Сергей Другаль - Мир Приключений 1990 (Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов)
— Что за работа?
— Рядовым в охране у Джольфа Четвертого.
— У какого, черт побери, четвертого? Говори яснее!
— Святые дриады, Нури! Ты хоть эту самую “Т-с-с” читал?
— Ну! Сильно пишут о преступлениях, дух захватывает.
— Еще бы! Орган бандитского синдиката, а Джольф Четвертый — председатель этого синдиката. И ему нравятся молодые и здоровые лоботрясы, каковым он меня и считает.
— Так бы сразу и сказал. Раскинем мозгами: что нам это даст? — Нури сильно задумался. Потом сказал: — Прежде всего среди лоботрясов легче найти прохвоста, который нужен нам в консультанты. Он должен быть немолодым, компетентным, с меркантильными наклонностями, с задатками интеллекта. Надо же нам разобраться, кто есть кто.
— Хорошо бы прохвоста, — мечтательно сказал Олле. — Но трудно. Их здесь полным-полно. Как узнать, что это тот самый, который нам нужен?
— Кто найдет, как не ты? Ты ж вращаешься среди этих подонков. Хогард обложен со всех сторон, мне высовываться нельзя. Думаю, тебе стоит дать согласие этому типу. Охранником — не так уж плохо. Организованная преступность не может у них не иметь контактов с юстицией — это я уже усвоил. — Нури помолчал, покосился на портсигар. — Время кончается, у них там в участке сейчас сплошное чириканье… А выдержишь в лоботрясах?
Олле не ответил. Повесив на палец смокинг и небрежно посвистывая, он поднялся по винтовой лесенке на крышу коттеджа, угнездился на открытом сиденье малютки орнитоплана. Он лишний раз порадовался, что сумел переправить в Джанатию этот аппарат. Сверху была хорошо видна крошечная лужайка перед домом Нури, в лунном свете пластиковая зелень ограды ничем не отличалась от натуральной. Неподалеку тянулась серая лента эстакады энергетического шоссе, а за ней мерцали багровые всполохи горящей речки. В низком небе темным золотом мерцали слова: “Перемен к лучшему не бывает”. Обочины шоссе шевелились, покрытые телами спящих. Олле достал из боксика полумаску-присоску и прилепил ее к подбородку.
Он укрепил на бицепсах и запястьях браслеты и тем самым включился в систему биоуправления. Через секунду он ощутил контакт. Потом нажал на педаль, подав первый импульс бионасосу. Заработало сердце странной птицы и погнало глюкозу в синтетические мышцы орнитоплана. Олле шевельнул крыльями и ощутил их приятную упругость.
Пропев утреннюю молитву Великому Киберу, Нури сдал листок с текстом механическому дирижеру, вложив в щель на его животе растопыренные пальцы. Взяв жетон, он прошел к себе на рабочее место. По пути его окликнул игровой робот:
— Сыграйте, господин, вам повезет.
Робот собирал утреннюю мзду в пользу синдиката Джольфа Четвертого, и Нури подчинился заведенному порядку. Робот проглотил монету и произнес утешительно:
— Господину повезет завтра.
Громадный зал был разделен на ячейки-боксы, и когда Нури поднялся на пульт, он увидел десятки прямоугольных ячеек, образованных стенами двухметровой высоты, цех психоналадки. Его коллеги — наладчики занимали свои места. Нури, опустив руку в карман комбинезона, скатал до маленьких дисков напальчники с отпечатками пальцев Вальда и сунул жетон в прорезь на пульте. Загорелся зеленый огонек, мягко шумнул в высоте мостовой кран, застыл над головой и опустил в бокс недвижимого будущего центуриона-андроида. Магнитный захват пополз вверх. Рабочий день наладчика мыслящих автоматов начался.
