Татьяна Зингер - Нечего бояться
Порции оказались большими, и десерт я впихивала лишь потому, что он был невероятно вкусным. Шоколадный торт с розовой глазурью и фруктами затмил даже мармелад. Катерина задумчиво уставилась на пустую тарелку:
-- Надеюсь, я научусь делать такой же.
-- Думаю, твой получится куда вкуснее. -- Я подмигнула ей, бочком вывалившись из-за столика.
Гулянки оставили на потом, потому как от переедания слипались глаза. Остаток дня посвятила сну. Завалилась на кровать в одежде (кажется, это превращалось в привычку) и продрыхла до шести часов. Снилось размытое, глупое -- поток образов, в которых нет смысла. А после пробуждения голову заполнил кисельный туман. Пришлось смыть прохладной водой сонливость, пофыркать от холодных брызг -- только бы вернуть возможность соображать. Затем постучалась к Катерине; та вышла растрепанная, с отлежанной щекой. Ясно, не одна я позволила небывалую раньше роскошь -- переваривать пищу во сне.
Погуляли по утомившемуся городу. Со-На потихоньку засыпал, угасал. Утром мне чудилось, что мельтешение неизменно в любое время суток, но теперь я понимала: к вечеру походки становятся расслабленнее, плечи опускаются, спины сутулятся. Самые молодые горожане обесцветились, превратившись в жалкие копии самих себя. Ритм замедлился.
Мы обсуждали достопримечательности, красивые сооружения, названия, вывески. Говорили о многом, но не упоминали важного: тех, кто обещал встретиться с нами в А-01. Пускай наши зарплаты отличались, и Катерина стояла на ступеньку выше меня, у нас осталось кое-что общее. Одиночество.
Когда город совсем опустел, мы тоже разбрелись по этажам. Я захлопнула дверь комнаты и долго вглядывалась в окно, ожидая увидеть там нечто важное. Знак, послание, отблеск -- хоть что-нибудь. Увы, за тучами скрылись звезды, лампочки витрин погасли. Кромешная тьма, чуть светлее карцерной, укрыла город.
Будильник верещал непростительно занудно. Первым порывом было снять часы и со всей дури метнуть их подальше. Разум сопротивлялся, но приученное за годы ранних подъемов тело уже вставало. Кажется, само по себе. Я очухаться не успела, как перелезла из ночной рубашки в комбинезон и добралась до ванной комнаты, где столпился весь этаж. На заметку: лучше вставать с рассветом, иначе помыться не удастся.
Наконец, отвоевала целых семь минут на душ. Вернувшись в комнату, изменила прическу с распущенных волос на тугой хвост. Трижды проверила планшет и карточку. И отправилась к остановке. Автобус довез прямо до продолговатого здания больницы. Хмуро серая, безжизненная, она не смотрелась как место, где люди исцеляются. Скорее -- остаются доживать последние дни до смерти. Отогнала неприятные мысли и вошла в стеклянные двери. Турникет приветливо тренькнул, получив карточку, и неохотно выплюнул её.
Действия привычны и отточены. За два дня в А-01 я сдружилась с терминалами, сканерами и машинным писком. Вот и теперь спокойно добралась до двери с табличкой "Кадровая служба", постучалась. Трепета не осталось; сплошная обреченность. Разрешили войти.
-- Доброе утро, -- увидев сидящую за столом девушку, я улыбнулась.
Коренастая, круглолицая; с широкими пухлыми губами, низким лбом и родинкой над левой бровью. Не красавица, но чем-то симпатична. И волосы густые, черные, точно ночь.
-- Доброе ли? -- она показательно зевнула. -- Ты по распределению? -- сверилась с данными на мониторе. -- Ларка? Располагайся.
Было бы где. Медицинский кабинет не отличался от прочих: миниатюрен и компактен. Ни единого свободного сидения. Два закрытых шкафа. Разноцветные тюбики и горшок с жухлым цветком занимают подоконник. На столе высится монитор; из-за него выглядывает девушка, ожидающая, когда я примощусь хоть куда-нибудь. На прикрепленном к вороту халата бейдже значилось: "Дина 4Л-Мед". Ах да, я ведь тоже отныне Ларка А-Мед.
-- Пожалуй, постою, -- решилась я.
-- Совсем забыла, что стул забрали. Садись на мой. -- Она тяжело поднялась. -- Пока объясню, пока поймешь -- ноги отвалятся.
Когда Дина вышла из-за стола, стало видно, как выпирал её округлившийся живот. Я плохо разбиралась в беременностях, но её срок был близок к последнему. И не тяжело? Она отметила направление изумленного взгляда и беззаботно отмахнулась:
-- Личико попроще сделай. Всё в порядке.
-- А вам не сложно стоять?
-- Никаких "вы"! -- грозно ответила Дина. -- Не мельтеши и сядь в конце-то концов. Чего сложного? Я ж сюда добровольно хожу, значит, справляюсь как-то. Кто мне заплатит за часы прозябания дома? Уж точно не правительство. Всего месяц остался, а там пособие получу. Возможно, потом недельку и отдохну, сошлюсь на тяжелые роды. Только т-с-с, -- она лукаво приложила палец к губам.
Я, так и не поняв, шутка это или лучше молчать, кивнула.
Дина ознакомила с основами службы: где и что искать, кого слушаться, куда не соваться. В голосе звучало столько восхваления с радостью, будто я взята во власть, а не лаборантом. После длительных объяснений она провела по этажам, проинструктировала насчет техники безопасности. Но о том, чем придется заниматься, не сказала ровным счетом ни слова.
-- Прости, -- вмешалась я, когда мы вернулись в кабинет, -- а каковы мои обязанности?
Она изобразила замешательство.
-- Разве непонятно из служебной записки? Той, которая на твоем планшете? Очень простые. Выполнять поручения врачей и медсестер, -- и загнула первый палец. -- Заполнять документацию по больным. Исследовать полученные образцы анализов... Нет, это не скоро. Забудь. Так, дальше...
Из всего списка лаборанту-медику подходило исключительно "нескорое" занятие. Остальное вызвало у меня панику. Сколько же придется трудиться за жалкие пять с половиной?..
Дина опять прочла эмоции по глазам и хихикнула:
-- Не беспокойся, не всё ж сразу. Попросят оформить бумаги -- оформляешь. Занести в палаты лекарства -- сходишь. Никто не станет требовать от тебя больше твоих возможностей. К тому же повышение получишь за год-полтора. Здесь долго не задерживаются; медсестры нужнее лаборантов. У них навыков с опытом больше, а так, в общем-то, занимаются одним и тем же. Ну а зарплата пугает: замуж выскочишь -- денег прибавится.
-- Замуж? -- глупо переспросила я, не уловив нити повествования Дины. Она постоянно перескакивала с темы на тему, заставляя вслушиваться и стараться не проморгать очередной переход.
-- Разумеется! Мне исполнилось восемнадцать, и я в тот же день подала заявку на поиск мужа. На одну зарплату, конечно, проживешь, но на две -- лучше. Плюс пособие за ребенка. Сейчас с первым расправимся, примемся за второго. За него больше дают. Главное, чтобы здоровые рождались. А то за рождение больных не платят.
