Луи Буссенар - Мексиканская невеста
Ковбои спрыгнули с лошадей и последовали за Гарри. А тот, показывая пример, первым рьяно взялся за работу. Молодые люди быстро очистили двор от мертвых повстанцев, поставили на место опрокинутую мебель, все тщательно подмели, вымыли.
В это время Джо и Жан с несколькими добровольцами принесли воду и пищу для жаждущих и изголодавшихся. Они перевязали раненых, уложили их поудобнее.
Наступил рассвет. Уставшая, разбитая Хуана вздремнула.
Внезапно душераздирающие крики, перекрываемые грубыми проклятиями, разбудили заснувшую девушку.
Под верандой обнаружили двух раненых индейцев.
Два гиганта из Техаса[69] легко извлекли краснокожих из подполья и небрежно, словно имели дело с металлоломом, волоком потащили прочь.
Несчастные поняли, что им пришел конец. Один из них — постарше и покрепче — стал осыпать всех бледнокожих проклятиями, несколько раз презрительно сплюнул в их сторону, а затем запел предсмертную песню.
Другой индеец, подросток, отличался незаурядной красотой — прекрасные черные глаза, белые жемчужные зубы, коралловые[70] губы, великолепный бронзовый цвет лица, слегка побледневшего от боли и страха.
Одна его рука, видимо задетая пулей, безвольно висела вдоль туловища. Другой он пытался намертво вцепиться в своего товарища! Внезапно индеец начал истошно кричать. Эти отчаянные вопли и разбудили Хуану.
Пленник был облачен в длинное, ниже колен, и затянутое на поясе платье из оленьей кожи, шаровары из того же материала с роскошной бахромой по швам, а на ногах — мокасины[71]. Вся одежда была украшена красивой замысловатой вышивкой.
Вдруг от головы индейца отделилась длинная иссиня-черная коса, до сих пор закрепленная на затылке выпавшей костяной заколкой.
— Слушай! — один из янки. — Провалиться мне на месте, если это не индианка.
— Ты не ошибся! — ответил другой.
— Что будем делать?
— И думать нечего! Обоих пристрелим, и точка! Это как гремучую змею — всегда убиваешь с удовольствием.
— Ну вот и отлично!
В соответствии с жестоким и неумолимым законом пустыни ковбои вытащили револьверы и приставили стволы к головам пленников.
Индеец выругался в последний раз. Индианочка громко закричала. Вот-вот прогремят выстрелы.
Хуана бросилась вперед. Порывистым движением она отстранила в сторону револьверы и, задыхаясь, произнесла:
— Пощадите их, джентльмены! Прошу вас! Ковбои учтиво склонили головы и засунули кольты за пояс.
— Как скажете, сеньорита. Ваша просьба — для нас закон!
— Спасибо! Благодарю вас от всего сердца! Попытка героически встретить смерть, кажется, вконец обессилила индейца. Он побледнел, глаза часто-часто замигали. Бросив последний, преисполненный невыразимой нежности взгляд на девчушку, краснокожий тяжело рухнул на землю.
Железный Жан и Джо подошли к Хуане. Они поняли ее великодушный и благородный замысел: спасти этих несчастных, перевязать и — кто знает? — вылечить их жестокие души.
— Индейцев надо отнести в дом, не так ли, сеньорита? — спросил Железный Жан.
— Да, мой друг, спасибо вам! — признательно улыбнулась Хуана.
Железный Жан легко, словно ребенка, поднял краснокожего и играючи понес.
В свою очередь, Джо деликатно взял на руки индианочку, которая весила не больше раненой пташки.
Они положили раненых на пол в большом зале, переоборудованном под лазарет. Опытный Джо оказал индейцам первую помощь.
Вскоре старший краснокожий пришел в себя. Пуля задела ему плечо. Серьезная, но не смертельная рана. Для ее обработки Джо, как ранее в случае с Жаном, щедро использовал спирт. Он также предложил индейцу выпить целый стакан крепкого напитка.
Такой метод лечения не принят среди аборигенов. Впрочем, краснокожий не выказал ни малейшего неудовольствия. Наоборот! Он с большой охотой принял порцию спиртного, с удивлением взирая на этих бледнолицых, проявляющих столь не свойственную им, по крайней мере до сих пор, широту души по отношению к поверженному индейцу.
Наконец перевязка была сделана. Джо на индейском языке обратился к раненому, чувствовавшему себя несравненно лучше:
— Мой краснокожий брат доволен? Ему легче?
— О! Мой юный брат такой хороший доктор. Быстрый Лось благодарит его.
— Быстрый Лось — храбрый воин и славный вождь. Он скоро выздоровеет. Ему вернут оружие, коня, и он сможет вернуться к своим.
Индеец искренне полагал, что его хотят вылечить и затем подвергнуть изощренным пыткам. Подобные вещи нередко практиковались краснокожими.
Поэтому, не веря своим ушам, он недоверчиво переспросил:
— Мой брат говорит правду? Его язык не раздвоен, словно у змеи?.. Быстрый Лось вернется домой… свободный?..
— Конечно! Клянусь, что так и будет!
— О! Как добр мой брат!
Показав на маленькую индианку, раненый добавил:
— Мой юный брат, великий доктор также перевяжет мою дочь — Солнечный Цветок?
— Обязательно, вождь! Сейчас же! И я постараюсь!
— Цветок тоже будет свободна?
— Она никогда не расстанется со своим отцом, храбрым воином Быстрым Лосем, ставшим нашим другом.
Услышав на родном языке столь добрые слова, девочка немного успокоилась. А когда она увидела склонившуюся над ней с ласковой улыбкой Хуану, страхи рассеялись окончательно.
Молодая женщина обратилась к Джо:
— Поторопитесь, пожалуйста, дорогой Джо, я помогу вам. А ты, малышка, ничего не бойся. Все будет хорошо.
Та с достоинством, присущим индейцам, ответила на довольно правильном испанском:
— Солнечный Цветок — дочь воина. Она столь же бесстрашна, как и ее отец — Быстрый Лось.
Кость на руке девочки оказалась раздроблена пулей.
Джо ловко соединил твердые осколки, положил на рану смоченную спиртом вату. Хуана приставила две палочки, и метис тщательно перебинтовал руку. Бедная девочка, которой, кажется, не было и шестнадцати, не проронила ни звука. Лишь огромные капли»»слез беззвучно скатывалась по щекам из красивых темных глаз.
В какой-то момент ее взгляд остановился, словно загипнотизированный, на коралловом колье Хуаны. Инстинктивно девочка потянулась к нему и потрогала украшение.
Она слабо улыбнулась и прошептала:
— О! Как это красиво… Цветок никогда не видела ничего подобного.
Хуана быстро сняла колье[72] и закрепила его на бронзовой шее маленькой индианки.
— Тебе нравится, получи от меня подарок! Обрадованная девочка мгновенно забыла про боль, широко улыбнулась и воскликнула:
— Солнечный Цветок счастлива! Как никогда!
Она всем сердцем полюбила красивую бледнолицую, такую добрую и великодушную.
