Наталия Котянова - Вперёд, и с песнями! или Мерцающая сказка (СИ)
Марк вопросительно глянул на своих спутников.
— Ну что? Кто хочет пойти?
Змеюн почесал усы и царственно кивнул. В Разломе он ещё не бывал и потому горел исследовательским энтузиазмом. Подумаешь, немного отклониться от маршрута — зато как шикарно можно будет сегодня пообедать! Он — за, однозначно!
— Веся?
— Не знаю… Если ненадолго… А ты сам как?
— Я бы сходил. Интересное, должно быть, место, да и ребята мне понравились.
— Угу, а меня никто и не спрашивает… — буркнул плащ. — Раз ног нету, всё равно от вас никуда не денусь…
— И чем же это ты, прости, недоволен??
— Тем, что чувствую — вы там скорешитесь с этими гномами, набухаетесь — а мне лежи в уголочке и завидуй?!
— Да не серчай ты! — хлопнул его по рукаву Кир. — Тебя можно облить как следует, спирт в кожу и впитается, да ещё пары — и ты, страдалец, захмелеешь, как миленький! И то дело, вредно это — от коллектива отрываться…
— Вау! Тогда — чего мы ждём?! Поехали!! — гаркнул плащ.
— Ага, все пошли, а он — поехали, — проворчал Марк. — Залезай уж… пальто!
Глава 3
Дорога до Разлома заняла не три, а почти пять часов, но никто о том не сокрушался. Шли неспешно и весело: счастливые от предвкушения будущего фурора гномы наперебой развлекали попутчиков анекдотами и байками из жизни общины. Например, землянам показалась очень забавной обязательная традиция Наречения Имени. Оказывается, маленькие гномики обзаводились именами не при рождении, а ровно год спустя, когда уже умели ползать и хватались ручками за всё подряд. Именно это и лежало в основе обряда: в просторном помещении собиралась близкая родня младенца и раскладывались многочисленные «тематические» подарки, в основном бытовые мелочи. Для девочек это часто бывали украшения, разноцветные камни, ленты, кухонная утварь и целые охапки цветов, для мальчиков — предметы ремесла и различное оружие. Глава общины брал ребёнка, сажал ровно в центре комнаты и отходил, и все с замиранием сердца следили, какой же предмет заинтересует его в первую очередь, куда он пойдёт и что схватит. От этого и зависело будущее имя гномика. Таким образом, среди женщин самыми распространёнными именами являлись производные от цветов (Роза, Незабудка, Гортензия и прочее) и самоцветных камешков, например, Рубина или Изумруда (или, по — домашнему, Руби и Иза). Имелись, впрочем, и более редкие имена: Лотта (от лопата, и кто её подсунул?) и Ёршана (да — да, это был ёршик…) Среди мужской половины преобладают менее загадочные Ножи, Мечи, Кайлы (от кайла), Сталы и Желы (от общих названий — стали и железа), Резы (от резца) и тому подобное. Так, сам Кир был назван — правильно! — от кирки, к которой потянулся первой, а вот Бор — за то, что предпочёл «игрушкам» конец роскошной бороды старейшины.
Эта информация порядком повеселила будущих гостей. Они наперебой стали предлагать свои варианты имён, иногда не совсем приличные (это Петька). Гномы тогда дружно краснели и возмущались напоказ, Веся ругалась, остальные открыто ржали; временами даже приходилось делать незапланированный привал — ноги не держали от смеха…
Потом братья предложили попеть. На любимую гномовскую тему — «что вижу, то пою». Ребята охотно поддержали, и понеслось…
Мы идём себе в Разлом,
Знатных гостюшек ведём:
Тут красавица — девица,
Ворожея, докторица.
И сказитель — мудрый кот,
Словом лечит, словом бьёт.
И певец прекрасный Марк,
Что стреляет как…
(кто сказал «дурак»? не портите песню!)
Что стреляет словно маг.
Ну, и наглое пальто
На нём виснет как…
— За что?? — в унисон подпрыгнули гномы, получив рукавами пониже спины. — Мы не собирались ничего неприличного петь! Давай сам тогда придумывай, кожаный критикан!
— И придумаю, тут много ума не надо!
Петька помолчал, сосредоточенно шевеля воротником, и выдал:
Ой, два гнома — молодца,
Одинаковых с лица!
Далеко ли до Разлома?
Водки очень хочецца!
— М — да… Кто про что — а вшивый про баню, — хмыкнул Марк. — Петро, это шедевр, давай ещё!
— Да пожалуйста…
Наш Маркуша — удалец,
Знаменитый секс — певец!
Знайте, девки: расколдуюсь,
Кумиру вашему…
— Петька, урою!
— «Конец»! Я так и собирался сказать. Честно!
— Ну — ну…
— А я ещё могу!
Как на нашем на коте
Блох, как звёзд на небе… ээ… Хе!
— Ну всё, ты меня достал! — мявкнул обиженный Змеюн. — Врун несчастный! Бездарность!!
Он в сердцах царапнул кожаный подол, и расшалившийся плащ тоненько заверещал. Больно, оказывается!
Вскоре они, конечно, помирились — и тут как раз впереди нарисовался Разлом.
Он представлял собой обширный природный провал, затерянный среди голых отвесных скал. Плотная слоистая порода на свету казалась почти белой и походила на остовы каких‑то гигантских доисторических животных. В самом же разломе камень казался скорее чёрным, а иногда, отражаясь от редких факелов, отсвечивал мерцающим серебром. Красиво! Но уж больно непривычно… И, тем не менее, большинство гномов предпочитали жить именно под землёй, выдолбив в породе небольшие уютные пещерки. Гены, однако!
Прибывших гостей сразу же проводили к главе общины. Почти все из встреченных по пути гномов при виде необычной компании бросали свои дела и почётным эскортом двигались позади. Глава, седобородый гном с величественной осанкой, встретил их в огромном надземном зале, по — видимому, и предназначенном для всеобщих собраний. Кир и Бор, сияя от гордости, кратко поведали о том, как повстречались с людьми и котом и уговорили их нанести им визит. Узнав, что среди гостей есть певцы, сказитель и медик, старейшина мигом растерял свою важность и едва не запрыгал от радости. Ура — ура, вот так счастье привалило!!
Под громкие приветственные крики смущённую таким вниманием четвёрку сопроводили для начала за стол. Змеюн шёпотом посоветовал особо не наедаться: пир в их честь только предстоит, и, если там они будут мало есть, гномы обидятся. Ничего себе! Если эта куча — мала называется «лёгкий перекус», то не грозит ли им позднее смерть от обжорства?! Бедная, бедная печень…
После еды гостям устроили экскурсию по владениям общины. Весю особенно восхитил зал, где на стенах красовались огромные панно, целиком выложенные из самоцветных камней. Цветы, небо, животные и, конечно, сами гномы смотрелись на них почти как живые и при этом сверкали и переливались в отсвете крохотных кованых фонариков. Одна стена оставалась пока незанятой: группа гномов под предводительством «главного художника», лохматого и нервного, только приступила к выкладке рамы.
