Мария Сакрытина - Я хочу, чтобы... (СИ)
Амин с трудом сел. В лунном свете тень приобретала очертания юноши-бедуина - открытое лицо, тёмные, живые, сверкающие глаза, короткие курчавые волосы под платком-куфией… Амин, морщась, повернул голову. Верблюд обнаружился рядом - “корабль пустыни” степенно возлежал неподалёку, величественно жуя и явно от души этим занятием наслаждаясь.
- Ещё воды? - предложил бедуин, возвращая внимание юноши. - Пей пока, сколько влезет.
Амин глубоко вдохнул.
- Со мной был мальчик. Что с ним? - быстро спросил он, ожидая услышать ответ: “Умер”.
- Дрыхнет, - огорошил его бедуин, указывая куда-то влево. - Живучий он у тебя, слава Вадду. Я, когда вас нашёл, он и не дышал почти. Я думал - всё, концы отдаёт. Его ещё и покусали, к тому же. Ан нет, стоило напоить - ожил. Да ты не волнуйся, я ему снадобье одно дал, к утру в себя придёт, живее всех живых будет. Раз до сих пор не помер.
- Спасибо, - с чувством произнёс Амин, глядя на кочевника. - Спасибо. Ты… ты нам жизнь спас.
- Всё в руках Манат, - усмехнулся юноша.
Месяц-Вадд равнодушно стегнул серебряных быков, и те быстро понесли его по небу. Ну сбежали из его царства две тени, так то проделки Манат, а с ней, как известно, не поспоришь.
Амин наслаждался плеском воды в небольшом озерце, приятной прохладой травы. Маленькая зелёная каёмка - и вездесущие пески, суровыми стражами обступившие оазис.
- Анка? - изумился юноша бедуин, назвавшийся Бакром. - Да ладно! Рассказываешь!
Амин только печально качал головой, а Бакр подливал ему кофе. Для пустынника джины были не в новинку - особенно злобные гули. Но птица Анка - что-то сказочное, недостижимое.
- Ну и везучий ты тогда, парень! - усмехнулся Бакр, качая головой. - От Анки ушёл, я на тебя наткнулся - случайно. Благословила тебя Манат, не иначе.
Амин только молча глотнул пряный напиток.
Благословила, как же! Так благословила…
Рассказ о царевне из Гариба не произвёл на молодого бедуина впечатления.
- Опять гули расплодятся, - только и сказал он, хмурясь, - когда эти юные идиоты через пустыню попрутся. До Гариба же как до Вадда. Ха - до подземного царства и то ближе, - хмыкнул он, довольный шуткой. - Нет, повезло тебе… Смотри, я тебя сейчас до Иляфы отведу, так уж и быть. Мы там чужаков вообще-то не любим, но ты мой гость, так что… А потом найдём тебе проводника до Мисбаха, там торговцев полно, что-нибудь придумаешь.
- Да будет с тобой милость Манат, - сказал Амин, низко кланяясь.
- Лучше Вадда, - подмигнул кочевник. - Ну их, этих женщин…
Проснулся Амин ещё до рассвета. Полоска горизонта лишь слегка посветлела. Бакр спал, рядом так же степенно возвышался верблюд. А на берегу, захлёбываясь, почти окунаясь с головой, пил Валид.
- Ты дурак, - мрачно заявил мальчишка, отфыркиваясь. - Почему ты меня не бросил?
Амин не выдержал, потрепал влажные кудри. Мальчик отступил на шаг, глядя на него снизу вверх.
- Это из области того, человеческого, что ты не понимаешь, - улыбнулся юноша. - Люди помогают тем, кто рядом.
Мальчик тихо хихикнул.
- Ты не просто дурак, - сказал он, кривя губы в недетской гримасе. - Ты наивный дурак, что много хуже. Тебе не только на троне не сидеть, ты и царевну не получишь. Тебя убьют раньше - с такими принципами. Лучше вернись назад, Амин. Пока не поздно.
- Пока некуда возвращаться, - уклончиво ответил юноша. - Нас проводят до Иляфы.
- Иляфа, - протянул мальчишка, кривясь.
- Бывал? - хмыкнул Амин.
- Бывал, - отозвался мальчишка, пятерней пытаясь причесать волосы. - Рассадник гулей.
- Что? - удивился Амин, садясь ближе. - Иляфа - чистый город бедуинов, это же известно. К нему никакие гули подойти не смеют.
- Ага, - мрачно усмехнулся Валид. - А ты знаешь, почему не смеют? - но, встретившись взглядом с юношей, отмахнулся. - Ладно, не бери в голову. Гостям там безопасно, гости священны. И кофе там вкусный. А шрак (Шрак – плоский, в виде лепёшки, хлеб, который пекли бедуины) какой раньше делали - пальчики оближешь…
Амин нахмурился. Что-то мальчишка снова не договаривал. Или опять врал?
- Так ты умеешь видеть будущее? - тихо поинтересовался он, вспомнив обещание добраться до воды.
Валид поднял глаза к порозовевшему небу и вздохнул.
- Ну, умею. Иногда.
- Иногда? - переспросил Амин.
- Будущее, не связанное со мной, джинами и богами, - нехотя откликнулся мальчик. - Человеческое - легко.
- Я смогу победить в Испытании? - быстро спросил юноша. - Султан Гариба меня поддержит?
Валид посмотрел ему в глаза и, неприятно улыбаясь, выдохнул:
- Нет.
***
Пекло.
Солнце нещадно сияло на голубой, без облачка, небесной дороге. Аллат вышагивала по ней во всей красе, сверкая длинными золотыми волосами. Песок в ответ загадочно мерцал - то белым, точно жемчуг, то розовым, как светлый аметист. Амин снова утопал в нём, но теперь идти было куда приятней. По крайней мере, сейчас он точно знал, куда они направляются.
- К вечеру будем в Иляфе, - пообещал Бакр.
Амин много слышал про этот город-мираж. Бедуины редко приводили туда чужаков, караваны всегда обходили это место стороной. Но именно в Иляфе располагалась своего рода столица кочевников… если таковая вообще могла быть. Побывавшие в ней рассказывали о чудесах из камня, изумительных пещерах, дворцах в скалах и лабиринте из красного камня.
Лабиринт и правда существовал - в скалах. Монолитной, громадной стеной они вырастали из песка, заставляя вспомнить сказки о творениях джинов. Сложно было представить, что подобное могло возникнуть естественным путём.
Ветер вздымал песок, и он вихрем, клочками дыма метался, бился о скалы, залетал в змеистые проёмы-проходы, совершенно одинаковые на первый взгляд. Большинство из них Бакр пропустил, и Амин совершенно не понимал, почему. И дальше, когда они оказались в узеньком коридорчике, который пересекали десятки похожих, как песчинки, проходов, юноша удивлялся, как бедуин находит дорогу - никаких опознавательных знаков не было.
- Камни и песок говорят со мной, - улыбнулся Бакр, когда Амин не выдержал и задал вопрос. - Просто я слышу. Вы, побережники, не способны понять пустыню. Вас не любит Вадд.
Не поспоришь. Амин и не стал - он шёл следом за бедуином, предпочитая восхищаться красотой места: плоскими, словно специально стёсанными ало-розовыми каменными “стенами”, волнистыми узорами на них, причудливым солнечным светом, небом над головой, похожим на спокойную голубую речушку. И запахом - не пыли, а свежести. И древности - старых-старых камней. Они могли бы порассказать такие истории, которыми заслушались, наверное, даже иные джины…
