Паргоронские байки. Том 6 - Александр Валентинович Рудазов
Они все время были в пути. Легион шагал по земле, плыл в океанской пучине, иногда летел средь облаков. Тело не нуждалось в сне, а духи постоянно сменялись у руля, погружались в дремоту и выныривали на капитанский мостик. Глаза Катимбера чуть заметно мерцали — из них постоянно смотрели десятки и сотни тысяч самых разных существ.
Сейчас он направлялся к Реликтауну. Многим в Легионе хотелось его посетить, а Горнелия Бекоданни, угодившая в Банк Душ в самом начале Волшебных Войн, оставила там свою квартиру, а в ней — кое-какие памятные ценности. В другом месте спустя столько тысячелетий искать их было бы бесполезно, но Реликтаун подвергся проклятию Опустошения. В нем до сих пор стоят те же здания, погруженные в стазис.
Не то чтобы им были нужны эти ценности. Даже самой Бекоданни они не очень-то были нужны. Но Легиону чем-то нужно было заниматься, а после смерти им уже некуда было торопиться и их ничего особенно не волновало. Поэтому они просто делали то же, что делал Катимбер — бесцельно гуляли по миру, заканчивая дела отдельных легионеров.
Вокруг были горы Хетавии. Увенчанные снежными шапками, они зеленели ребрами склонов. Горные травы желтели, синели и розовели миллионом нежных мазков. Неутомимые ноги перебрасывали Легион с уступа на уступ, швыряли вперед на целые вспашки. Он перепрыгивал с горы на гору, одним толчком перемахивал целые пики.
А потом вдруг остановился. Замер, приглядываясь и прислушиваясь. Глазами Катимбера на мир смотрел Худайшидан — и сейчас в них появилось сомнение.
Другие впередсмотрящие усилили бдительность. Лучшие эфирные чтецы денно и нощно пронизывали все вокруг, и застать Легион врасплох было невозможно. Однако Худайшидан все равно не спешил продолжать путь.
Солнце светило как-то не так. И птицы галдели тоже не так. Какая-то измена закралась в этот мир. Какая-то скверна не давала себя разоблачить.
Легион подошел к краю уступа и уставился на голубевшую в туманной дымке долину. Взгляд зацепил что-то необычное. Клубок мертвых змей белел костями между обрывками высохшей кожи.
Дурная примета.
Просто спаривающиеся гадюки перепутались и издохли. Такое случается. Это любопытное явление, но стоит ли из-за этого мандражировать?
Ты не шаман, а значит, не знаешь, на каком языке говорит мир.
И что нам говорит мир?
Легион перевел взгляд вверх. Там медленно кружил гриф. Где-то вдалеке осыпалась каменная крошка. Словно на крутом склоне сорвалась нога горного козла.
Что мы в смертельной опасности.
Прыгаем!!!
Это случилось сразу повсюду. Камни поднялись в воздух, почва разошлась сотнями трещин. Вся гора заколебалась, и небо запылало желтыми огнями.
А потом разверзлась пасть.
Клыки Ксаурра распороли ткань реальности. Он до последнего не обнаруживал себя. Призрачное Веретено захватило тело высшего титана и стало еще опаснее, чем в прошлую встречу. Смеющийся Кот собирался действовать наверняка.
И все равно добыча каким-то образом его почувствовала.
Но слишком поздно. Ксаурр окружил ее со всех сторон, воплотился в каждой песчинке, каждом атоме окрестных гор. Ксаурр был повсюду.
Частокол зубов сомкнулся. Сошелся на крохотной фигурке, вонзился в плоть, что была тверже железа. Одно мгновение казалось, что Легиону пришел конец, что древний демолорд попросту разорвет его в клочья.
А потом Катимбер расширился, как сверхновая.
Теперь повсюду был Легион. Он стал выше гор, уперся головой в небеса. Громадные ручищи схватили кошачью пасть и рванули. Одной только титановой силой заставили материализоваться, обрести плоть.
Когти полоснули кожу. Тишину расколол оглушительный рев. Ксаурр терзал Легион, но Легион продолжал выламывать ему челюсти. Упершись в землю задними лапами, Ксаурр врезался всей тушей в гору — и по склону хлынула снежная лавина. Колоссы тузили друг друга, и воздух дрожал от их аур.
Худайшидану доводилось сражаться и с богами. Он убил одного из сильнейших — Цидзуя. Но весь остальной Легион торжествующе кричал. Гремел миллионом голосов, скандировал имя своего предводителя.
Худайшидан! Худайшидан!! Худайшидан!!!
Руки Легиона вспыхнули белым, и в морду Ксаурра ударил Очищающий Пламень. Низвергающие скверну чары, лучшее из противодемонических заклятий этого мира.
За Парифат!!! За Императора!!!
Щитомет Каан снова поднял щиты, а за его спиной встали еще шесть тысяч солдат древней империи. Все чародеи, павшие в Четвертом Вторжении. Сегодня они опять вышли на бой с демоном… с демонами!
Небо почернело. Все вокруг почернело. Ксаурр напал первым, но Дорче Лояр сгустилась лишь чуть позже. Ларитра-демолорд заволокла собой горы, затмила солнце — и вместе с ней пришло отчаяние, пришла бесконечная опустошенность. Все сущее будто подернуло дымкой, вся вселенная посерела, утратила краски. Дорче Лояр разошлась эфирной сетью, обернулась воронкой, пожирающей духовную силу.
Но в ответ взметнулся световой столб. Небожители и святые, пророки и подвижники, титаны духа и просто обладатели сильной воли — они встали стеной, поднялись несокрушимой астральной армией. Катимбера охватила сверкающая броня, и задвигались пальцы, и раздался клекочущий голос Тивилдорма Великого:
- Ах! Тораг! Инк! Шепшем! Рото! Хед! Ара! Тирин!
Заклятие Великого Изгнания. Его поддержали маной еще две тысячи чародеев, магов из сотен разных миров. Дорче Лояр заколебалась, ее повлекло прочь, потянуло обратно в Паргорон. Все силы ей пришлось бросить на то, чтоб просто воспротивиться, удержать себя на Парифате… и небо начало светлеть! Черный дым рассеивался!
Ксаурр исчез. И снова появился. Возник за спиной Легиона, полоснул зубами-бритвами. Хлынул прозрачный ихор — и остановился, и замедлил ток. Начала смыкаться рана. Сразу девятьсот лекарей, врачей и целителей мгновенно на ней сосредоточились.
В составе Легиона был миллион духов. И он мог все, что мог каждый из них.
Пока святые подвижники, чародеи и экзорцисты отгоняли Дорче Лояр, руки Катимбера схватили Ксаурра, и снова воплотили, снова удержали в мире материальном. Раскрылся рот — и хлынуло оттуда пламя. То ли драконье, то ли бесчисленных пиромантов, то ли Аргея Огненного… а скорее всех одновременно.
А еще мой перегар!
Прекрати! Ты не вовремя делаешь смешно!
Вам шутки, а я не хочу назад в Банк Душ, не хочу!..
Истовое нежелание возвращаться к демонам охватило весь
