Десмонд Бэгли - Тигр снегов
– Пожалуйста, приступайте. Учтите, что вам могут задавать вопросы, в частности, профессор Роландсон.
Макгилл сложил руки перед собой.
– Снег – не только вещество, но и процесс, который находится в непрерывном движении. Снежинка, падая на землю, становится частью всего снежного покрова. Это шестигранный кристалл, не очень устойчивый, и с него начинается процесс сублимации – нечто вроде выпаривания. Постепенно кристалл превращается в маленькое круглое ядрышко. Это называется деструктивным метаморфизмом и приводит к высокой плотности, поскольку весь воздух как бы «выдавливается» наружу. В то же время, из-за процесса испарения, в снежной массе почти не остается воды и, благодаря низкой температуре, отдельные ядрышки скапливаются вместе.
– Это не очень прочное образование, не правда ли? – спросил Роландсон.
– Не прочное, если сравнивать с другими веществами.
Роландсон кивнул, и Макгилл продолжил.
– Следует принять во внимание температуру снежного покрова. Она непостоянна – нижняя часть теплее верхней и образует таким образом температурную кривую на графике. Если Вы посмотрите на график номер один, то увидите температурную кривую первых пяти проб.
Роландсон пролистал страницы.
– Если она отклоняется, то ненамного – не больше, чем на два градуса.
– Достаточно для следующего этапа этого процесса. В снежном покрове все еще достаточно воздуха – относительно теплый воздух начинает подниматься со дна, вызывая одновременное испарение воды. Она оседает на более холодных ядрышках сверху. Так развивается строительный процесс, называемый конструктивным метаморфизмом, и начинает формироваться новый кристалл – кристалл в форме чашки.
– Не могли бы Вы описать этот кристалл, доктор Макгилл?
– Он имеет форму конуса с углублением в тупой части – как чашка.
– И каких же размеров этот «чашечный» кристалл?
– Хорошо развитый кристалл может достигать половины дюйма[1] в длину, но обычно большинство из них – не больше четверти дюйма.[2]
Макгилл остановился и, поскольку Роландсон ничего не сказал, добавил: – График номер два дает показания пенетрометра, то есть сопротивление снега различным давлениям.
Роландсон внимательно рассматривал схему.
– Это сопротивление измеряется в тоннах на квадратный фут?
– Да, сэр.
– Но график прерывается на середине на всех пяти пробах.
– Да, сэр, это слой инея на поверхности. Гаррисон вмешался:
– Если он не на поверхности, как Вы можете говорить, что это иней на поверхности?
– Он был на поверхности. Когда снежная поверхность холоднее, чем воздух над ней, тогда процесс испарения воды проходит интенсивнее – что-то вроде конденсации наверху бокала с холодным пивом.
В ложе прессы Дэн Эдвардс тяжело вздохнул и облизнул губы.
– В этом случае следует представить, что это происходило ясной безоблачной ночью, когда была возможна значительная радиация. Тогда иней, или наледь, будут образовываться на поверхности, создавая широкие пластинки тонкого льда.
Снова Гаррисон попытался возразить.
– Но этот разрыв в графике, как его назвал профессор Роландсон, отражает то, что было не на поверхности.
– Да, – согласился Макгилл. – Обычно он исчезает под утренним солнцем. В этом случае я могу выдвинуть гипотезу, что тучи собрались перед самым рассветом и снова начался очень сильный снегопад. Он накрыл и тем самым сохранил слой наледи.
– И что дальше? – поинтересовался Роландсон.
– А дальше могло произойти несколько вещей. Этот слой достаточно тверд, как Вы можете судить по показаниям пенетрометра. К тому же он достаточно гладкий и мог образовать скользящую поверхность для снега, что находится над ним.
Макгилл вытянул второй палец.
– Во-вторых, слой наледи образован из спаянных вместе широких пластинок льда, то есть он относительно воздухонепроницаем. Это значит, что наиболее вероятное место для формирования «чашечных» кристаллов будет как раз под слоем наледи.
– Вы все подчеркиваете роль «чашечных» кристаллов. Чем именно они опасны?
– Они опасны своей круглой формой, а также тем, что связь между одним кристаллом и другим очень непрочна.
Макгилл почесал затылок.
– В качестве очень глубокой аналогии могу привести пример. Ходить по полу, устланному катающимися биллиардными шарами, человеку было бы очень трудно. Это именно такая нестабильность.
– Есть ли свидетельства о возникновении таких кристаллов?
– Они начали формироваться в пробе первой, взятой на самой вершине склона. У меня есть основания предполагать, что этот процесс будет продолжаться и приведет к полной нестабильности.
– Продолжайте, доктор Макгилл.
Макгилл вытянул третий палец.
– В-третьих, прогноз погоды предвещает сильные снегопады, а, значит, увеличение давления на этом склоне.
Он опустил руку.
– По этим причинам я пришел к выводу, что снежный покров на западном склоне долины Хукахоронуи был относительно нестабильным и, таким образом, создавал потенциальную угрозу обвала. Именно так я и информировал управление шахты.
– Вы имеете в виду мистера Бэлларда? – спросил Гаррисон.
– На встрече присутствовали мистер Бэллард, мистер Доббс, управляющий шахтой, мистер Камерон, инженер шахты, мистер Квентин, представитель профсоюза.
– И Вы находились там на протяжении всей встречи?
– Да, сэр.
– Тогда, мне кажется, мы можем рассматривать ваше свидетельство как информацию о том, что произошло на этой встрече, предмете нашего дальнейшего расследования. Однако пора завершить сегодняшнее заседание. Мы соберемся здесь в десять утра, и Вы, доктор Макгилл, снова будете свидетелем. Слушание заканчивается.
Участники расследования хлынули на мостовую улицы Армаг и начали рассеиваться. Дэн Эдвардс, немедленно устремившийся на поиски пива, остановился, когда Дэлвуд спросил:
– Кто эта высокая рыженькая, которая беседует с Бэллардом? Девушка с собакой.
Эдвардс вытянул шею.
– Боже мой! Да что там теперь происходит, черт возьми?
– Кто она?
– Лиз Петерсен, сестра Чарли и Эрика.
Дэлвуд смотрел, как Бэллард ласкает сенбернара и дружелюбно улыбается девушке.
– Похоже, они в хороших отношениях.
– Да, забавно! Чарли сделал все, чтобы прикончить Бэлларда, и сейчас ему не позавидуешь. Интересно, знает ли он, что Лиз подружилась с его врагом?
– Скоро мы это выясним, – сказал Дэлвуд. – Вон идут Чарли и Эрик.
Двое мужчин вышли из здания, обмениваясь короткими фразами. Чарли посмотрел вверх, и лицо его омрачилось. Он что-то проговорил брату и ускорил шаги, локтями прокладывая путь сквозь толпу на тротуаре. В этот момент подъехала машина, Бэллард сел в нее, и когда Чарли настиг сестру, его уже след простыл. Чарли начал что-то говорить сестре, и спор, казалось, затянулся.
