Николай Коротеев - Мир приключений 1977. Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов
— Я и слов таких никогда не слышал, — заинтересовался инспектор Касуга. — Это еще что такое?
— Опухоль передней доли гипофиза. Выделяется слишком много гормона роста. Отсюда и гигантизм. Крайне опасные люди, возможны внезапные вспышки ярости.
— Зачем они были нужны Ямакава? Опыты на них ставил?
— Возможно, — пожал плечами врач. — Это ведь люди умственно неполноценные, но не до такой степени, чтобы не чувствовать своей ущербности. Если ваш Ямакава к ним хорошо относился, могли привязаться, верно служить. По-собачьи.
Только потом Имаи вспомнил: когда он ночевал в деревне и к нему ночью пытались залезть, он видел страшную маску за окном, длинную руку, которая вытащила из кармана пиджака записную книжку. Уж не эти ли ребята навестили его ночью?
В таком случае фигура профессора Ямакава приобретает новые краски. Если они действовали по его приказу, значит, профессор имел отношение к гибели того молодого человека на дороге.
Агенты бюро расследований общественной безопасности через своих людей в полиции довольно быстро выяснили, что произошло в доме Ямакава. На исходе дня Итикава доложили, что бумаги, относящиеся к «Храму утренней зари», предположительно находятся у некоего Морита. Агенты бюро расследований проследили его путь из Саппоро в Токио.
«Найкаку тёсасицу» — исследовательское бюро при кабинете министров. Таинственная организация, сфера деятельности которой известна немногим. Имаи, во всяком случае, не принадлежал к их числу. В полицейской академии им дали понять, что бюро создавалось по типу американского ЦРУ, только обладает более скромными ассигнованиями, а следовательно, и штатом. В основном оно занималось внешнеполитической разведкой, концентрируя у себя всю информацию, получаемую разведывательными органами Японии, и готовила информационные сводки для правительства. Штат бюро был небольшим примерно полторы сотни человек. Но особенность японской разведывательной системы состояла в том, что к этой деятельности привлекались все, кто имел отношение к загранице. Ученые, которые получали от бюро немалые «гонорары» перед поездкой в социалистические страны — аванс за представление затем подробных отчетов, заграничные представители торговых фирм, занимающиеся сбором информации «на постоянной основе», — все работали на разведку. Особое значение имели данные, поставляемые Японской ассоциацией развития внешней торговли (Джэтро): разведкой занимались 270 ее сотрудников в 59 странах. Некоторые специалисты даже считали крупные торговые фирмы главным звеном разведывательной системы Японии. На бюро работали также информационные агентства, служба радиоперехвата, научно-исследовательские учреждения, поставлявшие по заказам разведки аналитические доклады. Разведкой занимались и другие ведомства: разведывательные отделы управления национальной обороны и родов войск, МИД, иммиграционный департамент министерства юстиции, отдел по делам иностранцев главного политического управления. И вся добытая ими информация опять-таки передавалась бюро. Имаи никогда не приходилось сталкиваться с людьми из исследовательского бюро. Поэтому он был удивлен, когда в штабе полиции в Саппоро с ним захотел побеседовать сотрудник бюро, который интересовался странным убийством профессора Ямакава.
— Сам не знаю, почему приехал человек из «Найкаку тёсасицу», — сказал начальник отдела, когда они с Имаи остались вдвоем. — Впрочем, тебя это не касается. Ты возвращаешься в Токио. Характеристика твоя уже составлена, и очень хорошая, так что присвоение следующего звания не за горами, можешь мне поверить.
— А как же убийство Ямакава? Дело не окончено.
— Мы доведем, — улыбнулся начальник отдела. — Или ты сомневаешься в нашей компетентности? Рано нос задираешь.
В конце концов, думал Имаи, собирая вещи, все это действительно его уже не касается. Что он мог сделать — сделал достаточно добросовестно. Во всяком случае, лучше, чем многие другие на его месте.
И вообще он никогда не воображал себя сверхпринципиальным человеком, это просто глупо. Он достаточно рано, еще в полицейской академии, понял: чтобы ладить с людьми, продвигаться по службе (а карьера означала для Имаи прежде всего возможность получить более интересную работу), необходимо и душой кривить, и через какие-то собственные принципы переступать. Таково общество, в котором он живет. Да и нравы полиции хорошо известны. Каждому ясно: все, что пишут в разных наставлениях молодым полицейским, чепуха, сплошная реклама. А истина — интриги, взаимная ненависть и зависть. И твоя репутация в полиции зависит прежде всего не от того, хороший ли ты работник или плохой, а от отношений с начальством. Имаи принял все это как данность: ничего не поделаешь, надо приспосабливаться.
Но всему есть предел. Приспосабливался он ради того, чтобы иметь возможность хорошо делать дело. А это не получалось. Убийство Ямакава — не конец расследования, а начало, что бы там в штабе ни говорили. Тут потребуется еще много работы. Вопрос в другом: хотят ли такого расследования, которое может вытащить на свет божий что-то неприятное для властей? Многие и очень многие преступления, Имаи хорошо знал об этом, покрывались полицией. Иногда кто-то пытался преодолеть этот барьер. Начинались скандальные процессы, но тянулись они годами, пока про них не забывали. А преступники, глядишь, опять на свободе.
Имаи рассчитывал на долгую и интересную службу в полиции. Ему нравилась его работа. Но он хотел быть хотя бы немного честным перед самим собой. Иначе перестанешь уважать самого себя.
Каков же выход? Он даже формально не имеет права оставаться здесь. Попробовать что-то предпринять в Токио? То, что опасно для местных властей, не обязательно должно испугать токийское начальство. Но прежде надо посоветоваться со старшим братом.
От этой мысли Имаи стало легче. Он даже сменил билет. Должен был вылетать на следующий день, а решил отправиться прямо сегодня. Вечерним рейсом.
Несколько человек приехали в этот день в загородный дом Итикава.
Морита, похитивший бумаги профессора Ямакава, был найден мертвым в отеле «Пасифик», сообщили Итикава. Содержимое его портфеля лежало на низеньком столике в одной из комнат загородного дома Итикава. Среди бумаг, взятых у убитого Морита, не было самого главного: описания технологии производства препарата профессора Ямакава. Эти документы Морита успел кому-то передать. Бюро расследований общественной безопасности продолжало разрабатывать связи Морита. Но пока безрезультатно.
Гости расселись вокруг полулежавшего, как всегда, Итикава.
