Хэммонд Иннес - Исчезнувший фрегат
Мы проехали станцию Саут-Ки, что находилась как раз около издательства «Дейли телеграф», затем свернули к востоку, потом направились к югу над районом с недавно построенными вычурными зданиями по большей части отталкивающего вида. Кроссхарбор, Мадшут; к западу, за Миллуолл-Док, почти все здания снесены, улицы огорожены дощатыми заборами, а за рекой виднеются островерхие крыши Гринвича и мачты с реями «Катти Сарк».
Я попытался разглядеть Меллиш-стрит в просветах между новыми зданиями, но старых домов осталось совсем мало, и среди развернувшегося повсюду строительства было трудно представить, что она могла ощущать, живя там, выгуливая по вечерам собаку и постоянно думая о море Уэдделла и об оставленном несостоявшейся экспедицией корабле, ожидающем ее в Пунта-Аренас.
От станции Гарден-Айлендс было всего несколько минут ходьбы до входа в парк и круглого здания с застекленным куполом, из которого лифт спускал в Гринвичский пешеходный туннель. Небо над районом Блэкхит начинало светлеть, и величественная архитектура строений Рена с темно-серой водой, над которой они возвышались по ту сторону реки, являла собой совершенство гармонии. Я остановился, глядя на неожиданно пронзивший сумрак солнечный луч. Он осветил Королевское военно-морское училище и пересекающий Темзу паром. Также по реке к Блэкуоллскому плесу поднималась баржа, и вся картина была в духе Уильяма Тёрнера[32]. Сколько раз Айрис Сандерби приходила сюда, на самую южную точку Собачьего острова? Бессмысленный вопрос, ведь я даже не знал, сколько она вообще пробыла в Англии. Надо было спросить. Столько вопросов мне следовало бы ей задать, учитывая то ощущение, которое я испытал при первом взгляде на нее.
Лифт вмещал в себя до шестидесяти пассажиров, а возле входа висел телеэкран, показывающий северную часть туннеля со снующими туда и обратно туристами. Табличка гласила, что туннель был открыт в 1902 году и обошелся в сто двадцать семь тысяч фунтов, что его протяженность превышает тысячу двести футов, а глубина составляет от трехсот до пятисот футов ниже уровня воды в зависимости от состояния прилива. Когда я туда вошел, там было немало детей, их тонкие голоса эхом разносились по длинному, похожему на туннель в метро проходу. Облицованный двумястами тысяч белых плиток, о чем сообщала табличка, он напоминал общественный туалет.
По-моему, Виктор Веллингтон был так же рад меня видеть, как и я его, поскольку, как только я спросил о нем, меня сразу же проводили в его кабинет.
— Плохо дело, — сказал он, поздоровавшись со мной.
Он повторил это еще три или четыре раза за те пятнадцать минут или около того, что я был у него.
— Нет, у меня нет никаких сомнений.
Это он сказал в ответ на мой вопрос, уверен ли он в том, что тело принадлежит Айрис Сандерби.
— Все дело в кольце, — произнес он и принялся его описывать — необыкновенно толстое, опоясанное, как ему показалось, полоской из прямоугольных рубинов и изумрудов.
— На левой руке, — сказал он. — Очень примечательное кольцо.
Я с сомнением покачал головой. Я не заметил никакого кольца.
— Плохи дела.
Его руки со сцепленными пальцами покоились на столе.
— Нет ничего хорошего в том, чтобы увидеть человека, кого бы то ни было, в таком состоянии. Тем более человека, с которым знаком, сильную и интересную молодую женщину, исключительно необыкновенную, вы согласны?
— Да, исключительно необыкновенная, — согласился я. — И чрезвычайно энергичная.
— Энергичная, точно. Это сразу бросалось в глаза, своего рода сексуальная энергия.
Его глаза вдруг засветились, он слегка поджал тонкие губы, и я подумал, женат ли он, и если да, то какая у него жена.
— Ее не изнасиловали, видите ли, — добавил он. — Это убийство другого рода.
— Вы спрашивали?
— Да, конечно. Это первое, что приходит на ум.
— И вы не сомневаетесь, что это убийство?
— Это мнение инспектора. А чем это может быть еще? Или это, или самоубийство, а она не была человеком, склонным к самоубийству, тем более когда получила необходимую ей поддержку. И было бы странно, если бы она случайно упала в док. При ясном небе и почти полной луне. Если бы она была с собакой… Но она была без нее.
Он поднялся на ноги.
— Ее брат был среди «исчезнувших». Возможно, причина в этом.
— Что вы имеете в виду?
— «Исчезнувшие», вы разве не помните? — сказал он мне через плечо, направляясь к шкафам со множеством выдвижных ящиков. — Молчащие женщины, пикетирующие площадь в Буэнос-Айресе каждую неделю. Газеты много об этом писали два или три года назад. Немое обвинение в том, что их близкие исчезли. Около тридцати тысяч человек. Просто исчезли. Не может быть, чтобы вы не помнили.
Веллингтон выдвинул один из ящиков.
— Коннор-Гомес. Это его фамилия. И ее девичья тоже. А брата звали Эдуардо. Она о нем немного рассказывала, когда пришла ко мне в первый раз. Он был ученым. Биологом, она говорила, если не ошибаюсь.
Найдя нужную папку, он вытащил оттуда листок.
— Вот. Это обычное письмо с благодарностью за организацию той встречи на «Катти Сарк», а снизу приписка.
Он протянул мне письмо.
— Я, разумеется, отдал полиции его копию.
Это было напечатанное на машинке письмо, краткое и по делу, с вычурной подписью, оставленной на ее имени, напечатанном внизу, а еще ниже постскриптум, написанный трудночитаемым почерком:
«Корабль хотят заполучить другие люди. Не дайте им разубедить Уорда, пожалуйста».
Слово «пожалуйста» было жирно подчеркнуто.
— Вы связывались? — спросил я.
— С Уордом? Нет. Какой в этом смысл? От меня ничего не зависит, а он знает, что она мертва. Пресса осветила событие во всех кровавых подробностях.
Он протянул руку, чтобы забрать у меня письмо.
— Какая насмешка судьбы: только она нашла спонсора, к тому же довольно интересного. Он приезжал сюда повидаться со мной на следующий после нашей встречи день. Хотел побольше о ней разузнать.
Стекла его очков блеснули, когда он снова обернулся к шкафу.
— Про нее я не много смог ему рассказать, зато кое-что узнал о нем, достаточно, впрочем, чтобы понять, что он готов выделить приличную сумму на экспедицию. Видите ли, он не просто водитель грузовика. Уже не водитель. Теперь у него собственный бизнес и небольшой парк дальнобойных монстров, которые на Ближнем Востоке гоняют через Турцию. Это современный вариант Великого шелкового пути.
Он замолчал, отыскивая папку, из которой вынул письмо. Потом, найдя ее, сказал:
