Юрий Стукалин - Убей или умри! Оскал «Тигра»
Вычисления огня и подготовку к стрельбе произвожу за считаные секунды. С такого расстояния могу снимать русских и без оптики. Конец колонны поравнялся со мной, я прицеливаюсь и беру командира в перекрестье прицела. Жду, чтобы колонна максимально отдалилась от меня, и плавно нажимаю на спусковой крючок. Голова командира дергается, он неуклюже валится в пыль. Передергиваю затвор, и всаживаю вторую пулю в шею замыкающего солдата. Он подскакивает на месте, схватившись обеими руками за горло, сквозь пальцы сочится кровь. Наводя прицел на спину третьего конвоира, ору во всю глотку:
— Бегитееее!
Снова нажимаю на спусковой крючок, но под пулю попадает один из разбегающихся врассыпную пленников. Ноги его подламываются, он падает, прижимая пальцы к животу. Троица русских уже опомнилась, бьет спасающихся пленников из автоматов. Пули прореживают толпу беглецов. Рад бы подстрелить еще кого–нибудь из конвоиров, но слишком поздно. Теперь между ними и мной несколько десятков мечущихся под прицельным огнем пленников.
На дороге появляется грузовик. В шуме перестрелки я не услышал звук мотора. Машина останавливается, из кузова высыпают красноармейцы. Не хватало только попасть под шальную пулю. Моя миссия закончена, я ничем больше не могу помочь пленникам, только уповать на то, что кому–то из них удастся скрыться в лесу. Откатываюсь с пригорка, по–пластунски отползаю в глубь леса и поднимаюсь.
Отовсюду доносится стрельба, хруст ломаемых веток, крики. Сколько же шума из–за меня! Теперь главное, не попасть в лапы к красным. В душе ругаю себя, но что сделано — то сделано. Естественно, иваны пошлют погоню, и не допустят у себя в тылу разгуливающего врага. Они вскоре поймут, что по колонне работал снайпер, и тогда бросят на мои поиски дополнительные силы. Тем быстрее мне надо покинуть это проклятое место, бежать без оглядки. Когда русские очухаются, я уже буду далеко.
Перепрыгиваю через небольшой овражек, оказываюсь в густой чаще. Мчусь не осторожничая, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки. Метров через сорок едва не налетаю на немецкого солдата. Он стоит скорчившись, упираясь руками в ствол дерева, его тошнит. Резко останавливаюсь, хватаю его за плечо. Солдат вздрагивает, тело его пробивает судорожная дрожь. Словно затравленный зверек он поворачивает ко мне голову. Господи! Малыш Земмер! Уставился мне в переносицу обезумевшим взглядом, не узнавая. Его лицо искажает гримаса боли и ужаса. Без лишних разговоров ладонью бью его по щеке. Шлепок такой звонкий, что с дерева вверх взмывает испуганная стайка птиц:
— Очнись, солдат! — кричу ему прямо в лицо.
Глава 10
Земмер постепенно приходит в себя. Его еще бьет дрожь, но он узнает меня.
— Герр обер–ефрейтор, вы?! — смотрит на меня расширенными от удивления глазами.
— Соберись, солдат! — трясу его за плечи. — У нас нет времени. Ноги отсюда уносить надо.
Земмер, трясет головой, снова сгибается пополам, и блюет на мыски собственных сапог. Я тяну его за воротник.
— Ну же! Что ты как баба беременная?!
Не разгибаясь, он поворачивает голову ко мне, испуганно косится снизу.
— Смотри мне в глаза, солдат! Слышишь меня?
Земмер кивает.
— Блевать и пускать сопли будешь потом, — зло рявкаю на него сквозь зубы, окончательно срываясь. Если парня не привести в чувство, он точно погибнет: — Бежишь за мной. Отстанешь — возвращаться не буду. Все понял?
Он снова кивает, и я выпускаю его ворот.
— Возьми, — протягиваю ему свой «вальтер».
— Спасибо, Курт, — мямлит Земмер и нерешительно берет пистолет.
— Отвечать по уставу, солдат! — приходится вновь влепить ему пощечину.
— Так точно, герр обер–ефрейтор! — громко чеканит он слова, вытягиваясь в струнку.
— Другое дело, — уже спокойнее говорю я. — Выполняйте приказ, рядовой.
Взор его прояснился, в глазах появилась некая уверенность. Замечательно. Позже извинюсь за то, что был резок, а сейчас нужно убираться отсюда. У меня много вопросов к нему, но с этим можно подождать.
Земмер сжимает «вальтер», который явно прибавляет в нем бодрости духа.
Тяжелый топот заставляет нас обернуться. Солнце светит нам в глаза, и четверых русских мы замечаем не сразу. Как, впрочем, и они нас. Нас спасают мой опыт и мгновенная реакция. Вскидываю к плечу приклад карабина, стреляю, и один из преследователей оступается, сминая кусты. В ответ иваны открывают беспорядочную пальбу.
Отскакиваю за ствол, а Земмер плюхается на землю. Частой ошибкой неопытных солдат является то, что в тот момент, когда их обнаруживают, они на открытом пространстве вжимаются в землю и замирают. Они надеются, что вражеские пули не достигнут их. Не осознают, что через долю секунды противник направит на них всю свою огневую мощь. Уж куда лучше в такой ситуации постараться найти укрытие, даже если до него придется стремительно бежать, петляя и пригибаясь. А уж в лесу, среди деревьев, проделать это гораздо проще. Затея весьма опасная, и требует огромной выдержки и самообладания, но это единственное, что может спасти солдата. Ведь попасть в движущуюся цель намного сложнее.
— Земмер, за мной! — ору ему. Он резко поднимается и кидается ко мне.
Я срываюсь с места и бегу, продираясь сквозь гущу леса. Земмер не отстает, усердно следует за мной. Слышу за спиной его тяжелое дыхание, хруст сминаемых кустов. Сердце бешено колотится, пули свистят совсем рядом, выбивая щепки из деревьев и сбивая ветки рядом с нашими головами. Один из русских палит из автоматического оружия и патронов не жалеет. Еще пятнадцать метров и мы скроемся за большой поваленной сосной, уйдем из зоны прямой видимости.
Иваны близко, я слышу их крики. Они загоняют нас как зайцев, пытаясь зайти с двух сторон. Оглядываться нет времени. К стрекоту ППШ присоединяются хлопки двух трехлинеек. Но русские слишком спешат, и их пальба не причиняет нам вреда. Будь я на их месте, то не бежал бы сейчас, как олень, перескакивая через пни и коряги, а остановился, перевел дыхание и с колена прицельными выстрелами разворотил бы нам затылки. Но они, на наше счастье, судя по всему, не профессиональные солдаты, а обыкновенные крестьяне, которым Сталин доверил оружие, и которых командиры, толком не научив с ним обращаться, бросили в эту кашу.
Мы зигзагами несемся к поваленной сосне, остается лишь прыгнуть через нее, когда Земмер сильно налетает мне на спину, и я только чудом не теряю равновесия. Он завывает от боли. Все–таки они попали в него!
Кубарем перелетаю через ствол поваленного дерева, не теряя ни секунды, направляю карабин на преследователей. Краем глаза замечаю, как Земмер валится рядом, и со стонами хватается за левую ногу. Отвлекаться некогда. Ловлю в прицел красноармейца с ППШ и нажимаю на спусковой крючок. Русский падает, как подкошенный, несколько раз дергается и затихает. Теперь их остается двое, и оба с винтовками.
