Николай Томан - Если даже придется погибнуть...
— Да, точно в половине второго, даже немножко раньше.
— Ну, так я ровно в половине второго буду ждать тебя на этой же самой скамейке.
Они встречаются снова в час тридцать пять.
— Извините, что немного опоздала, — оправдывается Оля. — Я могла бы и точно, но тогда нужно было бы идти очень быстро, а это…
— Ты умница, Олечка, — хвалит ее Татьяна. — Давай пройдем вон в ту боковую аллею. По ней, я заметила, почти никто не ходит. Лена что — пошла одна?
— Да, папа поручил ей сходить в универмаг.
— А теперь расскажи мне, Оля, как ты все это узнала, — просит Татьяна, как только они выходят на боковую аллею, еще более пустынную, чем центральная. — Я имею в виду то, что ты написала в своем письме…
— Я понимаю… А как, скажите, мне вас называть?
— Меня зовут Татьяной Петровной.
— Я понимаю, о чем вы это, Татьяна Петровна. О Тузе, да?
— О нем, Оля. Расскажи, пожалуйста, поподробнее, что ты о нем знаешь. Для нас это очень важно.
— Ничего почти. Я о нем случайно узнала, когда мама с бабушкой шушукались. Как только тетя Глаша к нам приехала, они все время шушукались о чем-то. Сначала я думала, что это они о тете Глаше, потому что мама считает ее чокнутой. Но бабушка говорит, что она совсем не чокнутая, а только до смерти запуганная братцем своим двоюродным Алешкой, вот этим самым Тузом.
— Как же ты это узнала, если они «шушукались»?
— Так ведь они шепотом днем только. А поздно вечером, когда думали, что я уже сплю, говорили громче, потому что спорили. Но я не спала. Это было, когда тетя Глаша уже уехала от нас. Особенно бабушка горячилась. Сердилась на маму, что она тетю Глашу чокнутой считает. «Ты, — говорила она маме, — не знаешь вовсе Лешку. Он, говорит, если и не убил в тот раз Глафиру, то теперь непременно убьет, как только дознается, что она нам обо всем рассказала». Разговор этот был у них еще до прихода к нам Туза…
— Он когда к вам приходил?
— Дня через два после того, как тетя Глаша уехала. Ночью это было. Мама даже побоялась открывать, а он бабушку попросил позвать, и та ему открыла. Когда вошел, сразу же велел свет потушить и спросил, кто еще дома. Вася с Петей у дяди Гриши тогда гостили. Это на майские праздники было. Обо мне мама сказала, что я очень крепко сплю. Я и правда сплю крепко, но когда надо…
— Ну и что же делал у вас Туз? — не дает Оле отвлекаться Татьяна.
— Стал расспрашивать, зачем Глафира приезжала. «Навестить и отдохнуть после болезни», — сказала ему бабушка. Он снова: «Не жаловалась ли на что? Не обвиняла ли кого?» А бабушка у нас хитрющая старушенция. «Какая, — говорит, — словам ее теперь вера? Рехнулась она совсем от побоев своего изверга супруга. Говорили же мы ей, не выходи за этого пьянчугу. Так нет, люблю, говорит, его… А теперь клянет последними словами. Да и вообще мелет черт те что…» — «Ну, а обо мне, — спрашивает бабушку тот тип, — не говорила ли чего?..»
— Ведь «тот тип», судя по всему, твой дядя, — перебивает Олю Татьяна.
— Не хочу признавать такого дядю! — с негодованием встряхивает головой Оля. — Я бы такого сама в милицию отвела…
— Ну ладно, ладно, девочка, успокойся, пожалуйста.
— Нет, не успокоюсь! Я когда вырасту, непременно в инспектора или в следователи пойду, чтобы разоблачать таких и в тюрьму. Для этого небось юридический институт нужно кончать? Вы не могли бы мне помочь туда поступить?
— Тебе еще четыре года в школе нужно проучиться, — улыбается Татьяна, проникаясь все большей симпатией к этой смышленой девочке. — А вот когда кончишь школу, постараюсь помочь, если только ты к тому времени не передумаешь…
— Да что вы, Татьяна Петровна! Вот если только к тому времени все преступники переведутся, но это, наверное, будет не очень скоро. Как вы думаете?
— Да, наверное, не так уж скоро, — соглашается с ней Татьяна. — Однако для того, чтобы поступить в юридический институт, учиться нужно не на одни только тройки…
— Я это понимаю, Татьяна Петровна, и постараюсь…
— Теперь продолжим наш разговор. Ну и что же ответила бабушка на вопрос Туза?
— «А что такого могла о тебе говорить Глафира? — спросила его бабушка. — При ее помутненном разуме она тебя и не помнит, должно быть».
— И Туз этому поверил?
— «Ну ладно, — сказал, — дорогие родичи. Выгораживаете вы ее или на самом деле все так, у меня нет сейчас времени разбираться, поимейте, однако, в виду: взболтнет если кто, что я у вас был, худо всем вам будет»… И сразу же ушел, ни с кем не попрощавшись.
— Ты видела его?
— Когда он вошел, то свет у нас еще горел. Мама его зажгла, как только услышала стук в окно. Мы ведь в собственном домике живем. Дедушка сам его срубил перед войной. Он у нас был настоящим человеком…
— Я все о деде твоем знаю, Олечка. Знаю даже, что он был награжден солдатским орденом «Славы». Отец твой тоже ведь был знатным железнодорожником… Ну и что же ты увидела, когда мама зажгла свет?
— Его я увидела, но сразу же закрыла глаза, чтобы он не заметил, что я не сплю. А догадалась, что это он, потому что бабушка шепнула маме: «Лешка это, наверное…»
— И ты запомнила, как он выглядит?
— Его всякая бы запомнила — такое страшилище! А у меня память на лица очень хорошая.
— Вот и опиши его поподробнее.
— Ну, во-первых, он очень здоровый…
— Высокий? — уточняет Татьяна.
— Может быть, и не очень высокий, но сильно плечистый. Таких я только в цирке видела.
— А лицо, волосы?
— Какие там волосы — безволосый он! Бритый, наверное… Бабушка, правда, сказала маме, что он мог и оплешиветь на нервной почве. Настоящим психом будто бы стал. А морда у него вся как есть бородатая и вроде рыжая.
— Как ты узнала, что кличка его Туз?
— Это бабушке откуда-то известно. И о том, что беглый он, тоже. Наверное, от бабушкиной сестры, матери Алешки.
— Где его мать живет, знаешь?
— В соседнем районе. Рогачевским называется. Километров тридцать отсюда.
— Ну, спасибо тебе, Оля, большую услугу ты нам оказала. Но о встрече со мной ты никому…
— Да что я — маленькая, что ли! Сама понимаю. Если вам еще понадоблюсь, то я с удовольствием…
— Спасибо, Олечка.
…Выслушав просьбу Груниной, капитан Нилов вызывает к себе старшину Пивнева.
— Кого бы нам пригласить понятыми, Илья Ильич, для опознания Олей Кадушкиной фотографии Каюрова?
— Ну, во-первых, ее классную руководительницу Долгушину, — предлагает старшина. — Она человек вполне надежный во всех отношениях. И еще я бы порекомендовал библиотекаршу Зою Петушкову. Татьяна Петровна, кстати, с нею уже знакома.
