Бездомный в другом мире - Игорь Шамин
Холод кинжала приятно разливался в руке. Легкий, но крепкий, он был на удивление удобным. Разрезав несколько раз воздух, я вызвал у Салазара взрыв смеха. Таким я видел его впервые.
— Ты скорее себя зарежешь, чем противника! Бери лук и иди на охоту. Не возвращайся без дичи. Так я учил маленькую Селению. Поголодав несколько дней, возвращалась как миленькая, чтобы прокормить семью!
Теперь понятно, в кого она такая. Охотиться я точно не собирался, но тренировка мне не помешает. Надо подготовиться к путешествию в город.
Поблагодарив Салазара, я снова отправился в лес.
* * *
Решив не мучать бедных кроликов, вместо этого поставил кинжалом засечки на дереве, отошел подальше и отпустил тетиву. Первые стрелы приходили даже не близко — они втыкались прямо в землю. Следующие летели уже увереннее, а на исходе третьего дня наметился прогресс. Я прикладывал все силы, чтобы научиться стрелять, желая достигнуть хотя бы уровня эльфийского ребенка. Салазар, который стал меня обучать рассказывал, что эльфы чуть ли не рождаются с луком. Стиль мог быть любым, но у них он чаще всего зеленый. Предрасположенность у расы такая. Поэтому и лук для эльфов обычно самое подходящее оружие.
Также было и с Селенией. С раннего детства она училась управлять стилем. И это когда другие еще даже разговаривать не умели! В этом мире были свои одаренные, и моя эльфийка как раз была из таких. Овладев напряжением стиля, она могла с легкостью заткнуть за пояс любого, а потому вскоре стала ходить в лес одна. Салазар не боялся ее отпускать.
О том, почему он больше не охотился, эльф решил умолчать. А я и не давил. Достаточно того, что он для меня делал. Наставник из него был неплохой, пусть и побитый жизнью. Во взгляде, словах и том, как он вскользь отзывался о прошлом, явственно ощущалась личная драма. Должно быть, война. В том мире я часто встречал таких, как Салазар, отрешенных от настоящего, застрявших в прошлом и без каких-либо надежд на будущее. Улицы кишели потерянным поколением, которое так и не вернулось с войны.
Через неделю уровень моей стрельбы вырос. Иногда я даже справлялся с яблоком в воздухе. Конечно, не живая цель, но тоже хорошо. Подкинув высоко фрукт, я натягивал тетиву. Самое сложное — соотнести время и место падения. Способ почти не отличался от стрельбы по живым мишеням, за единственным исключением — если здесь нужно предугадать только один параметр: как быстро предмет падает, то в случае с реальным противником, возникает второй: куда он направится?
Оказывается, удачный выстрел — это не только просчитанный полет стрелы, но и чистая психология — разгадка движений соперника. Селения, конечно, могла исправить направление стрелы в полете, чем сильно отличалась от многих, но от этого скорость значительно падала. Нельзя забывать и про выносливость. Ключевое в использовании стиля, так это не потерять преимущество в затяжной битве. Нередко, бывало, делился Салазар, что в схватке стилей выигрывал не тот, кто лучше им владеет, а тот, кто дольше сможет продержаться. Когда противник выдыхается, ты оказываешься в выигрышной позиции. Добивай оппонента, как хочешь. Он будто ребенок — не даст сдачи.
Стиль применяли не только для защиты от монстров, ползущих к городу, но и для старых добрых грабежей, бытовухи и пьяных драк. Победителей нередко призывали в армию. Лучшие санкции со стороны столицы, ничего не скажешь. Поэтому стиль для бездумной драки годился не всем. Многие попросту боялись. И правильно делали! Призыв в армию часто становился билетом в один конец, что мало кому нравилось. Но с этим приходилось мириться, призванные рекруты охраняли город от полчища монстров.
Владение кинжалом улучшилось. Отрабатывая выпады, я привыкал использовать корпус при каждом взмахе и следить за собственной стойкой. В начале получалось крайне неуклюже. То и дело заваливало в бок, кинжал прорезал воздух и выпадал из рук, а бывало и вовсе — я поскальзывался на месте. Падал вниз, хоть не протыкая себя. Везло, и на том спасибо.
Тренировки проходили ежедневно. Просыпаясь в гостиной, я принимал контрастный душ, чтобы взбодриться, перекусывал бутербродами, заготовленными с вечера, и направлялся в лес. Уходил недалеко, а потому всегда слышал удары топора об бревно. Близость эльфов успокаивала.
Сначала было трудно привыкнуть к отсутствию городских удобств в этом мире. Свет от свечей, тепло от камина, вода из бадьи. Но чем дольше живешь в новых условиях, тем становится проще. Человек, как известно, быстро ко всему привыкает, а бездомному с этим справиться намного легче. Я еще помнил, что значит иметь свою квартиру, а спустя время оказаться на улице. Поэтому нос не воротил, с благодарностью принимая все, что давали.
Иногда на тренировку приходил Салазар. Он вставал неподалеку от меня, подсказывая как лучше. Мы проводили небольшой спарринг на кулаках, где мне часто прилетало. Если я не уклонялся, то учился группироваться во время падения. Удары были тяжелыми, поэтому я старался быть хорошим учеником.
Но чаще Салазара наведывалась Сильфия. Она приносила перекусы, восстанавливала выносливость, лечила мелкие ссадины. Благодаря ей мне не требовалось много времени на отдых, и я мог дольше практиковаться.
Однажды, в один из жарких дней, она неслышно подкралась сзади:
— До сестры тебе далеко, — сказала Сильфия, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.
— Насколько все плохо? — поинтересовался я, опуская лук.
— Ни один кролик не посчитал бы тебя угрозой, — рассмеялась эльфийка.
— Не всем же представлять из себя опасность.
— Я тоже представляю опасность? — спросила Сильфия, подходя ближе.
— Конечно, — ответил я, отводя взгляд в сторону от голубых глаз.
— И какую же? — не унималась эльфийка.
— В двух словах не объяснишь, — отрезал я, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
Сильфия стояла так близко, что мне удалось уловить цветочный аромат, исходивший от оголенной шеи. Наши взгляды соприкоснулись. Не выдержав напряжения, я отошел к дереву и достал стрелу, оглядев ее с притворным вниманием. Сильфия смутилась.
— Ужинаем через час, — бросила эльфийка через плечо и ушла как ни в чем не бывало.
Сердце было готово выскочить из груди, отбивая удары.
* * *
Если скажу, что ни разу не хотел опустить руки, бросить дело и снять с себя возложенную мной самим ответственность — солгу. Очень хотелось, особенно когда не получалось. Но другое дело, что такой путь я уже проходил. Ни к чему хорошему он не ведет. Наделав ошибок в прошлой жизни, приведшей меня на
