Наталья Патрацкая - Жемчужная леди(2005-2007)
– Был, но это не наркотик, это снотворное, успокоительное средство, не спрессованное в таблетки по просьбе заказчика.
– Откуда порошок, кому предназначался? – продолжил допрос Миша.
– С фармацевтического завода. А кому предназначался, я не знаю. Я должен был его отнести смотрителю маяка. Дальнейший путь порошка мне не известен.
– Порошок я вам отдам, вы его отнесете смотрителю, а мы посмотрим, куда он дальше пойдет. Согласны?
– У меня нет выбора. А насчет певицы Алины, ее надо неделю подождать, если не появиться тогда, искать. С ней такое уже было, сбегала она ото всех.
– Вот порошок, действуйте, как договорились.
Миша, закрыв дверь, почувствовал чувство легкости, что не надо в это дело Лиану втягивать. Она ему было дорога. Дождь прекратился. Народ стал выходить из корпусов. Четверка из корпуса направилась к танцевальной веранде. Миша, увидев их шествие, пошел к веранде, по другой дороге.
– Лиана, я уже не хочу ехать в твой город, – сказал Павел.
– Кто бы в этом сомневался, – отозвалась я.
– И правильно, мы с Лианой одни уедем к себе домой, – сказала Алла.
– Да, разъедимся, каждый к себе домой и дело с концом, – сказал Филипп.
– Мужчины, а где певица Алина, это вы ей помогли бежать? – спросила я.
– Ну, ты следопыт, от тебя ничего не скроешь, да помогли донести вещи до причала, ее яхта ждала на горизонте, за ней приехала шлюпка, – ответил Павел.
– А почему нашли ее вещи? – спросила Алла.
– Вот этого я не знаю, – честно ответил Павел.
– Интересно, где она сейчас находится? – спросила Алла, ни к кому не обращаясь.
– Алла, она там, где ты была. Ты здесь, значит она – там, – сказал ей Филипп.
– Что? Она у Юлия Ильича? – выпалила Алла.
– И ты к нему хочешь? – спросил Павел.
– Хочу! Вот хочу и все! Да, я хочу к нему, но он меня не хочет, а теперь у него еще и певица Алина! – раскричалась, наконец, Алла.
– Алла, мы тебя можем отвезти на морском трамвайчике, он туда через день ходит, – сказал ей Филипп, с издевательскими нотками в голосе.
– Сама уеду! – крикнула Алла.
– Вот до чего дошла любовь! Женщина к мужику собралась ехать, а у него другая! – заговорил опять Филипп.
– Не язви! Не трави душу! Денег нет, а то бы поехала, – крикнула Алла.
– Алла, так мы тебе наскребем на дорожку, – сказал Филипп, – мы и до трамвайчика проводим, а хозяйкой станешь, авось про нас не забудешь.
– О, редиски! Вот издеваются! – Алла вздрогнула и ушла с террасы.
– Лиана, а ты куда хочешь? Ты хочешь пойти к Мише в сторожку в домино поиграть, – заговорил Павел.
– А почему бы и нет, он надо мной не издевался, как вы, а ты Павел ко мне больше не подходи, не пущу, считай, что я отработала пансионат, – сказала я и пошла, догонять Аллу.
Миша всех четверых выслушал и незаметно покинул свой наблюдательный пункт в кустах. Мысль о причастности Павла и Филиппа к побегу певицы, была полностью подтверждена. Он понял, что певица вернется, не сразу, как Алла, но вернется от князя. Белая яхта в этих местах была только у Юлия Ильича. Миша пошел докладывать о событиях директору пансионата, у каждого свой в жизни начальник.
Директор должен знать все, а его почти никто не знал и не видел.
Директором пансионата был Юлий Ильич, он спокойно сидел в кабинете, как простой чиновник. Но то, что директор и князь одно лицо, мало кто знал. Этого не знал и сам Миша, рассказывая ему все, что сам знал. Его могла узнать Алла, но Филипп его не видел, когда они были у него во дворце. За ними Юлий Ильич наблюдал сквозь хитрое зеркало, он их видел, а они его не видели.
А кто Аллу пустит к директору? Никто! Но о желаниях Аллы, Миша сообщил директору.
Директор выдал Мише премию, и тот счастливый пошел в свою сторожку играть в домино. Юлий Ильич задумался. Оказывается, Алла его не забыла. Мало того, она его ревнует к певице Алине! Это было полной неожиданностью. Это было приятной неожиданностью!
Ох, как скучно, – подумал директор, – все знаю, нет серьезного противника.
– Есть! – сказал вслух Юлий Ильич, – надо, чтобы Лиана следила за смотрителем, когда ему передадут порошок, и набрал сам телефон Миши Мухина.
– Миша, Юлий Ильич тебя беспокоит, сделай так, чтобы твоя мудрая Лиана проследила за музыкантом-директором, когда тот будет передавать порошок смотрителю. Не упусти момент. Пусть она ведет этот порошок до самого князя!
– Будет сделано, сейчас все на обеде, я их у столовой встречу.
– Бери машину, важно, чтобы она видела момент передачи товара, оторви ее от сопровождающих ее лиц под любым предлогом! На карте честь пансионата 'Павлин'!
– Я понял, иду.
Глава 7
Миша заглянул в столовую, музыканты ели, пили. На коленях у музыканта-директора лежал пакет, товар был на месте. Вся четверка тоже была в сборе. Направился Миша к служебному столику, быстро поел, пошел наперерез Лиане. Павел сделал недовольное лицо. Я подошла к Мише.
– Лиана, быстро идем со мной, есть важное дело, поедем на маяк, сидеть в засаде.
– Что? Это интересно, поехали Миша, – сказала я и помахала остальным.
Я и Миша, не оглядываясь, пошли к центральному входу в пансионат, там стояла служебная машина, для разъездов. Миша сам сел за руль.
– Лиана, я тебя подвезу, но рядом с тобой, при передаче товара, меня быть не должно, ты будешь следить за входом в маяк. Есть предположение, что сегодня будет передана контрабанда смотрителю. Ты проследи, кто передаст ему пакет, постарайся увидеть того, кому смотритель потом передаст пакет. Вот кисточки, бумага сиди, рисуй, на тебя не будут обращать внимание. Ты говорила смотрителю, что художница, так вот и рисуй с натуры морские волны.
Миша отвез меня к маяку и исчез в сторону городского рынка, я села рисовать.
Смотритель сам подошел ко мне и спросил:
– Ну, голуба, что памяти нет? Решила волны рисовать? Рисуй, а мне не мешай.
Если бы ты еще немного в сторонку села от маяка, вон там, на валуне, и мне бы не мешала.
– Хорошо, я пересяду. Какие сегодня волны красивые!
– Чего ты в них нашла? А, все художники убогие, что на них обижаться, – проговорил смотритель и пошел к маяку.
Минут через двадцать показался музыкант – директор. Он подсел к смотрителю маяка, потом поднялся на смотровую площадку, а вниз спустился без пакета. Я пакет заметила, и заметила, что его в руках, возвращающего домой музыканта – смотрителя, не было. Смотритель после ухода музыканта, заметно повеселел.
– О, рисует. Смотри ты, а волны, как живые. Ну, голуба, а ты и впрямь художница!
Мне бы волны свои подарила, я их на стенку повешу.
– Один рисунок я вам подарю, сегодня и, правда, волны хорошо получились, но мне еще надо немного их дорисовать.
