Вечное Лето, Том III: Спасение (СИ) - Macrieve Catherine
К вечеру он приходит в себя. Остальные, видимо, только этого и ждали – у руля становится Малатеста, сменяя Куинн, и ребята собираются около импровизированного ложа Джейка на своего рода совещание.
– Я рада, что вы живы, – хриплым после долгого молчания голосом говорю я Крэйгу и Шону. Мишель чуть отодвигает меня в сторону, чтобы осмотреть уже пытающегося сопротивляться Джейка.
– И мы рады, сестрёнка! – с восторгом произносит Крэйг.
– Ребята, простите, – вдруг говорит Шон. Я вздрагиваю. – Я… Когда всё это произошло, я не смог никого защитить. – Краем глаза я вижу, как Мишель бросает на него через плечо полный возмущения взгляд. – У меня не было плана. Всё это так… глупо. Я виноват.
– Бро, но это не твоя вина, – бормочет Радж. – Кто же знал…
– Я должен был предусмотреть это, – возражает Шон.
Я прикусываю язык, хотя мне хочется орать. Хочется втащить Шону так, чтобы эти дебильные мысли вылетели из его головы. Что нам нужно сейчас меньше всего – это люди, пытающиеся взять всю вину за произошедшее на себя. Это всё внезапно бесит меня так, что, кажется, даже зубы скрипят.
– Ребята, – осторожно говорит Крэйг, – я… хотел спросить. Вы видели Зару?
Я прикрываю глаза, и из-под век опять начинают бежать слёзы. Никто не отвечает вслух – все синхронно качают головами, и плечи Крэйга опускаются.
– Зара – самая умная из нас, – тихо произносит Мишель. – Крэйг, я уверена, что она что-то придумала. Она в порядке.
– Надеюсь, – вздыхает он, не поднимая глаз. – Потому что, если это не так… Рурк заплатит. Я знаю, что она крепкая, но спустя все эти недели…
Его перебивает Диего, переспрашивающий про «недели», и я отключаю внимание, потому что уже примерно представляю, как все отреагируют на то, что время на Ла-Уэрте теперь ещё сильнее сошло с ума. Джейк тоже слушает вполуха, глядя куда-то в сторону отсутствующим взглядом. Из ступора меня выводит стон Куинн, которая хватается за грудь и сгибается пополам.
– Это опять происходит, – с трудом произносит она.
– Эй, Куинн, что с тобой? – изумлённо спрашивает Шон.
Мишель быстро вводит его в курс дела, впрочем, избегая смотреть на него; кажется, пока я боялась отойти от Джейка, между этими двумя что-то успело произойти. Не то чтобы меня это сейчас очень волновало.
Куинн, распрямляясь, указывает пальцем в сторону небольшой группы маленьких островов прямо по курсу.
– Оно зовёт меня туда, – шепчет она.
– Рифы слишком опасны, – встревает вслушивающийся в наш разговор Малатеста. – Отправишься туда на лодке, ведьма.
– Отправлюсь одна? – испуганно переспрашивает Куинн.
– Ага, сейчас, – фыркает Эстелла. – Никто никуда не пойдёт один. Я с тобой.
– Вы обе для меня как сёстры, а сёстры не разделяются, – ворчит Мишель. – Я с вами.
– Если вы идёте, я тоже пойду! – вызывается Радж. А следом за ним и Диего. И Шон. И Крэйг. Даже Джейк, приподнявшись, заявляет, что отправится к рифам с остальными, и я сжимаю зубы, собираясь возражать, когда за меня это делает Малатеста.
– Зачем вы все туда попрётесь? – возмущается он. – Да дрессированная обезьянка могла бы сделать это в одиночку, а вы, хочется верить, умнее чёртовой обезьянки! Вы, должно быть, шутите…
– Заткнись, – морщится Эстелла. – Мы едва не потеряли друг друга. Нам просто не хочется разделяться теперь, когда мы снова вместе. – Все, как один, поворачиваются к ней – она заливается краской и прочищает горло. – Я имею в виду, возможно… Откуда же мне знать, что у вас в головах творится…
Джейк садится, не выпуская моей руки, и хрипло произносит:
– Ребята, кажется, Рипли наконец-то открылась перед нами.
Эстелла закатывает глаза.
– Ой, ну и ладно, – закусывая губу и краснея пуще прежнего, говорит она.
Джейк качает головой, не сдерживая болезненного стона.
– Если осколок Сердца на дне, придётся нырять, – медленно говорит он, потирая грудь. – Я мог бы…
Он осекается, снова заходясь кашлем. Без крови на этот раз, но мне всё равно разрывает сердце от этого надсадного звука.
