Сказки странствий - Елена Черкашина
– Поэтому я здесь, – ведь свет нужен твоим глазам…
Она напряглась.
– Хочешь, я дам тебе несколько капель? – продолжил он.
– Это не больно?
– Это прекрасно!
Он стал рядом с кроватью и, держа бесплотные руки на весу, вылил то, что держал в ладонях, на её незрячие глаза.
– Как приятно, – прошелестел её голос.
Он улыбнулся, отошёл к стене:
– Я опять приду, если ты не боишься.
– Нет, не боюсь.
«Темно, как темно! Он сказал, что прошёл через стену, а живёт там, где свет. Я тоже хочу! Вот чего я боюсь: жить в темноте. Опираться только на слух. Не видеть маму, не радоваться белым клавишам рояля. Никогда не знать, что за платье на мне надето. Пусть заберёт меня в свет! Даже если это – дух злобы, пусть отравит меня своими речами. Я не могу жить в темноте!»
– Марина, доченька, ты встала!
– Мама, откройте окна! Мне душно, темно…
– Что ты, голубушка, там мороз!
– Всё равно откройте, я не вынесу этого!
Плачут, плачут незрячие глаза, сердце стонет от горя. И никто не видит, как стоит в углу кто-то, облачённый в мерцающий хитон, и на его юном лице – тоже слёзы.
– Я здесь, я пришёл. Принёс тебе несколько капель света.
– Подойди, – шепчет она.
– Я стою близко.
Она вытягивает руку и осторожно ощупывает черты.
– Сколько тебе лет?
– Не помню, кажется, восемнадцать.
– А мне немного меньше…
– Значит, я совсем старик!
Оба смеются.
– Расскажи мне про то место…
– Обители Света.
– Да, обители Света. Там хорошо?
– Там – Свет. Люди светлы. Озера чисты. Когда ты плачешь, твои слёзы тоже чисты.
– Ты видел, как я плакала?!
Она отвернулась. А он, понимая, что с ним не желают говорить, просто вылил на её глаза несколько капель из своих искрящихся ладоней.
«Я опять одна, в темноте. Он не приходит, забыл меня. Конечно, зачем я тому, кто живет в обителях Света! Пусть он придёт! Приди, приди», – шепчет она и не замечает, что тот, кто пришел её навестить, давно стоит, улыбаясь и вслушиваясь в каждое слово.
– Мама, шторы раскрыты?
– Раскрыты.
– Сегодня солнце или снег?
Мать выглядывает в окно:
– Тучи, серо. Слегка пробивается солнце.
– Принеси мне лампу.
– Доченька…
– Принеси!
Мать уходит, и она встаёт. Она знает, где окна, а потому долго смотрит в ту сторону. И ей начинает казаться, что сквозь пелену незрячих глаз пробивается тонкий, едва различимый свет.
«Мои фантазии», – думает она. Но свет греет её сердце, ласково щекочет ресницы.
Он подошёл стремительно и резким движением брызнул прямо в её лицо горстью ослепительных искр.
– Ох! – вскрикнула она и едва не упала: – Мама!
Мать едва успела вбежать и подхватить её.
– Мама, – шептала Марина, – что, выглянуло солнце?
– Нет, девочка, тучи.
– Но тогда солнце – в моих глазах!!!
Он посмотрел, улыбнулся и направился к стене. Его ладони были пусты, а лицо, состоящее из света, искрилось тихим счастьем.
Час настоящей жизни
На горе, на самой её вершине, рос цветок. Был он красоты и нежности необычайной, стоял ровно, спокойно и ясно взирал на то, что происходит вокруг. Никто не знал, как называется цветок, но пролетавшие мимо ветра любили и опекали его.
Северный ветер, который гнал к морю суровые тучи, заботливо оттеснял их широкой рукой, не позволяя коснуться цветка. Ветер с юга дышал на красавца и согревал его пахучим теплом. Странствующий западный ветер, облетевший всю Землю тысячу раз, рассказывал ему забавные сказки. А молоденький восточный ветерок пел своему любимцу чудесные песни с характерным восточным мотивом.
Всех их любил цветок и каждого ждал с нетерпением, но полететь за ними не мог, хоть и стремился всей душой.
– Милый ветер! – шептал он другу-страннику. – Возьми меня с собой!
– Нельзя, ты погибнешь! Стоит тебе оторваться от земли, и корешки твои увянут. И часа не проживёшь!
– Друг мой с севера! – кричал он вдогонку северному ветру. – Пусть твои крылья вознесут меня до небес! Хочу увидеть звёзды!
– О нет! Это смерть для тебя. Знаю, тяжко стоять на месте, прикованным к земле, но и гибели твоей не хочу!
Боль и тоска разрывали сердце цветка. Тихий ветер с востока шепнул:
– Милый, ты растёшь на вершине горы. А другие цветы проводят всю жизнь в садах и долинах, не видя той красоты, которую видишь ты. Участь цветов грустна…
– Летать хочу! – прошептал цветок. – Летать, как летаете вы.
И он вытянул маленькие листочки-крылышки, будто стараясь взлететь.
– Изверги! – прошипела свирепая буря, проносясь стороной. – Дайте ему час полёта! Пусть час, но настоящей жизни!
Ветра изумились и собрались на совет.
– Может быть, буря права, и этот час будет стоить всей его жизни на этой горе, – молвил северный ветер.
А западный странник сказал:
– Если решитесь, я мог бы с немыслимой скоростью взмыть в небеса и облететь вместе с ним всю планету. Он узнает радость полёта, услышит дыхание вечных снегов, увидит моря, синеву океанов и дорогу птиц в облаках.
– Пожалуй, ты прав, – согласился южный ветер, – пусть час, но настоящей жизни!
И только ветер с востока молчал. Наверное, он думал о вечном…
Ветра повернулись к цветку. Тот плакал, счастливый, ведь он слышал весь разговор.
– Но ты понимаешь, что к концу этого часа твоя жизнь будет окончена? – спросили друзья.
– Я думаю не об этом, а о том, что увижу весь мир!
– Ну, не весь, а только частичку, но всё же чуточку больше, чем с этой горы.
Ветра прикоснулись к цветку и бережно, с величайшей осторожностью вынули его из земли. Корешки тут же поджались от холода и непривычного света.
– Летим! Время идёт!!!
Они летели все вместе: четыре прекрасных ветра и посередине, прикрытый крылом, их маленький друг.
– Ты видишь леса? И поля? – кричали ветра.
– О да, я вижу! Но это же чудо! Земля так прекрасна!
– А это реки, озёра!
– Да, да!
Цветок задыхался от счастья. Он едва успевал поворачивать голову, а от бешеной гонки листочки пригнулись и трепетали.
Они пронеслись над материками, облетели вокруг высочайшей вершины Земли, покачались над синеглазым океаном и улыбнулись стае проплывающих китов. Всё казалось чудесным восторженному цветку! Но время таяло, и, обернувшись, ветра увидели, что малыш побледнел.
– Всё, всё, не могу, – прошептал, – опустите меня на землю.
Нежно, словно был невесом, цветок лёг в траву.
– Я спою тебе песню, – сказал ему ветер с востока. – Не думай о смерти, а будто хочешь уснуть.
– Да, засыпаю… счастливый, – тихо шептал цветок. – Я так много увидел!
