Ангелина в стране страданий - Анна Лис Савкина
— Тупая вонючая сатанинская подстилка, — хрип пробивался сквозь потоки льющейся изо рта чёрной жидкости.
— Раньше ведь ты так не думал… — улыбаясь, Серафима отвела чуть в сторону нанизанную на штыки и дрожащую от напряжения руку противника. — До сих пор помню, какими глазами ты смотрел на меня, как щенок на хозяйку… — лезвие прижалось к шее мужчины. — Ты слишком легко теряешь голову от женщин…
Одно движение — лезвие скрежетнуло о стену — и перед Серафимой конвульсивно дёргалось и булькало уже обезглавленное тело. Самодовольно усмехнувшись, темноволосая отступила назад, встряхивая руками, на которых были уже самые обычные ногти. Носком туфли она пнула в сторону лестницы голову Падальщика, которая гневно вращала глазами и лязгала челюстями. Залитое чёрной жидкостью тело водило по полу руками, неуклюже пытаясь подняться.
— Остался один маленький нюанс… — пройдя дальше по коридору, Серафима открыла дверь, взгляд её остановился на одном из углов комнаты, из которого доносились тихие всхлипы. — Ну здравствуй, малышка, — темноволосая направилась прямо к девочке.
Сквозь слёзы глядя на незнакомку, Саша в ужасе прижалась к стене.
— Мамочка… — едва слышно прошептала она.
И в следующую секунду на спину Серафимы, словно дикая кошка, прыгнула Ангелина, крепко обхватив брюнетку ногами, она пальцами одной руки тянула за цепочку, на которой держался рубин, а предплечье другой прижала поперёк шеи Серафимы, придушивая её. Сильно пошатнувшись от неожиданности, темноволосая упала на Ангелину, хватая ртом воздух, цепочка порвалась, и рубин стукнулся об пол. Сумев вывернуться из цепкой хватки противницы, Серафима взяла её за горло, вжимая в пол. Из последних сил Ангелина слабо ударила темноволосую по щеке.
— Мерзкая тварь! — одной рукой придерживая ещё не до конца приросшую на место голову, Падаль подбежал к Серафиме и, схватив её за волосы, отбросил назад. — Я не придумал продолжение к твоей остроумной шуточке… — наступив на живот брюнетки, мужчина наклонился, — поэтому просто похищу твоё сердечко, — дико рассмеявшись, он ударил её в грудь, проламывая кости, и резко выпрямился, сжимая в пальцах сердце бывшей возлюбленной.
Широко раскрытые глаза Серафимы остекленели, тело больше не двигалось. Развернувшись к кругу чёрного дыма, на котором в этот момент подрагивало изображение ночного леса, Падаль швырнул в него сердце.
— Надеюсь, Леви догадается, где его искать… — но самодовольная улыбка моментально пропала с лица, когда мужчина обернулся. — Вот чёрт…
Ангелина лежала, не шевелясь. Саша трясла её за плечо.
— Мамочка… Мамочка… Мамочка, — хрипло повторяла она, захлёбываясь рыданьями.
Опустившись на колени, Падаль поднёс палец к носу девушки, затем сжал её запястье — ни каких признаков жизни.
— Чёрт-чёрт-чёрт… — быстро пробормотал он и, оглянувшись, поднял с пола рубин.
Накинув себе на шею цепочку, соединил вместе два её конца, восстановив целостность украшения. Камень засветился красным.
— Только бы прокатило… — Падаль коснулся плеча Ангелины и исчез.
Ссадины на лице девушки стали затягиваться, гематомы бледнели и исчезали. Глубоко вдохнув, Ангелина резко села и прижала Сашу к себе.
— Повезло, что у этой штуки имеется функция вселения в людей … — прозвучало у неё в голове.
Падальщик возник перед кругом чёрного дыма.
— После этих развален, вроде как, наша остановка, — сообщил он. — За перелёт малая может отключиться или проблеваться — так что осторожнее…
Подвал заброшенной больницы озарился ярким светом, напротив стены с пентаграммой возник дымный круг, и по помещению разнёсся победный вопль Падали.
— Ахренеть! Мы переиграли всех этих придурков! Уделали всех! — радостно скалясь, он развернулся к Ангелине и, смачно чмокнув её в губы, отскочил назад. — Чёрт возьми! В голове не укладывается! — проведя ладонью по пентаграмме на стене, частично стёр её.
Дымный круг исчез, теперь темноту развеивал красный свет рубина. Девушка не разделяла восторг своего спутника. Сплюнув на пол после поцелуя, она проверила пульс дочери, которая всё же потеряла сознание после перемещения. Присев на край сломанной больничной каталки, сняла с себя куртку и, закутав Сашу, поднялась.
— Нас будут преследовать?
— Чего? — не переставая улыбаться, Падаль посмотрел на неё. — Нет, конечно! Ты бы стала преследовать бродячую кошку, которая стащила кусок мяса с кухни? Если бы для Люца это было важно — мы бы не выбрались, уж поверь. Тем более, сюда больше нет прохода…
— Хорошо, — Ангелина кивнула. — Посвети мне до выхода, и можешь идти.
— Что-ж, — оглядевшись, мужчина пошёл вперёд. — Я тут подумал — мы отличный дуэт, верно? Мне не помешает помощь в том, чтобы освоится в этом мире окончательно… Всё-таки столько лет под землёй… Да и вообще, мне кажется, что мы успели очень сблизиться… — толкнув дверь на улицу, он пропустил Ангелину вперёд.
— Нет, — девушка глубоко вдохнула холодный ночной воздух и устало посмотрела на своего спутника.
— Почему это? — лицо Падальщика отражало искреннее недоумение и возмущение. — Я жизнь тебе спас, вообще-то!
— Я сказала не ждать меня, а спасать Сашу. Серафима могла убить её…
— Но не убила! — перебил мужчина. — Я, может, первый раз в жизни решил погеройствовать и вернуться за тобой! Тем более, ты красотка, и тебя я знаю лучше…
— Если бы ты не соврал про отношения со мной — Серафима бы не преследовала нас, — Ангелина немного повысила голос. — Если бы ты послушал меня — не получилось бы заварушки в злопазухах, а о том, что ты издевался надо мной всю дорогу — и говорить нечего! — выдохнув, она крепче обняла Сашу. — Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу.
Задумчиво глядя вслед уходящей девушке, Падаль усмехнулся.
— Я ещё навещу тебя, детка! Не сомневайся!
Она не остановилась и не обернулась.
Уложив Сашу в кровать, Ангелина несколько секунд сидела рядом, держа её за руку, затем вышла в коридор и, тихо прикрыв за собой дверь, сползла по стене на пол и беззвучно заплакала от счастья. Той же ночью она сожгла старинную книгу заклинаний и ритуалов и начала собирать вещи. Дальше оставаться в этом городе Ангелина была не намерена. Уже утром из местных СМИ она узнала, о погроме в баре, ограблении магазина и угоне полицейской машины одним неизвестным.
