Десмонд Бэгли - Пари для простаков
— Доктор Уоррен сейчас уходит.
Уоррен бросил взгляд через плечо в сторону Эндрю Тоузьера и поднял палец. Тоузьер тотчас же подошел и сказал:
— Добрый вечер всем.
— Джонни Фоллет хочет выбросить меня на улицу, — сказал Уоррен.
— В самом деле? — спросил Тоузьер с неподдельным интересом. — Интересно. Посмотрим.
— Кто это, черт возьми? — рявкнул Фоллет.
— О, я просто друг доктора Уоррена, — сказал Тоузьер. — А у вас тут очень мило, Фоллет. Здесь приятно будет поразмяться.
— Что вы мелете?
— Да, просто поглазеть, как это заведение разнесут на куски. Я знаю парочку бывших сержантов, славных малых, они запросто тут все разбомбят. А вам потом придется все расхлебывать. — Голос его стал жестче. Мой вам совет: если доктор Уоррен хочет поговорить с вами, навострите свои волосатые уши и выслушайте его.
Фоллет шумно вздохнул и надул щеки.
— Ладно, Стив. Я сам тут разберусь, — сказал он подошедшему. — Но не уходи, ты можешь понадобиться. — Тот отошел к стене и занял прежнюю позицию.
— Давайте-ка для начала выпьем, — предложил Тоузьер.
— Я ничего не понимаю, — протестующе заговорил Фоллет. — Что вы ко мне прицепились, Уоррен? Я же ничего вам не сделал.
— И не сделаете, — заметил Уоррен. — В частности, вы ничего не скажете о нашем разговоре Костасу, потому что, если со мной что-нибудь случится, вам несдобровать.
Тоузьер добавил:
— Я не знаю, в чем тут дело, но если с доктором Уорреном что-нибудь произойдет, некий Джонни Фоллет будет горько сожалеть о том, что он родился на свет.
— Чего вы на меня ополчились? — в отчаянье воскликнул Фоллет.
— Я не знаю, — сказал Тоузьер. — Доктор, чего мы на него ополчились?
— Джонни, все, что вам надо сделать, — взять отпуск, — сказал Уоррен. — Вы поедете со мной на Ближний Восток, поможете мне и затем вернетесь обратно. И все останется, как было. Лично мне абсолютно все равно, на какую сумму вы надули аргентинского миллионера. Вот и все.
— Но почему вы выбрали меня? — спросил Фоллет.
— Да я не выбирал вас, — ответил Уоррен устало, — просто другой кандидатуры у меня нет, черт побери. Мне нужен человек, обладающий вашими талантами. Кроме того, вы же не рискнете отправиться обратно в Соединенные Штаты. Я знаю вас, вы — игрок, но все же не до такой степени.
— Ладно, будем считать, что вы обставили меня, — сказал Фоллет с горечью. — Что я должен делать?
— Будете исполнять то, что я вам скажу. Когда придет время.
— Но я хотел бы…
— Я уже все сказал.
Фоллет помотал головой в замешательстве.
— Ничего не понимаю.
— Если это может вас утешить, дядя Сэм, я тоже ничего не понимаю, — сказал Тоузьер и задумчиво посмотрел на Уоррена. — Но док, без всякого сомнения, действует как босс, и я так думаю, он босс и есть.
— Тогда ради Бога, не называйте меня боссом. Это ни к чему.
— Хорошо, босс, — ответил Тоузьер с невозмутимым видом.
5
Уоррену не пришлось искать Майка Эббота, потому что Майк Эббот сам явился к нему. К концу напряженного рабочего дня он возник на пороге кабинета Уоррена.
— Ну, что нового, доктор? — спросил он.
— Да ничего особенного, — ответил Уоррен. — А что вам нужно?
— Да все то же — всякий интересный мусор по поводу наркоманов.
Уоррен, закончив работу, закрыл кабинет, и они вместе вышли на улицу.
— Ну, например, что-нибудь о дочке Хеллиера?
— Чьей дочке? — спросил Уоррен с непроницаемым лицом.
— Сэра Роберта Хеллиера — кинематографического султана. И не делайте непроницаемого лица. Вы знаете, о ком я говорю. Следствие молчит, как в рот воды набрали. Да, старине Хеллиеру удалось всех приструнить. Господи, чего не добьешься, имея в кармане несколько миллионов колов! Что это было — случайность или самоубийство? Или ее подтолкнули к этому?
— А почему вы меня спрашиваете? — спросил Уоррен. — Вы ведь сами спец по жареному, уж вам-то должно быть все известно.
Эббот ухмыльнулся.
— Я поставляю информацию газетам, но должен же я сам откуда-нибудь или от кого-нибудь ее черпать? Вот от вас, например.
— Извините, Майк, мне нечего сказать.
— Ну что ж, попытка — не пытка, — сказал Эббот философски. — А почему бы нам не зайти в этот паб? Пошли, я угощаю.
— Что ж, — согласился Уоррен. — Пожалуй, по одной можно. У меня был тяжелый день.
Когда они входили в дверь, Эббот сказал:
— Что-то у вас в последнее время все дни тяжелые, судя по тому, что вы теперь частенько закладываете. — Они подошли к бару. — Что будете пить?
— Виски, — сказал Уоррен. — Что это вы, черт возьми, хотите сказать?
— Да я шучу! — воскликнул Эббот, — Просто на днях застал вас поглощающим некую жидкость. Сначала в пабе в Сохо, а потом в Говард-клабе.
— Вы что, следите за мной? — возмутился Уоррен.
— Боже упаси! — заявил Эббот, — чистая случайность. — Он заказал выпивку. — И все же признайтесь, вы вращаетесь в подозрительной компании. Не понимаю, что может быть общего у врача с профессиональным игроком и наемным солдатом.
— В один прекрасный день вам отрежут ваш длинный нос. — Уоррен разбавил виски водой.
— А по-моему, страшнее потерять свое лицо, — сказал Эббот. — Меня всегда интересуют пикантные подробности. Например: по какой причине высокоуважаемый доктор Уоррен ссорится с Джонни Фоллетом? Уж это вы не станете отрицать?
— Неужели не догадываетесь? — сказал Уоррен мрачно. — Кто-то из моих пациентов устроил в клубе потасовку. Джонни это не понравилось.
— И вам понадобилась ваша личная армия для поддержки? — не отставал Эббот. — Скажите на милость. — Он расплатился с барменом и, вновь повернувшись к Уоррену, сказал:
— Повторим, доктор? За мой счет, разумеется. Фирма платит.
— Повторим, — согласился Уоррен без энтузиазма. И все-таки он еще не решился принять предложение Хеллиера. Правда, он уже провел предварительную разведку и прикидывал, сможет ли он в случае чего собрать необходимую команду. Майк Эббот предположительно входил в нее — Уоррен сам бы его выбрал. А тут Эббот вроде бы сам предлагал свои услуги.
— Послушайте, Майк, — сказал он. — Глупо, конечно, спрашивать об этом журналиста, но все же скажите — вы можете хранить тайну?
Эббот напрягся.
— Да как вам сказать. Во всяком случае, не настолько, чтобы пожертвовать хорошим репортажем. Вы ведь знаете, каково тягаться с этими головорезами с Флит-стрит.
Уоррен кивнул.
— Вы кому-нибудь подотчетны? Я имею в виду, обязаны ли вы сообщать о своих расследованиях начальству? Скажем, редактору?
