Клайв Касслер - Навигатор
Али жестом пригласил Карину сесть на возвышение, устланное бархатными подушками, и предложил чаю. Она ответила решительным отказом, и он налил только себе стакан горячего напитка.
— Что заставило вас покинуть убежище в самый разгар военного вторжения?
Она встретила этот вопрос продолжительным испытующим взглядом.
— Я пришла сюда прямо из национального музея, который лишился многих тысяч самых ценных экспонатов.
Сделав полглотка, он быстро опустил стакан на стол.
— Это возмутительно! Национальный музей является душой и сердцем многовекового культурного достояния Ирака.
Наигранное возмущение Али было настолько фальшивым и неискренним, что Карина громко рассмеялась.
— Из вас, Али, получился бы прекрасный актер, достойный самой высокой премии академии в этой номинации.
Али не удивился комплименту, так как приобрел эти качества на поприще профессионального борца и даже какое-то время участвовал в соревнованиях в Соединенных Штатах под именем Али Баббас.
— Ну и каким же, по вашему мнению, образом я мог быть причастен к этому ограблению? — спросил он.
— Ни одна сколько-нибудь ценная антикварная вещь не может быть ввезена в Ирак или вывезена из страны без вашего одобрения.
За долгие годы Али создал целую сеть, охватывающую торговцев антиквариатом, коллекционеров и просто любителей старины, а также обслуживал многочисленное семейство самого Саддама Хусейна, получив, по слухам, множество ценных вещей из богатейших коллекций его сыновей Удэя и Кусэя.
— Я предпочитаю иметь дело только с легально приобретенными вещами, — сухо процедил он. — Если хотите, можете обыскать дом.
— Вы бесчестный человек, Али, но при этом далеко не глупый. Я не требую от вас возвращения каких-то мелких артефактов, так как они совершенно бесполезны для музея без соответствующей надежной экспертизы об их происхождении. — Она вынула лист бумаги и протянула собеседнику. — Мне нужны только эти предметы. За возврат вещей предусмотрена амнистия, и вам никто не будет задавать никаких вопросов.
Он развернул бумагу жирными пальцами, и его толстые губы мгновенно растянулись в едкой ухмылке.
— Удивляюсь, что в этом списке нет столь дорогого для вас Бруклинского моста.
— Я уже его получила, — с такой же ухмылкой ответила Карина. — Ну так как?
Он быстро вернул ей бумагу.
— Ничем не могу помочь.
Карина торопливо сунула список в карман и встала с дивана.
— Ладно.
— И это все? — удивился он. — Вы разочаровали меня, синьора. Я надеялся, что вы, как обычно, начнете торговаться со мной.
— У меня совершенно нет времени. Я должна поговорить на эту тему с американцами, — твердо сказала она и направилась к двери.
Али поспешно остановил ее.
— Американцы просто используют вас для получения нужных им сокровищ. — Карина не обратила на его слова никакого внимания. — Это они оставили музей без охраны. Неужели вы думаете, что они станут искать такого мелкого воришку, как я?
Она подошла к двери.
— Полагаю, что станут, если узнают о ваших тесных связях с Саддамом Хусейном.
— В Ираке все так или иначе имеют отношение к Саддаму Хусейну, — расхохотался Али. — Что до меня лично, то я позаботился о том, чтобы на этот счет не было письменных доказательств.
— Это не имеет никакого значения. После террористической атаки одиннадцатого сентября они всегда держат палец на спусковом крючке. Надеюсь, вы успеете покинуть этот дом до того, как он окажется в прицеле какой-нибудь их «умной» бомбы.
Али с трудом слез с мягкого дивана и направился к ней. Его обеспокоенность выдавало хриплое дыхание, пришедшее на смену самодовольной ухмылке. Приблизившись к ней, он протянул руку за бумагой.
— Ладно, я подумаю, что можно сделать.
Карина протянула ему лист.
— Я выполнила свою часть работы, остальное теперь за вами. Звоните немедленно, но только не говорите мне, что телефон не работает. Я хорошо знаю, что у вас есть собственные средства связи. А я подожду, пока вы свяжетесь со своими людьми.
Али недовольно насупился и буквально вырвал бумагу у нее из рук. Потом тяжело вздохнул, вернулся к дивану, пошарил под ним рукой и вынул портативную рацию. Быстро набрав несколько нужных номеров, он поговорил с кем-то на непонятном языке, а потом отключил связь и положил рацию на кофейный столик.
— Вы получите все, что хотите, в течение сорока восьми часов.
— Вы должны это сделать за двадцать четыре часа, — твердо сказала Карина и повернулась к двери. — Не надо меня провожать. — Она распахнула дверь и небрежно бросила через плечо, не поворачивая головы: — Вам нужно как можно быстрее зарядить батарейки для фонариков.
— Что вы хотите этим сказать?
— Пока те идиоты, которых вы наняли, бродили по залам музея, обжигая пальцы постоянно гаснувшими факелами, они пропустили около тридцати комнат, где в металлических цилиндрах хранились десятки тысяч золотых и серебряных монет. Чао! — Она непринужденно рассмеялась и исчезла за толстой шторой.
Когда Али запер за ней дверь, висевший на стене ковер отодвинулся и из-за потайной двери в комнату вошел высокий человек могучего телосложения. Его розовощекое ангелоподобное лицо совершенно не соответствовало грубоватым телесным формам. Создавалось впечатление, что его наголо обритая голова совершенно случайно прикрепилась к чужому мощному телу. На широком лице незнакомца, казалось, могли свободно разместиться любые человеческие черты, но его глаза, нос и рот были так близко стянуты друг к другу, что создавалось впечатление детской непосредственности и гротеска одновременно.
— Грозная женщина, — сказал он.
— Карина Микади? — нехотя процедил Али. — Она всего лишь прислужница ЮНЕСКО, которая возомнила себя большой шишкой и считает, что может понукать мной, как своими подчиненными.
Незнакомец посмотрел на монитор камеры слежения и недоверчиво ухмыльнулся, наблюдая за тем, как боевая машина пехоты уезжает прочь, забрав с собой Карину и морских пехотинцев.
— Насколько я понял из вашего разговора, ей это удалось.
— Я пережил Саддама и смогу пережить американцев, — ответил Али со злорадной ухмылкой на губах.
Мужчина снова перевел взгляд на араба.
— Очень надеюсь, что твои проблемы не нарушат план, который мы обсуждали до ее неожиданного вторжения.
— Не совсем так.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Появилась небольшая проблема.
Мужчина сделал шаг вперед и грозно навис над арабом.
— Какая еще проблема?
— «Навигатор» был продан другому покупателю.
