Ольга Мигель - Зов

— И сколько же оно продлится? — с надеждой спросила я.

— Долго. Думаю, не меньше трех-четырех лет.

Так много? И все это время у меня не будет даже надежды увидеть его? Почему? За что?

— Алиса, не переживай, — забеспокоился Ларгус увидев, что мои глаза снова наполняются слезами. — Мы еще встретимся! Возможно, тогда ты даже представишь меня своим детям.

Хоть Ларгус и старался говорить радостно, но ему не удалось скрыть горечи в голосе.

— Вряд ли, — отрезала я. — Сам знаешь, какая я на этот счет везучая.

Даже смешно. Я все время смотрела на других людей пренебрежительно от то, что они живут в мире иллюзий, отворачиваются от истины и забрасывают камнями всякого, кто пытается ее до них донести.

В конце концов, судьба занесла меня в другой мир. Но узнавая все больше и больше нового, я только яснее понимала: толпа везде одинакова. Везде для них создают радостную картину, чтобы рабы не задумывались о своем рабстве… вообще ни о чем не задумывались.

За это я презирала толпу, смотрела на нее свысока. Но в то же время, несмотря на все мое осознание, я сама продолжала убегать от реальности, предпочитая не задумываться о настоящих проблемах настоящей жизни. Только отворачивалась от них и пыталась убедить себя, что не вижу их. И что самое парадоксальное — понимая это, я ничего не могу с собой поделать. Так разве от этого я не становлюсь хуже тех, кто даже не знает о своей слепоте? Неспособным, лицемерным существом, которое скорее подпишется на очередную авантюру, или того больше — закроется в своем маленьком вымышленном мире?

Последние лучи проливались с солнечного диска, который почти скрылся за горизонтом. Скоро Ларгус тоже будет там. Уже завтра он вернется в Адамарей, а оттуда — по миру, на долгие четыре года.

Дети? Семья? Будет ли это у меня когда ни будь? Возможно я действительно встречу прекрасного принца на белом коне, полюблю его без памяти и выйду за него замуж?

Не шелохнувшись, я заглянула в глаза Ларгуса… и поняла, что по крайней мере от этого ответа уже не убегу: Нет. Каким бы прекрасным ни был принц, я не смогу кого-то полюбить. Мое сердце закрыто на замок, от которого всего один ключ…

…И у него уже есть свой хозяин.

У каждого из нас свои мечты, надежды, тайны и демоны. Кто-то по зову чести, кто-то по зову сердца, крови, долга, дружбы, слепой надежды, отчаяния или ненависти… но все мы ступили на этот путь. Мы бросили жребий, выбор сделан. Никто из нас не знает, придет ли к тому, к чему надеется прийти; найдет ли то, что хочет найти. Мы услышали зов, и идем за ним, собирая обломки витражного стекла. Для нас все только началось.

   Последним криком разорвется земля,   Витраж разбитый, где дорога моя.   Отдав надежды, явь в плену у теней   Со снами в сговоре ушла от людей!

   Судьба унесет меня к миру чудес,   Где тысячи лет веры нету и крохи,   Где Сон и Кошмар плачем пали с небес,   И страшные раны скрывают эпохи.   Все прошлое в Лету ушло без следа,   Развеялся пепел по ветру над полем…   Но сколько б не плыла я — всюду вода,   И змеи ненастий клубятся над морем!

   По лезвия краю судьба мне идти,   Неужто от этой судьбы не уйти?Ведь битва вернется, враги мои в снах,   Слезами надежда дрожит на устах!   Надежда на то, что ко мне ты придешь,   В ладонях улыбку свою принесешь,   Все раны согреешь лишь словом одним…   И другом себя назовешь ты моим.

   Три шага назад, после шага вперед —   Пугаюсь я мыслей, что прячутся в тенях,   И страшная тайна портрет призовет:   Божественный образ в гадюках и змеях!   Где зов прозвучит, там чужая печаль;   Где снился кошмар, в тишине кровь застыла;   Куда не пойди — обагрит нож хрусталь…   Со снами я в сговоре страх свой забыла!

   По лезвия краю судьба мне идти,   Не знаю, смогу ли я правду найти.   В смертельную битву идти не боюсь,   Сквозь слезы и раны еще улыбнусь!   В последнем дыхании сила твоя,   Но ты не один, ведь с тобою есть я!   Сквозь Сон и Кошмар я пройду не боясь,   А силу найду в теплоте твоих глаз!

Андрей Головко — украинский классик середины XX века. Незадолго после завершения рассказа «Красный платок» застрелил свою жену и дочь, предварительно накрыв им лица красным платком. Планировал после этого совершить самоубийство, однако был помещен в психиатрическую лечебницу.