– Джейк, в твоём состоянии нырять – это последнее, что тебе нужно, – ворчит Мишель.
– Я нырну, – вызывается Шон.
– Тогда вперёд, – Ивонн хлопает в ладоши, – скоро стемнеет, так что нужно отправляться сейчас. Бросить якорь! – командует она, и Малатеста подчиняется (что странно, даже без единого возражения). В большой лодке мы все помещаемся без каких-либо проблем, и, следуя указанному Куинн направлению, Диего и Крэйг ведут лодку к рифам. Я молчу, периодически бросая обеспокоенные взгляды на Джейка, который упорно притворяется, что всё в порядке.
– Здесь рядом пещера Нептуна, – рассказывает Малатеста притихшей Мишель, видимо, пытаясь её отвлечь. – Дивное местечко.
Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, откуда мне знакомо это название.
– Видели, какие цвета? – восторженно восклицает Радж, указывая на стайку ярких рыбок, проплывающих рядом с лодкой.
– Ребята, гляньте, я нашёл Немо! – восхищается Диего.
– Так вы называете эту рыбу? – удивлённо спрашивает Вэйрин. – Ну надо же!
– Насколько здесь глубоко? – интересуется Шон. – Я не вижу дна.
– Скоро увидишь, – ворчит Джейк, явно недовольный тем, что ему не позволяют принять непосредственное участие в заплыве. Я закусываю губу, ловя его взгляд, и он вскидывает брови, как если бы это я лично запретила ему нырять.
– Где-то рядом, – шепчет Куинн. – Словно оно призывает меня пробить дно лодки и…
– Понял, – Шон снимает футболку и скрывается под водой прежде, чем кто-то из нас успевает хоть что-то сказать. Спустя пару минут он выныривает, явно расстроенный, и взбирается на борт лодки. – Нашёл только это, – он протягивает Куинн замочек с выцарапанными на нём словами: «Ни суша, ни море, ни одна живая душа не разделит нас. Флора и Юджин, 1923». – Чёрт, что же это такое, – Шон взъерошивает свои волосы. – Я не могу даже найти чёртов… Камень!
– Ты можешь попробовать ещё раз, – осторожно произносит Мишель.
– Не могу! – крик Шона разносится над рифом. – Не могу! Я вообще, твою мать, ничего не могу сделать, чтобы не причинить окружающим боли и не обмануть чьих-то ожиданий! Я пытаюсь, но ничего не выходит!
И тут я не выдерживаю.
– Мне плевать, – холодно говорю я, поднимаясь на ноги и шатаясь в раскачивающейся на волнах лодке, – насколько ты считаешь себя сильным и несгибаемым, Шон Гейл. И мне чертовски, блядь, надоело наблюдать, как ты посыпаешь голову пеплом из-за того, в чём не виноват! Снизь ёбаную планку ожиданий по отношению к себе, пока кто-нибудь не сделал это вместо тебя! Ты не мог знать, в каком дерьме мы окажемся, – лицо Шона искажает боль, но меня несёт дальше, – не мог знать про Рурка, про остров, про… всё это!
– Я мог бы сделать больше, – тихо говорит он, – принять лучшие решения.
– Да пошёл ты! – срываюсь на крик. – Лучшим решением для тебя сейчас было бы завалить!
Шон открывает рот, чтобы сказать что-то, и тут лодку озаряет зеленоватое сияние. Тишину прорезают изумлённые восклицания друзей, и призрачная фигура, стоя прямо передо мной, протягивает мне золотые часы с треснувшим циферблатом. Как только часы оказываются в моей ладони, фигура исчезает, а я читаю гравировку на задней части циферблата: «Маркус Гейл».
Переступив через скамью в лодке, я сажусь на корточки рядом с Шоном и произношу:
– Это твоё.
Шон недоверчиво хмурится, но протягивает руку к часам. Когда он касается золотого ремешка, мир вокруг нас исчезает.
Шон придирчиво изучает схемы игровых стратегий, лёжа на полу тренировочного зала.
– Если защитник «Чаек» сделает то же, что и в прошлый раз, – бормочет он себе под нос, – то…
Его прерывает стук в дверь, и в зал входит миниатюрная женщина в футболке с эмблемой команды Шона.
– Мама! – он вскакивает с пола и заключает женщину в объятия.
Триша Гейл смеётся, мягко высвобождаясь из объятий сына.
– Поаккуратнее, здоровяк, – ворчит она. – Дай-ка я на тебя посмотрю…
