Мария Быстрова - Рожденный в забвении
Над спальным местом капитана висела карта Урфы. Регулярные маршруты «Мидлены» по Инче отмечала пунктирная линия. Чуть севернее Адраки линия поворачивала к берегу — Хинцики. Любопытно, почему Кзар не поплыл как мы на галере? Очень странно, так бы они выиграли минимум полдня пути.
Хинцики, дальше по тракту похожий город Вилуй, а дальше огромные пустые пространства, без дорог и путей… где никто не живет. Гиблые пыльные равнины. Несколько крепостей раскиданы на огромных расстояниях, парочка пересохших рек. Приграничный город Стимирлиник. Помню про него в детстве слышал что-то нехорошее. Граница, где постоянно дежурит военный гарнизон. И Хаммерит… Мертвая земля… Черная земля.
Хаммерит… Почти мифический мир. Никто там не бывал, но оттуда иногда прибывают беженцы. И никто из них ничего не рассказывает об этой загадочной стране. Разве то, что жить там невыносимо. Поэтому и дорог тех не знает ни один урфинец. Кзару исключительно повезло, что он нашел грабительницу Юлиану… Шхарма же, это название вообще воспринимается как нечто фантастическое. Место откуда никто не возвращался. Легендарная точка, где обитает Бог. Не Фрактис, а некий древний бог, создатель всего сущего. Правда, в это верят лишь сумасшедшие фанатики и старики-шаманы. Может мой колдун один из таких психов, стремящихся туда затем чтобы умереть в руках Бога? Маловероятно. Я чувствовал, тут что-то другое…
Вообще-то это даже забавно. Молодой шпион идет по следам серийного убийцы соборников, желающего уничтожить мир. Компанию ему составляет девка из магов, оказавшейся его женой без его ведома. И все для того чтобы там, где укажет амулет таинственного духа семейного благополучия, устроить полную любовных оргий ночь, под буйство апокалипсиса, а после поиметь с нее еще мешок золота.
От подобных мыслей я чуть не подавился куском нежнейшей птицы. Интересно, все психи, ищущие Шхарму, начинают свой путь как я?
Но все это так, мысли, дабы посмешить свой разум. Чтобы не говорил Натан и его Оракул, неизвестно каков мотив поступков Кзара, откуда он взялся, и куда исчез один из призраков. Да и не факт, что Урфу ждет катастрофа. Этот Оракул и сам признавался, что кроме лица Кзара и вечного мрака ничего иного в будущем не видит, ни причин, ни следствий. Быть может, весь конец света ограничится внезапным концом жизни (если у них есть жизнь) Оракула, вот он и видит вечную тьму, хотя это, конечно, маловероятно… Но как гипотеза на грани фантазии пойдет. Мы же торопимся за необычным колдуном, хотя чтобы остановить его нужно искать корень проблемы. А корень этот может быть совершенно не в Шхарме… Нужно выяснить определенно, что ищет Кзар в землях Темного. Это главная задача всего этого безумия, куда я влип. Если Урфе действительно угрожает опасность, то нужно уничтожить мага всеми доступными Собору силами. Почему колдуны еще этого не сделали? Бояться, что их орава не справится с каким-то странствующим чародеем и двумя призраками? Нет. Известно почему, тут не надо быть семи пядей во лбу. Просто если уничтожить Кзара, то, если речь идет о конце света, придет другой… еще более сильный, скрытный, ловкий и закончит свое темное дело. И ни один Оракул, шпион и сам Патриарх не поможет…
Клайс подался вперед к Адель и рассказывал ей какую-то веселую историю. Чародейка заливисто смеялась, застенчиво прикрывая ротик. Ну, прям само совершенство, похоже это ее амплуа в разведке Собора.
— …И вот когда мы уже причалили, выгрузили товар, он подходит ко мне и говорит: любезный, это не тот порт, нам нужно было заплыть в Рув! — очередной смех. — После этого, о прекрасная Адель, я не угощаю своих компаньонов чем-то крепче вина.
Пора прерывать эту идиллию.
— Занимательный рассказ, кэп, — вмешался я. — Но хотелось бы узнать про наше свадебное путешествие. Скажите, как по-вашему, как скоро мы причалим в Хинциках?
Капитан оторвал от Адели мечтательный взгляд и посмотрел на меня с едва заметным огорчением.
— Ну, — протянул Клайс. — Если ничего не случиться, то завтра днем, господин Марк.
Отложив салфетку в сторону, я поднялся.
— Прошу простить меня, пойду подышу воздухом.
Адель и Клайс удивленно переглянулись, не дожидаясь их ответа, я вышел из каюты.
Уже вечером, когда «Мидлена» зажгла сигнальные огни, я вновь увидел Адель, выбирающуюся из трюма. Она переоделась, и теперь в длинном атласном платье обвораживала моряков затянутой в корсет тонкой талией. Сверху от холода ее укрывал тонкая меховая мантия без гербов и вышивок характерных для Собора. Никто бы не заподозрил в ней чародейку. Скорее богатую леди. Но это если не вглядываться в суть. Я позволил себе взглянуть на нее магическим взглядом. Она сияла не слабее Диска, почти ослепляла. Я же тускнел, как уголь в потухшем костре, немногим ярче обычного человека. Внутри вновь всколыхнулось раздражение.
— Скрыть вашу силу от Кзара не удастся, — бросил, я посматривая на темные высокие берега-великаны и серебренную поверхность Инчи, пытаясь успокоиться. И что это со мной в последнее время происходит? Несдержанный, грублю, скриплю зубами. Машинально я достал папиросу из внутреннего кармана и двумя пальцами зажег.
Клайс давно ушел к себе. Галера плыла медленнее, многие гребцы отдыхали прямо на палубе, укрывшись теплыми вещами. Звенящую тишину нарушал лишь тихий плеск воды, и тяжелое дыхание тех, кто налегал на весла в ночную смену.
— У вас тоже есть сила, — уселась на бочонок чародейка. — Почему вы не стали учиться колдовству? Если использовать артефакты, то ее вполне бы хватило, чтобы стать ремесленником.
Типичная соборская магичка. Им с детства вбивают, что они самые мудрый, самые сильные, самые важные персоны. Они избранные. А магия это великий дар богов. Собор внушает, что магия есть главная сила в этом мире. И отказаться от своих способностей считается безумством. Именно по этому Мэтр крутил пальцем у виска, когда я в последний раз сбежал от него. Это неслыханно. Это им не понятно. А меня же просто бесило моя бездарность, нет у меня таланта мага, а быть шутом — ни за что!
— И продавать амулеты на рынке? — фыркнул я и затянулся. — Нет уж, спасибо!
Не знаю, поняла ли она, что сморозила глупость. Конечно, в ее магическом извращенном представлении никак не укладывалось, что обычный смертный не желает повелевать стихиями и жить столетиями.
— Я бывал в Соборе. Давно уже. Подростком. Там меня отправили к Мэтру, но я сбежал.
— Ваши родители не хотели…
— Мои родители мертвы. Так давно, что я не помню их. А ваше соборничество никогда бы не стало смыслом жизни. Ненавижу, когда мной управляют и играют. Я сам себе хозяин и веду дела как хочу.
