Николай Вихирев - Искатель. 1965. Выпуск №1
Когда возвратились с пустыми руками капитан и портупей-прапорщик, стали собираться в обратный путь.
На берегу, глянув на руку Ивана, царская дочь спросила о кольце.
«Тьфу, забыл на лежанке, — сказал Иван. — Я сейчас обернусь. Обождите». — И пошел к избушке.
Прапорщик подмигнул капитану, обхватил царскую дочь, как сноп, и понес ее к лодке. Она отбивалась, голосила, но… Придя на берег, Иван увидел в синем море только паруса надутые. Иван постоял, постоял, а потом собрал стог сухих листьев, забрался в него и заснул. Вот отчего мы порой много спим. Ну, пора за лопаты!
…Солдаты спрыгнули в траншею.
Солнце жгло, да так, что от просоленных гимнастерок, прилипших к телу, дымился пар. Казалось, что единственное спасение от зноя — это не шевелиться.
Слышался крик:
— Нажимай!
— Пить так пить!
И — общий смех.
*— Проснулся Иван от толчков, протер глаза и увидел парнишку. Мальчишка сказался сыном лесничего и привел Ивана к своему отцу-бородачу.
«Вот што, — прошамкала борода, — живи у меня в работниках, присматривай за скотиной, а в ту конюшню, что за домом, не суйся, а то несдобровать тебе, понятно?»
«Понятно, товарищ начальник».
Ну, и стал жить Иван в работниках. Пас коров, коз, а та конюшня ему покоя не давала. Любопытство его распирало. Он нет-нет да и подойдет к ней, прижмется ухом. Как-то не выдержал. Тем ключом открыл замок, отодвинул дверь и присвистнул. В стойле, танцуя, переминался жеребец арабской породы: шея лебединая, ножки тоненькие, вышибают искры копытами. Вспрыгнул Иван на коня, да и шарахнулся с него кубарем. Жеребец проржал человеческим голосом: «Иван, ты мне жизнь спас. Лесник — это не лесник, а леший. Порешил он меня сгноить заживо. Проси, чего хочешь».
«Домой! — закричал Иван. — К матушке, к батьке! Как там они без меня, старые, управляются — концы с концами сводят. Пары уже поднимать срок пришел. Домой! Туда, где я родился, играл».
«Садись, — проржал конь, — держись за гриву цепко».
Иван почуял, как он потерял вес, и увидел, что под ним наползают друг на друга облака.
А во дворце пир горой.
Портупей-прапорщик в центре общего внимания. Сидит рядом с царем, хватает лучшие куски. Капитан тут же. Царь то и дело поднимает кружку за здоровье прапорщика, прапорщик — за здоровье даря. Кругом гости речи держат, музыка гремит и столы, столы…
Иван прискакал, узнал от соседей, что старики ушли к царскому двору: может, там перепадет и им что-нибудь?
Иван присоединился тогда к общему веселью. Обвязал замусоленной тряпкой палец, закричал:
«Урра!»
«Ну, дочка, ты что молчишь, белены, что ли, объелась? — обратился царь к дочери и приказал: — Поднеси-ка людям».
Она подошла к Ивану и спросила:
«Что это палец обмотан?»
«Да пустяки, царапина».
«Размотайте».
«Так, пустяк. Вот прилипчивая!»
Кругом закричали:
«Раз-ма-ты-вай!»
Иван не торопясь стал разбинтовывать — заблестело кольцо.
«Он! Он! Спаситель!» — заголосила царская дочь.
Переполох пошел. Портупей и капитан смылись. В суматохе улизнули. Вот и все. А теперь… теперь за лопаты.
— Ни. Успеется с лопатами. Ответь — с портупеем что стало?
— Портупей опять подался в армию. Только там уже на горло никого не взял. Свои его пристрелили.
— А капитан?
— Да ведь сказка давно закончилась, — сказал Суслов.
— Ты же знаешь, скажи, что с капитаном, ну, уважь!
— Ну что с капитаном? Дали посудину, приписанную к берегу. Наказали.
— Ничего себе наказание.
— Да, повезло Ивану.
— Случайно.
— Царствует, должно быть?
Суслов отмахнулся:
— Какой там царствует! Землю пашет, дом на себе держит, родителей кормит. Одним словом, кормилец.
— Как же так?
— Вот так. Огласили, что кольцо поддельное, фальшивое. Ивана чуть не упекли.
— А продолжение у сказки есть? — спросил я.
Суслов засмеялся:
— Есть, сынок, пока есть. Сказки не имеют конца. От дедов до внуков, от нас к нашим детям.
— Конец должен быть, — сказал я. — К тому же все сказки со счастливыми развязками.
— И у этой конец счастливый, — заметил Суслов.
Я не сдавался:
— А могло быть и лучше.
Суслов притворно сердится:
— Вот прицепился, желторотый. — И, одобрительно обласкав взглядом, хлопает меня по плечу. Потом говорит: — Надо бы эту траншею к обеду осилить.
Он никогда не говорил «надо», а всегда «надо бы», словно приглашал всех на совет для совместного решения. И не уважить это его «надо» равносильно было бы обиде, которую ты нанесешь людям, желающим тебе только удачи: оскорбил бы мать, отца.
Кто-то крикнул:
— Пить так пить!
И сразу показалось, что нет ничего в жизни непреодолимого, что жизнь пойдет дальше веселее, потечет по пути целесообразности, живущей в нас, — без шальных пуль, нелепых случаев, подкарауливающих каждого из-за угла, а если и вмешается случай, то он наверняка будет только выигрышным.
Оборону эту мы считали теперь временной остановкой. Это как «перекур», когда во что бы то ни стало нужно перевести дух, чтобы прибавить шаг. Только отходя от дома все дальше и дальше на запад, мы приближали день возвращения домой.
Западнее Великих Лук, июль 43-го года.Глеб ГОЛУБЕВ
ОГНЕННЫЙ ПОЯС
Рисунки Н. ГРИШИНАПРОПАЛИ БЕЗ ВЕСТИ
«Связь с батискафом прервалась 18 августа в 12 часов 42 минуты московского времени — как раз в момент второго, наибольшего толчка, достигшего десяти баллов. Все попытки нащупать батискаф с помощью эхолота и гидроакустической системы не увенчались успехом, так как в результате землетрясения произошли сильные смещения донных осадков на склонах глубоководной впадины, что вызвало искажения в показаниях приборов и практически сделало их совершенно бесполезными.
На протяжении последующих трех суток велись поиски батискафа как с борта «Богатыря» так и с воздуха — экспедиционными вертолетами и несколькими самолетами, специально выделенными береговыми аэродромами. Поиски затруднялись плотной и низкой облачностью, закрывавшей все это время возможный район всплытия батискафа, и ни к чему не привели.
Радиосвязь с берегом и самолетами часто нарушалась из-за сильных магнитных возмущений, что весьма осложняло координацию поисковых работ.
Запас воздуха позволял батискафу находиться под водой в погруженном состоянии максимум двадцать часов. Если даже он всплыл раньше истечения этого времени, то, вероятно, в поврежденном состоянии, о чем свидетельствует отсутствие с ним связи. За трое же суток безрезультатных поисков в данном районе произошли новые серьезные стихийные бедствия, которым не приспособленный к надводному плаванию и к тому же поврежденный батискаф противостоять не мог:
