Хэммонд Иннес - Искатель. 1973. Выпуск №5
Меня обдало запахом духов, когда миссис Петри прошла мимо на свое место, и я сразу же услышал, как голос Гандерсена, холодный и сердитый, произнес: «Почему вы не сказали ему? Я же еще несколько недель назад предоставил вам все данные», — на что она шепотом ответила: «Как я сейчас могу думать о цифрах?»
И тут Холланд вызвал нового свидетеля.
— Ханс Гандерсен.
Он назвал себя финансистом и директором компании и произвел на суд сильное впечатление. Как бизнесмен он знал все факты и цифры. Безо всякого напоминания со стороны Холланда он объяснил суду причины своего присоединения к компании Деллимера, сообщил, в каких целях они приобрели «Мэри Диар» и «Торре Анунсиату», на какие средства финансировались покупки и размеры ожидаемых прибылей.
Свое участие в компании Деллимера он объяснил сухим, деловым языком. Он имел долю во многих фирмах Сингапура и других портовых городов Дальнего Востока. Одновременно он принимал участие в делах и этой маленькой фирмы. У него возникла возможность приобрести для нее два старых судна по очень низкой цене. Он понимал, что плата за грузовые перевозки морем в тот момент была очень невысокой, и потому рассчитывал, что, отремонтировав суда, он сможет продать их за более крупную сумму и получить прибыль. Он выбрал компанию Деллимера в качестве посредника, так как лично знал самого мистера Деллимера, а также знал его намерение после этой сделки свернуть все свои дела.
— Исходя из опыта, — добавил он, — это наиболее выгодный способ осуществления подобных операций.
Что касается «Торре Анунсиаты», то цель была достигнута. Они продали судно за сумму, превышавшую его стоимость. С «Мэри Диар» дело обстояло сложнее. Судно оказалось в худшем состоянии, чем можно было предположить. Тогда он решил, что судно совершит один рейс в Англию и там будет продано на слом. Сумма от продажи на слом ниже стоимости судна, но в целом компания получила бы небольшой доход, учитывая прибыль от рейса. Он протянул Холланду листок бумаги.
— Здесь цифры, действительные и планируемые, — сказал Гандерсен.
Холланд передал бумагу Боуэн-Лоджу и сел на место. Председатель пробежал глазами цифры, кивнул головой и взглянул на сэра Лайонела, который в это время уже поднялся со своего места и произнес:
— Я хотел бы узнать у свидетеля, кто финансировал приобретение судов и какую точно выгоду он получал от этой операции?
Боуэн-Лодж повторил вопрос, и Гандерсен ответил:
— Конечно, операцию финансировал я лично. В качестве вознаграждения мне причиталась равная доля от возросшего капитала компании.
— Иными словами, — сказал сэр Лайонел, — ваше намерение стать одним из директоров этой компании предусматривало получение прибыли?
— Естественно, я ведь бизнесмен, сэр.
— Я благодарю вас, — сухо улыбнулся сэр Лайонел. — А теперь о «Мэри Диар». Вы признали, что состояние ее оказалось хуже, чем вы ожидали. Тогда каким же образом вы допустили перевозку столь ценного груза на этом пароходе? Ее организовывал мистер Деллимер?
— Нет. Я сам устроил это благодаря своим связям в Сингапуре. Вы должны понять, что меня очень хорошо знают в тамошних деловых кругах.
— Еще один вопрос. С какой целью эти два судна — «Мэри Диар» и «Торре Анунсиата» — оказались вместе в реке Рангун с седьмого по одиннадцатое января?
— Я не понимаю смысла вашего вопроса, сэр, — ответил Гандерсен. — За техническую сторону дела отвечал мистер Деллимер. Если одно судно идет из Англии на Дальний Восток, а другое — из Японии в Антверпен, то их пути где-то пересекутся.
Сэр Лайонел задал еще целый ряд вопросов, но Гандерсен отказался признать свою ответственность за составление графика движения судов.
— Вы должны понять, что у меня много разных дел. Это же дело самое мелкое. И потом, я не обязан ежедневно руководить всеми фирмами, в которых получаю долю доходов.
— Но ведь вы совершили путешествие из Сингапура в Лондон на самолете, как только узнали о том, что произошло с «Мэри Диар», и с тех пор находитесь здесь.
— Ну и что же? Ведь я директор компании, и то, что произошло, весьма серьезно. Когда что-то происходит, необходимо всегда быть на месте событий. Тем более погиб мистер Деллимер.
— Последний вопрос: какая была необходимость мистеру Деллимеру идти на «Мэри Диар» в качестве суперкарго?[4] Ведь это выходит за рамки обычного?
Гандерсен недоуменно пожал плечами.
— Мистер Деллимер был в Иокогаме для разработки деталей рейса. Он не был богатым человеком, а потому совершить большое путешествие ему было дешевле на собственном судне, что он и сделал.
Вопросов больше не последовало, и Гандерсен вышел из ложи. На этот раз на нем был надет темно-серый двубортный костюм, несомненно сшитый в Лондоне, и выглядел он как типичный английский бизнесмен — сдержанный, независимый, знающий.
Снова последовали показания технического порядка, после чего Боуэн-Лодж отложил заседание.
— Итак, до завтра, до десяти тридцати, джентльмены.
Хэл предложил мне переночевать у него. Мы забрали мой кофр из камеры хранения вокзала и поехали в Бошэм, где находился его маленький домик с лужайкой, сбегающей вниз к реке. По дороге я купил вечернюю газету, вся первая полоса которой и три колонки внутри, были даны под общим заголовком: «Дочь капитана потрясает суд. Странное исчезновение «Мэри Диар».
После обеда Хэл стал расспрашивать меня о Петче.
— В тот день, когда ты присоединился к нам в Питер-Порте, — сказал он, — ты о нем почти ничего не рассказывал.
Он стоял у окна, глядя на лужайку, туда, где молочным пятном проглядывала сквозь сумерки вода. Вдали неясно маячили две яхты, и их паруса похлопывали от порывов ветра. Он обернулся и посмотрел на меня.
— В то время ты уже знал о случае с «Белль Айл»?
Я кивнул, ожидая, что за этим последует. Хэл подошел и сел напротив.
— Послушай, старина, — проговорил он. — Я не собираюсь вмешиваться во что бы то ни было, что касается тебя лично. Но все-таки, насколько ты уверен в этом парне?
— Что ты имеешь в виду?
— По-моему, ты чертовски веришь ему… Я имею в виду… — он раздумывал, подыскивая нужное слово. — Ну, скажем, так. Если Петч угробил судно — угробил преднамеренно — тогда это называется убийством. По закону его могут обвинить в непредумышленном убийстве, но перед богом он будет виновен в убийстве.
— Он этого не делал, — ответил я.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно!
Сказав это, я откинулся на спинку кресла, но тут же подумал, зачем я это сказал, почему я так уверен?
