Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня
Пропаганда этой грандиозной идеи осуществляется Обществом Невидимых, именуемых так потому, что ни один из его членов не знает других, кроме того, кто его завербовал.
Лет семьдесят тому назад несколько принадлежавших к лучшим семействам России молодых людей, честолюбивых, энергичных, предприимчивых, но разорившихся, возмечтали вернуть прежний блеск своему гербу и свое прежнее положение, эксплуатируя эту политическую идею.[22] Воспользовавшись и их естественной склонностью своих соотечественников к тайным обществам, они решили эксплуатировать в свою пользу популярность и власть Общества Невидимых, действуя от его имени. Они вели дело с таким искусством и такой ловкостью, что лишь впоследствии, когда некоторые из их преступлений, особенно смелых и отчаянных, наконец раскрыли глаза Третьему Отделению, на котором лежит охрана внутреннего спокойствие государства, выяснилась их истинная роль. Но все-таки до главарей добраться так и не могли и, если и догадывались о средствах, к каким они прибегали, то не сумели добыть никаких неоспоримых доказательств, которые позволили бы наложить руку на настоящих виновников. Вследствие этого дело пришлось замять, и дюжина смельчаков продолжала эксплуатировать в течение еще нескольких лет действительных членов Общества Невидимых для своих личных целей — на удовлетворения своего честолюбия и жажды роскоши.
Когда нужно было выполнить какое-нибудь решение этой компании, каждый из входивших в нее намечал кого-нибудь из наиболее фанатичных членов Общества, и последний получал предписание сделать тот или иной шаг; уверенный, что это предписание исходит от высших властей Общества, он исполнял его беспрекословно, не вникая в побудительные мотивы, а считая это несомненно необходимым для каких-нибудь высших целей Общества. Так, например, в один прекрасный день Государственный банк получил предписание перевести немедленно в Оренбург два миллиона рублей для уплаты жалованья войскам и на иные административные расходы.
Денежный транспорт сопровождали всего несколько казаков. В одном из ущелий Уральских гор транспорт вдруг наткнулся на сотню хорошо вооруженных людей. Казаки, сознавая свою малочисленность, отступили, а ящики с деньгами тотчас были перенесены на другие повозки и в несколько минут исчезли бесследно. Затем экспроприаторы тотчас же кинулись врассыпную и разбрелись по разным селениям и городам; как затем доказало следствие, ни один из них не знал, ни зачем их заставили собраться в этом ущелье, ни кому и на что были нужны эти деньги; напротив, их уверили, что нужно было похитить какие-то немецкие прокламации, имевшие целью поднять против царя какие-то вновь покоренные азиатские племена; содействуя похищению казенных денег, они простодушно полагали, что служат политическим интересам своего отечества.
Даже высокие должностные лица и люди высших придворных чинов были впутаны в действия этих мнимых Невидимых. Хотя они не были скомпрометированы деятельным участием в их делах, но присутствовали на их собраниях, поддерживали с ними связь и тем самым придавали больше веса и авторитета этой маленькой группе дерзких самозванцев.
Эта опасная компания в конце концов распалась сама собой, когда было обнаружено ее существование, но прежде, чем это случилось, дерзкие самозванцы успели совершить целый ряд самых возмутительных преступлений. В России они по преимуществу орудовали в Оренбургской губернии, где из-за ее удаленности от столицы и характера местного населения их козни должны были иметь наибольший успех.
Попытка этих мнимых Невидимых завладеть уральскими копями, принадлежащими семье Васильчиковых, путем брака одного из них с княжной Надеждой Федоровной, единственной наследницей всех богатств отца, была одним из самых отчаянных дел этой шайки и не удалась только благодаря невероятной энергии и смелости молодого графа д'Антрэга и безграничной преданности его друзей.
XV
Оренбургские степи. — Табунщики. — Нападение волков.ОРЕНБУРГСКАЯ СТЕПЬ — БЕЗГРАНИЧНАЯ равнина, весной покрытая высокими зелеными травами; огромные стада рогатого скота и целые табуны лошадей пасутся здесь под надзором зорких табунщиков, проводящих всю свою жизнь верхом на коне. Летом вся степь выгорает, выжигается солнцем, и тогда и люди, и животные живут в облаках пыли, томимые нестерпимой жаждой. Во всякое время года их преследует один грозный враг — волки: они целыми стаями нападают по ночам на табуны и стада, производя среди них страшные опустошения.
Изредка в Оренбургской степи попадаются маленькие селения, обычно представляющие собой собрание жалких низких глинобитных домишек. По мере приближения к городу Оренбургу число этих селений увеличивается, преимущественно на склонах Уральских гор, что обычно означает близость какого-нибудь рудника, так как азиатский склон этих гор изобилует медью, серебром, золотом и платиной, а также драгоценными камнями.
Уральский хребет отделяет европейскую часть России от азиатской и служит водоразделом между этими частями света. С этих гор стекает великолепная река Урал, подобная великим рекам Нового Света, длиной в 2380 километров. На всем ее протяжении нет ни одного моста; только изредка, вблизи более населенных мест, действуют простые паромы.
Перевозчиками на этих паромах обычно служат ногайцы, осевшие со своими семьями здесь уже несколько веков. Некоторые из этих ногайцев очень богаты и держат целые табуны лошадей и верблюдов для сообщения между европейской и азиатской Россией. Некогда ногайцы были могущественной народностью, живущей на берегах Черного моря, но затем они рассеялись в степях, образовав кочевые орды; некоторые из них сделались оседлыми, обзавелись хозяйством и живут безбедно; другие же стали перевозчиками на Урале.
На одном из таких перевозов, в двадцати днях пути от Оренбурга, где гуртовщики гоняли стада и караваны с товарами, перевозчиком был ногаец Черни-Чаг.
Это был зажиточный человек, имевший целые табуны лошадей и свыше четырехсот голов рогатого скота.
Однажды, в конце июня, когда кругом зеленели степи, под вечер, домашние Черни-Чага собрались ужинать; женщины принесли уже большие лотки с вареным пшеном и кислым молоком и кувшины с кумысом. Вдруг на пороге раздался незнакомый голос:
— Привет вам, братия… Хлеб да соль!
Черни-Чаг поднял голову и увидел на пороге странника с котомкой за спиной и посохом в руке.
— Войди! — сказал ногаец. — Здесь и для тебя найдется кусок!
— Спасибо друг, — ответил странник, — я знаю, что твой кров гостеприимен! — и сделал ногайцу условный знак. Тот сразу понял и, встав со своего места, тотчас увлек странника за собой на другую половину дома.
