это?
Действительно, зачем? Что это, по сути, меняет? Родню я всё равно не обрёл — они меня и знать не желают. Зато право на открытие ларца, видимо, укрепил.
* * *Следующее утро началось в доме Светланы с визита Люсии и Сержа. По вполне понятным причинам приём им был оказан самый дружеский. Засиживаться, однако, ребята не стали, сославшись на занятость, и вскоре откланялись, вручив нам приглашения на свадьбу.
* * *— Старх, ты точно сбрендил, — голос Светланы звенит от возмущения. — Мало того, что ты решил подарить Люське на свадьбу дом и машину, — это нормально, с этим я согласна — так ты ещё и шкатулку с драгоценностями к ним присовокупить хочешь!
— Что не так? — вяло отбиваюсь я.
— А то, что драгоценности было бы правильным поделить на три части: Серёже, тебе и Люське.
— Насчёт Серёжи ты, пожалуй, права, — согласился я. — Память о матери. Об этом я как-то не подумал. А мне-то зачем? Я бабских цацек не ношу.
— Ты не носишь, женщины твои носят: Ирина и Настя.
— Если они узнают, откуда цацки, то не возьмут, — отверг я её идею.
— Ты думаешь? — усомнилась Света. — Хотя, может, и не возьмут. Русские бабы — они гордые. Так ты им не говори, откуда — подари так, молча.
— Молча я не могу, — твёрдо ответил я.
— Ах, какие мы правильные, — с сарказмом произнесла Светлана. — Хрен с тобой, поделю на две части.
— На три, — поправил её я.
— Чего натереть? — не поняла она.
— На три части, говорю, дели.
— Всё-таки передумал?
— Нет, одна треть тебе.
Светлана с благодарностью посмотрела на меня, но от предложения всё-таки отказалась:
— Я так тоже не могу.
— А говорила, что я один тут правильный, — подколол я её. — Но хоть что-то на память возьми.
— Что-то и на память возьму, — согласилась Светлана. Она вывалила из шкатулки драгоценности, выбрала пару каких-то бирюлек. — Вот это — ты не против?
— Я же уже сказал.
— Ладно. Остальное делим пополам.
Её пополам оказалось явно в пользу Сергея, но я уже устал спорить.
— Хорошо, это я дарю Люсии, и положи всё в шкатулку.
Светлана хотела было возразить, но передумала.
— Ладно, пусть будут в шкатулке.
* * *Наше появление на свадебной церемонии было встречено по-разному. Люсия и Серж были искренне рады. Хосе тоже не воздержался от дружеского приветствия. Остальные гости остались нейтральны, за исключением Вяземских, которые не стали скрывать своего неодобрения. Когда дело дошло до вручения подарков, я передал молодым документы на дом и машину, что было встречено гулом одобрения.
— И ещё одно, — произнёс я, стараясь говорить так, чтобы меня слышали только Люсия и Серж. — Это тебе от мамы-Кати.
Люсия сразу узнала шкатулку, заглянув внутрь, узнала и драгоценности, после чего обняла меня и прошептала на ухо:
— Спасибо, дядя Старх. И вовсе не за драгоценности. Ты понимаешь?
Я понимал.
* * *Помимо меня и сотрудника банка при вскрытии ларца присутствовали нотариус и Михаил Сергеевич. На присутствии последнего настоял я. И вот наступил момент, которого потомки Сергея Сергеевича Вяземского ждали девяносто лет. Нотариус торжественно вручил мне ключ от ларца. Я аккуратно вставил его в скважину и осторожно повернул. Крышка откинулась, я выложил на всеобщее обозрение лежащие в шкатулке вещи. Внушительный православный крест-мощевик, православная же икона в дорогом окладе, бумаги, бумаги, бумаги… Не знаю, как Михаил Сергеевич, но я был глубоко разочарован. И вот из-за этого погибла Катя?
Я попросил нотариуса составить подробную опись всех вещей и бумаг в двух экземплярах, после чего сложил всё обратно в ларец, который закрыл ключом. Вручил одну опись родственнику и покинул помещение.
* * *Совершенно опустошённые, смотрели мы со Светланой на содержимое ларца. Бумаги были внимательно прочитаны, и, по нашему разумению, имели ценность разве что для семейного архива. Крест, икона и сам ларец были тщательно изучены на предмет обнаружения тайников. Ларец и икона без подвоха. В кресте тайник имелся — но пустой.
— Что ты собираешься со всем этим делать? — Голос у Светланы был тусклым. Она, как и я, считала теперь гибель Кати совершенно бессмысленной.
— Поступлю, как завещано. — Среди бумаг нашлось обращение первого владельца ларца к тому, кто его откроет: «Ты вскрыл ларец, тебе и нести находящийся в нём крест». — Крест и бумаги оставлю себе, икону отдам Вяземским, ларец подарю Люсии под безделушки.
