Три девицы под окном и страшилки вечерком - Лунный Жнец
— Видишь ли, милая Твайлайт, в начале всего было, как известно, слово… И это слово было «Блин!». Потому что один великий, могучий, добрый волшебник Ээ… впрочем, неважно, кто и как он туда попал, со скуки затеял печь комья. И первый ком вышел блином, так что я… э-э-э, тот волшебник выкинул его подальше и забыл. Но он был полусырой, дрожжи там окислились до дрожи, и на блине появились лужи, пошли дожди и грозы, в лужах зародилась жизнь и полезла на сушу…
Твайлайт с приоткрытым ртом смотрела на громадный блин, парящий в пространстве. На нем росли хвощи и папоротники, рыбы с лапами выползали на берега морей и жрали друг друга и растения, быстро увеличиваясь и преобразуясь в огромных шипасто-рогастых ящеров разнообразнейше отвратного многобезобразия, стада которых, топоча, бродили по блину туда-сюда.
— И так появились страхозавры, диноящеры и прочие крякозябры, которые росли, плодились и размножались, — продолжил Дискорд, махая указкой, — пока однажды, наконец, не…
Огромные полчища завров вдруг замерли, узревши выползшую из норки первобытно-почему-то-рогатую мышь. Мышь посмотрела на них разновеликими янтарно-алыми глазами, пошевелила усами и пискнула.
В диком ужасе огромные стада исполинских травозавров с трубным рёвом кинулись бежать, сотрясая блин, сметая и увлекая с собой хищников, сбились в середине блина титанической трясущейся кучей… и прогнувшийся блин не выдержал. Вывернувшись наизнанку, он схлопнулся, превратившись в колышущийся шар, поднявшиеся из глубин которого пузыри лопнули, вновь окутывая его облачной дымкой атмосферы и выплёскивая воду, а сгладившиеся на застывающем сфероиде следы пузырей приняли знакомые Твайлайт со школьной скамьи очертания материков и океанов Эквуса. Реактивный импульс сделал своё дело — планета начала вращаться, а пара наиболее крупных отлетевших кусков теста вместе с россыпью мелких брызг закружились вокруг неё.
— Вот так на самом деле вымерли и стали ископаемыми страхозавры, а блин превратился в пельмень! — подытожил Дискорд торжественно. — Это и есть величайшая тайна сотворения этой Вселенной, моя милая Твай. Такая наши доказательства!
…Пони на улицах Понивилля, чьё внимание было привлечено зычным рёвом, обернувшись, имели счастье наблюдать, как из библиотеки выскочил Дискорд и помчался по улице в сторону Леса, преследуемый по пятам размахивающей веслом разъярённой Твайлайт. Обещания Кантерлотским Гласом «засунуть и многократно провернуть», несущиеся вдогонку, лишь прибавляли радостно ржущему драконикусу прыти. Пожав плечами, жеребцы и кобылки вернулись к своим делам. Смеркалось. Наступил ещё один совершенно обычный понивилльский вечер.
* * * * *
— Это было... йик!.. жестоко… — покачала головой Луна, утирая слёзы. Жеребёнки постанывали, сложившись в икающую кучку. Ржать сил уже ни у кого не было.
— Ну кто ж ей виноват, что у неё плохо с чувством юмора… — Дискорд развёл лапами. — Это, пожалуй, единственное, чему Селестия её не смогла обучить. ПрискорДно, но факт.
Драконикус подбросил пекущийся на висящей над костром сковородке блин и ловко поймал его на пять разных тарелок. Раздал тарелки со стопками румяных блинов Луне и кое-как распутавшимся Метконосцам.
— Кленовый сироп или шоколадный соус?
Интернепония
— А если этот блин… ну в смысле, который допельменный, вывернуло, то откуда кости тех страшил берутся у поверхности или даже просто сверху лежат? — облизнув замасленные лапки, задумчиво спросила Скуталу. — Нам Твайлайт рассказывала… ну то есть, они же в глубину должны были уйти?
Луна передала ей синий платок со звездами, который тут же пошёл по жеребячьим лапкам и мордашкам.
— Сяпки, принцесса, — Эпплбум насколько могла аккуратно сложила помятую ткань. — Мы постирнём и отдадим взад.
— Взад не надо, — серьёзно сказала Луна, проигнорировав хихиканье Дискорда. — И вперёд тоже. Оставьте себе, он сам через пару минут очистится, только на лунном свету не держите, Понивиллю только нашествия ползучих платков и не хватало, там уже есть ползучий Дискорд.
— Ух ты… Он волшебный? — восхищённо спросила Свити, осторожно взяла платок и стала разглядывать. Звезды на синей ткани мерцали и переливались, иногда срывались с места и кометами исчезали за краем, чтобы вылететь с другой стороны и вернуться на место.
— Ну, он из шемарханского шёлка, — Луна задумчиво потёрла нос, — так что можно и так сказать.
— Так откуда кости-то вверху взялись? — упрямо повторила Скуталу, не особо впечатлившаяся каким-то там платочком.
Вместо надувшегося Дискорда отозвалась Свити Белль:
— Так там же всё перемешивалось потом этими… титаническими процессами.
— Тектоническими, — поправила Луна.
— Вот-вот, этими самыми.
— Пфе. Ты ещё скажи, что и землетрясения тоже от бодания литосферных плит и прочей ерунды, — гневно фыркнул Дискорд, яростно орудуя ста восемнадцатью с половиной спицами и поправляя хвостом напяленное на нос пенсне. Кресло-качалка под ним скрипело, чудом не рассыпаясь.
— А от чего ж ишо? — удивилась Эпплблум.
— А оттого, что на самом деле блин был довольно тонкий, но широкий, и внутри свернувшегося пельменя оказалась большая пустота, — назидательно воздел палец драконикус. — И получился пузырь, на внутренних стенках которого до сих пор живут уцелевшие страхозавры, а посередине висит самое первое солнце, затянутое внутрь! А когда какой-нибудь хищнозавр нападает на стадо гигантских травозавров, они пугаются и с топотом убегают, потому наверху земля и трясётся. Что, не верите? Аж целому Уху Даоса?! Фу ты, то есть Духу Хаоса?! — Он упёр лапы в боки и грозно навис над хихикающими поньками. Те переглянулись и дружно замотали головами. — Ну и ладно, вам же хуже. Живите в скучном мире!
Он оскорблённо сдулся и сердито кинул в посмеивающуюся Луну свежесвязанными разномастными носками в разноцветную паралледикулярную полосочку, мягкий горошек, круглую клеточку и квадратный кружочек.
— Звиняйте, вашсиясь, платок не получился.
— Спасибо, — принцесса спокойно надела носки, встала, плавно изогнувшись, вытянула по очереди ноги, любуясь. Дискорд почему-то сглотнул и поспешно отвернулся, шаря по всем своим карманным вселенным в поисках стекловаты. Затыкать нос обычной — это же моветон для Духа Хаоса!
— А платок у тебя выйти вряд ли мог, шёлк паукорнов так и не смогли воспроизвести с тех пор, как они ещё там водились.
— А кто это? — с интересом спросила Свити Белль. — И куда они делись?
