Сергей Бельченко - Фронт без линии фронта
Получив приказ, отряды ОМСБОН немедленно приступили к его выполнению.
Когда утром 22 ноября фашистские войска двинулись от Завидова вдоль Ленинградского шоссе на Ямугу — Клин, саперы отряда Шперова перед линией атакующих вражеских танков взорвали Ленинградское шоссе. Оно покрылось сплошными воронками и глыбами развороченного асфальтобетона. Гитлеровцы двигаться по шоссе не могли. Они вынуждены были медленно пробираться стороной, неся большие потери от наших мин и обстрела обороняющихся войск.
Подразделения ОМСБОН были разбросаны на большом расстоянии друг от друга, а имевшиеся у них батальонные рации могли держать связь только на расстоянии полукилометра, в этих условиях единственным надежным средством связи были мотоциклы. Мотоциклистам Фомину, Сафонову, Габайдулину, испанцу Хозе Гроссу пришлось действовать на широком фронте двух армий. Они развозили приказы и донесения часто под огнем врага. Но особенно отличался связной 1-го батальона Эдуард Соломон, худощавый парень с чуть приподнятыми бровями (казалось, что Эдуард всегда чему-то удивляется). Страха, видимо, он не знал никогда. Мотоцикл в его руках выглядел то разъяренным зверем, то кроткой овечкой, но всегда был покорен своему хозяину. Как-то от сильной перегрузки лопнула ось коляски. Эдуард не бросил машину. Под огнем он отцепил коляску, переложил груз в коляску товарища и уехал невредимый. Обстановка на фронте менялась непрерывно. Однажды Соломон влетел в деревню Ямуга, где недавно были наши войска. Но Ямугу уже заняли немцы. Какое-то мгновение он смотрел своими удивленными глазами на фигуры в зеленых шинелях и, прежде чем те успели сообразить, в чем дело, швырнул гранату и, развернув машину, умчался прочь.
Не раз отряды ОМСБОН, отступая последними без прикрытия, сталкивались лицом к лицу с мощным, вооруженным до зубов противником и оказывались в исключительно тяжелом положении. Но и в этих случаях чекисты-омсбоновцы не отступали, не выполнив боевую задачу до конца.
Когда роты Шестакова и Дмитриева минировали участок Ленинградского шоссе южнее Клина и участок железной дороги Решетниково — Конаково, на рассвете их атаковали вражеские танки и автоматчики. Несмотря на сильный огонь, старший сержант Яковлев пробрался к фугасам и взорвал их. За первыми взрывами послышались еще. Это минеры Матросов, Шатов и Башкетов во главе с лейтенантами чекистами А. И. Авдеевым и Л. Д. Токаревым взрывали шоссе, преграждая путь танкам и мотопехоте врага.
В эти дни подвижные части гитлеровцев усиленно старались нащупать слабые места в нашей обороне и просочиться в тылы и на фланги советских войск. В результате некоторые подразделения и группы бойцов ОМСБОН оказывались отрезанными от своих.
Так произошло с группой бойцов из саперной роты капитана Манусова: находясь на охране минных полей во время отступления наших частей, они были обойдены войсками противника, и с ними уже трое суток не было связи.
Разыскать товарищей взялся знаменитый лыжник младший лейтенант Володя Бородин.
Перед нами появилась фигура высоченного роста. Шинель самого большого размера не достигала его колен. «Набрал чемпионов, — подумал я, — теперь хоть швальню открывай. Нестандартная публика».
— Сумеете пробраться к старому участку? — задал я вопрос младшему лейтенанту.
— Сумею, товарищ полковник.
— Нужно вывести оттуда бойцов. Будьте внимательны, не наскочите на собственные мины.
Бородин отобрал несколько человек и отправился на выполнение задания.
Через день я снова увидел великана. Он весело улыбнулся и, махнув рукой около головного убора, доложил:
— Ваше приказание выполнено, товарищ полковник!
— Всех вывели?
— Всех до одного.
В более трудном положении оказалась группа бойцов из роты старшего лейтенанта Шестакова. Они охраняли минные поля недалеко от деревни Давыдково и пропускали через проходы отходящие части 16-й и 30-й армий. Внезапно на правом фланге появились вражеские танки и автоматчики. Был получен приказ снять посты и отходить. Но Виктор Кувшинников, дежуривший у прохода, уйти отказался.
— Там еще остались наши, — обратился он к командиру отделения. — Что же им, на наших минах подрываться?
Товарищи остались поджидать Кувшинникова. Когда наконец Виктор убедился, что все наши бойцы прошли минное поле и на той стороне никого не осталось, он и поджидавшие его товарищи хотели присоединиться к своим. Но было уже поздно. Противник отрезал пути отхода. Обстрел усилился, и омсбоновцы отошли в лес. Их было десять человек: бывшие студенты Москаленко, Черный, Саховалер, Гречанник, Лепешинский, мастер 1-го часового завода Лазарь Паперник, вчерашний слесарь Кувшинников и другие. Командование принял Саховалер, высокий черноволосый юноша с двумя треугольниками на петлицах. Он считался самым опытным: воевал в лыжном комсомольском батальоне в финскую кампанию. Кроме омсбоновцев в лесу укрылось около полусотни бойцов 16-й армии, отставших от своих частей. Саховалер и их принял под свое начальство, разбил на отделения, назначил командиров. Сержант повел свое маленькое войско на Давыдково, но деревня уже была охвачена огнем. Пришлось свернуть на Замятино. Вскоре и туда вступили гитлеровские танки. Бойцы своевременно покинули деревню. Когда танки врага вошли в деревню и открыли по нашим бойцам огонь, они уже были далеко и скрылись в лесу. Наутро вышли к Солнечногорску. От беженцев узнали, что в городе фашисты. Пришлось свернуть в сторону Рогачевского шоссе. Только на третьи сутки отряд вышел в расположение советских войск, и вскоре мы встретились с нашими окруженцами. Пребывание в окружении вражеских войск само по себе малозначительное событие. Но для нас оно было очень важным. В начале войны слово «окружение» часто вызывало панический страх, лишало боеспособности целые части. Как выдержат это испытание наши еще не обстрелянные бойцы — вот что волновало командование бригады. Тем более, что действие в окружении должно было стать их военной специальностью: им предстояли действия в тылу врага. Тот факт, что наши бойцы, оказавшись за линией фронта, не растерялись, проявили организованность, находчивость и смогли выбраться к своим, был хорошим признаком.
Левее Ленинградского шоссе на фронте 16-й армии действовали роты капитанов А. М. Лекомцева, Е. И. Мирковского, П. М. Куриленко из 1-го полка. Им также приходилось на широком участке задерживать продвижение противника и отходить последними. Рота Лекомцева вышла к шоссе севернее Солнечногорска, когда там уже появились немецкие танки и автоматчики. Для борьбы с танками мы имели ампулометы. Это были громоздкие приспособления. На тяжелой деревянной крестовине держалась труба для метания ампул, наполненных самовоспламеняющейся жидкостью. Таскать их было страшно неудобно, и ампулометчики, волоча огромную крестовину, мрачно шутили:
