Клаус и настоящая принцесса - Мэри Соммер
– Почему ещё не в постели! – рявкнул вошедший, и это не было вопросом. – Стоит мне отлучиться, а вы тут уже по ночам разгуливаете и без моего ведома головы рубите?
Клаус не видел, но услышал, что остальные их похитители отошли назад и, вероятно, попытались слиться со стеной. Рядом с ним остался стоять только гном.
– А мы ничего такого не делали, – оправдалась фигура в капюшоне.
– Перестань говорить этим голосом, знаешь же, что у меня от него голова болит!
Человек в короне подошёл и отвесил палачу подзатыльник. Из капюшона выпала похожая на дудочку кость, полая внутри.
– Ну па-ап! – послышался обиженный мальчишеский голос. – Это же мы договорились и мешок с монетами раздобыли! Так кто молодцы?
– Вы молодцы.
– А можно мы тогда принцу голову отрубим? Ну пожа-а-а-алуйста!
После ещё одного подзатыльника с кровожадного палача слетел капюшон. Под ним обнаружилась насупленная физиономия белобрысого мальчишки лет десяти.
– Сейчас же по стакану тёплого молока и марш спать!
– Но…
– Оба!
Вслед за капюшоном с плеч мальчика упал на пол весь плащ и явил взглядам невольных гостей ещё одного, такого же, у которого первый сидел на плечах. Второй долго пробыл в темноте, поэтому теперь щурился даже от неяркого света факелов и выглядел ещё более обиженным.
– А можно хотя бы посмотреть, как ты отрубишь принцу голову? – спросили братья хором.
– Сейчас же по кроватям! И если я хоть писк из вашей спальни услышу…
Мальчики разделились на два отдельных, состроили принцу ехидные гримасы и убежали. А их отец, успокоившись двумя глубокими вздохами, чинно проследовал к трону и уселся на него.
– Ты! – протянутая рука, указательный палец, грозный тон… Вздрогнули абсолютно все, но палец (на нём, кстати, сверкал перстень – вы поняли, каким образом заполученный) нацелился на Никса. – Подойди.
– С чего бы это? – брякнул гном.
Самые смелые помощники главаря отлепились от стены и подвели Никса к трону. На колени бросать не стали – любезно разрешили постоять.
– Почему хочешь умереть вместо него? – спросил главарь, развалившись на троне.
– И вовсе я не хочу, – Никс цокнул языком. – Сдался он мне. Просто в таких ситуациях, когда меч уже из ножен достали, и блеск его острия глаза слепит, надо как-то время потянуть. Я и тяну.
Клаус чувствовал, что гном боится, слышал страх в его голосе, угадывал в линии плеч. Никс боялся даже сильнее, чем когда предлагал свою жизнь в обмен на его, только вот чего именно – не ясно.
– Почему одежда такая? – прозвучал следующий вопрос.
– Удобно мне так.
В моде гномов Клаус не разбирался, но наряд Никса – брюки, рубашка, куртка из мягкой замши – не отличался от человеческого.
– Рубить твою рыжую голову я не буду, – главарь расплылся в улыбке, причину ехидства которой понимал пока только он один. – Другие мыслишки у меня, повеселее да поинтереснее. Придётся тебе переодеться в, кхм… хе-хе, подобающее облачение.
Он подозвал помощника, шепнул ему что-то на ухо – оба глумливо хихикнули, и Никса куда-то утащили.
Клаусу стало совсем нехорошо. Нельзя в один день испытать столько «никогда прежде не…» и не чувствовать тошноту. Никогда прежде Клаус не видел настоящих лесных разбойников, грозных, неопрятных, ничего не сведущих в благородных манерах. Никогда ему не связывали руки и не грозили отрубить голову. Никогда ещё друг не заступался за него и не подвергал при этом опасности собственную жизнь. Это последнее «никогда» ощущалось неприятнее всего, от волнения Клаус чувствовал слабость в коленях, и если бы он уже на них не стоял, то наверняка бы рухнул.
– Дорогие мои принцы! – торжественно воскликнул главарь разбойников. Он махнул рукой, и Клауса оттянули назад, усадив на пол рядом с товарищем по несчастью и титулу.
– Дорогие – это вы верно определили, – лениво заметил Иво. – На много миль вокруг вы едва ли найдёте кого-нибудь, кто стоит дороже.
Принц Минтии сохранял возмутительно непринуждённый вид.
– Если вы не заметили, здесь король я. – Человек на троне поправил корону. – Здесь я принимаю законы и вершу правосудие.
Иво усмехнулся.
– Мы заметили. Вот только король по другую сторону поверхности земли уже давно принял другие, законные законы. О, там весьма любопытный свод – я изучал, мне положено. Есть про разбой, воровство, про похищение, удерживание и убийство. И это я ещё про налоги умолчал.
– Не умолчал, – самопровозглашённый скривился, – вот же только что сказал об этом. Ненавижу налоги.
Клаус помалкивал. Он умел читать рисунок звёзд, быстро решал математические задачи и выразительно декларировал стихи; он умел петь, владел пятью музыкальными инструментами, танцевал популярные и народные танцы разных королевств, слыл сообразительным (почти у всех) и воспитанным, только в государственных делах совсем не разбирался. От него и не требовалось. Клаусу нравилось быть принцем и никогда не хотелось становиться королём.
В разговор опять вмешался звук шагов. Звуков, вернее сказать, было два: шаги и что-то невнятное, как если бы по полу волокли сопротивляющийся мешок картошки.
Главарь разбойников позабыл о ненавистных налогах и захлопал.
– Наконец-то! Сейчас повеселимся. Налейте мне вина. И музыку, живее!
Все вокруг снова засуетились. Захлопали крышки сундуков, в которых, кроме всего прочего, хранились игристые вина. Кто-то достал губную гармошку. Принцев со связанными руками оттащили на один из диванов, чтобы не мешались, остальные зрители предстоящего веселья тоже расселись.
Тут Клаус и увидел Никса. Гнома под свист и смешки вытолкнули на середину грота. О, бедный, несчастный Никс! От чувства стыда и неловкости Клаус покраснел.
– Да как вы можете! – воскликнул он, но голос утонул в пиликанье губной гармошки.
Своей одежды Никс лишился и стоял теперь перед всеми в чудовищно вызывающем женском платье. Женском! Святые силы… Разрезы на длинной юбке демонстрировали пухлые, изрядно волосатые ноги. Над поясом свисали складки живота, а выше, о… место между животом и шеей (женщины называют его грудью, а мужчины никак не называют, неприлично это) прикрывала не блузка, не корсаж а… женщины называют это лифчиком, а мужчины притворяются, что о такой части гардероба никогда и не слыхали. Данный экземпляр был сшит из кожи, украшен разноцветными камнями и, благодаря некоторому лишнему весу гнома, заполнен. Хорошо ещё, что сверху всё прикрывала борода. Хотя, хорошо ли это…
– Танцуй! – местный король отдал новый приказ. – Слышишь, гармошка заиграла!
– Знаешь, что можешь сделать со своей гармошкой?
– Что?
Никс наклонился к трону и что-то тихо пробормотал. Лоб под короной побагровел, но главарь быстро взял себя в руки и оскалился.
– Выбирай, будешь танцевать или жонглировать принцевыми головами!
Клаус зажмурился. Будь его руки свободны, он прижал бы ладони к глазам. Где тот мешок из-под луковых очисток, когда он так