Нури с пульта вывел защитную сетку и накрыл ею бокс. Теперь кибер был защищен от посторонних излучений. Дисковые антенны излучателей были намертво встроены в стены бокса и закрыты пластиковыми экранами… Робот лежал животом вверх, Нури увидел его номер, крупно написанный светящейся краской, и вызвал программу наладки на экран дисплея. Программа давала сведения о частотах излучений, вызывающих к действию двигательные реакции. Давала она и список предпочтительных частот и типов излучений, которыми можно было воздействовать на робота при отработке его псевдопсихических реакций. Остальное зависело от опыта и интуиции наладчика.
Профессиональный инженер-наладчик должен обладать выдержкой укротителя, эрудицией психолога и реакцией боксера. Мыслящий универсальный автомат всегда индивидуален; начиная его отладку, никогда нельзя предвидеть, что получится: робот-полицейский, кибер для домашних услуг, сварщик-универсал или грузчик-укладчик? Миллионы самопроизвольных связей, возникающих в блоках модулей, не поддаются анализу, поэтому поведение новорожденного кибера всегда неожиданно. Отладка ведется по реакциям на контрольные ситуации, и здесь все зависит от искусства наладчика. Доктор математики, воспитатель дошколят Нури Метти был кибернетиком высочайшего класса и легко, почти машинально выполнял работу, которая давалась Вальду с каждым годом все труднее. Нури, поглядывая сверху на беспокойно снующего в боксе робота, брал на клавиатуре пульта аккорды, одному ему известные сочетания частот влияющих излучений. Повинуясь этой неслышной музыке, кибер сначала замирал, потом возобновлял движение, но жесты и походка его уже теряли угловатость, становились осторожными и расчетливыми. С этого момента Нури начинал обучение. Фирма никогда не торопила наладчиков, в среднем на воспитание робота высокого класса затрачивалось десять рабочих дней. Асы справлялись с этой работой за неделю и предъявляли дирекции тихого, исполнительного кибера с нормальными реакциями и ровным характером, кибера, навсегда лишенного агрессивности, незаменимого в быту неутомимого слугу, превосходного собеседника, имеющего в запасе могучий набор анекдотов, и терпеливейшего слушателя. Несмотря на высокую цену, эти автоматы не залеживались, имущие приобретали их охотно: иметь в доме кибера — это так престижно.
Нури работал неспешно, он мог бы отладить кибера за смену, но не хотел привлекать к себе внимания. Он размышлял о деле и о Вальде, который там на берегу выложился весь. Нури, чтобы не выйти из образа, ежевечерне прослушивал запись их разговора. Кажется, банк Харисидиса финансировал обучение Вальда. Да, именно. Этот крупнейший банк Джанатии старался облагодетельствовать молодых людей, подающих надежды. Вальд подавал надежды и получил ссуду на весьма льготных условиях.
“Банк поддерживает таких, как вы, Вальд, молодых и со склонностью к технике, — говорил банковский агент. — Техники нам нужны”.
Вальд не послушал тогда предостережений Нормана Бекета, своего компаньона по квартире. Норман говорил, что банк закабаляет студентов, а потом годами сосет проценты из инженеров. Вообще во многом оказался прав немногословный товарищ его студенческих лет. Норман готовил себя в космолетчики, электроникой интересовался только в пределах курса и был славным парнем. На жизнь он подрабатывал журналистикой и здорово разбирался во всяких скучных вещах вроде истории профсоюзов, политики и прочем подобном. Правда, Вальд уже плохо помнил, чем увлекался Норман Бекет, — пути их разошлись сразу после колледжа. Вальд устроился в фирму, а Норман уехал в другую страну на стажировку по обмену молодыми специалистами, который тогда еще практиковался Джанатией. Вальд читал, что Норман был в составе второй Венерианской экспедиции, потом работал пилотом в рейсовом транспортнике и то ли был уволен, то ли сам ушел из космонавтики и занялся журналистикой. Года три назад Норман звонил Вальду, рассказывал, что недавно вышел из тюрьмы, что снова работает в журнале, но Вальд не поддержал разговора. Почему не поддержал? Наверное, они слишком разные — Норман и Вальд.
