Жюль Верн - Таинственный остров
На протестующий жест Сайруса Смита капитан Немо ответил:
— Не бойтесь! Вы похороните мертвеца!
Никто из колонистов не возражал капитану Немо. Это была последняя воля умирающего, и ей надо было беспрекословно подчиниться.
— Обещаете ли вы мне всё исполнить в точности? — спросил капитан Немо.
— Обещаем! — ответил за всех инженер.
Умирающий поблагодарил кивком головы и попросил оставить его одного на несколько часов. Гедеон Спилет предложил остаться с ним, на случай, если ему вдруг станет дурно, но капитан наотрез отказался.
— Я проживу до завтра, — сказал он.
Все вышли из салона, прошли через библиотеку и столовую и попали в машинный зал в носовой части лодки.
«Наутилус» был настоящим чудом техники, и инженер, осматривая его, не переставал восхищаться.
Колонисты поднялись затем на палубу, возвышавшуюся на десять-двенадцать футов над поверхностью воды, и сели на перилах подле электрического прожектора, установленного в рулевой рубке.
Вначале Сайрус Смит и его товарищи, под свежим впечатлением только что пережитых волнений, сосредоточенно молчали.
Сердца их сжимались от боли, когда они вспоминали, что их покровитель, столько раз протягивавший им руку помощи, должен умереть… А они познакомились с ним едва несколько часов тому назад!…
— Вот это человек! — тихо сказал Пенкроф. — Можно ли поверить, что большую часть своей жизни он провёл в глубинах океана! Прямо досадно становится, когда подумаешь, что и там он не нашёл покоя.
— «Наутилус», — сказал Айртон, — мог бы доставить нас к какой-нибудь обитаемой земле…
— Ну, уж во всяком случае не я возьмусь управлять этим судном! Плавать по воде — сколько угодно! Но под водой — слуга покорный! — возразил Пенкроф.
— А я думаю, — заметил журналист, — что управление такой подводной лодкой, как «Наутилус», должно быть чрезвычайно простым, Пенкроф, и вы быстро освоились бы с ним. На «Наутилусе» можно не бояться никаких бурь: опустишься на несколько футов под воду — и там так же спокойно, как в тихом озере!
— Возможно, — возразил моряк. — Но я предпочитаю встретить свежий ветер на борту хорошо оснащённого судна. Корабли созданы для того, чтобы плавать по воде, а не под водой.
— Друзья мои, — вмешался инженер, — не стоит спорить о преимуществах над — и подводных кораблей, по крайней мере в связи с «Наутилусом». «Наутилус» не принадлежит нам, и мы не вправе располагать им. Не говоря уже о том, что корабль не может выбраться из этой пещеры, капитан Немо желает, чтобы его останки покоились здесь, а воля капитана Немо для нас закон!
Колонисты спустились в столовую, немного перекусили и затем вернулись в салон.
Капитан Немо очнулся от забытья, и глаза его снова приобрели прежний блеск, на губах играла слабая улыбка.
Колонисты приблизились к нему.
— Друзья мои, — сказал умирающий, — все вы мужественные, честные и добрые люди. Вы все беззаветно преданы общему делу. Я часто наблюдал за вами и успел полюбить вас. И сейчас я люблю вас! Вашу руку, мистер Смит!
Сайрус Смит протянул руку капитану, и тот дружески пожал её.
— Как хорошо! — прошептал капитан Немо.
Затем он продолжал:
— Но не стоит говорить обо мне! Я хочу потолковать с вами о вас самих и об острове Линкольна, приютившем вас… Думаете ли вы покинуть его?
— Только с тем, чтобы снова вернуться! — ответил Пенкроф.
— Чтобы вернуться сюда?.. Да, я и забыл, Пенкроф, — улыбнулся капитан, — что вы влюблены в этот остров… Вы преобразили его облик, и он действительно принадлежит вам!
— Мы предполагаем, — сказал Сайрус Смит, — организовать здесь настоящую колонию Соединённых Штатов.
— Вы не забываете о своей родине, — с горечью сказал умирающий, — а у меня нет родины, и я умираю вдали от всего, что я любил…
— Быть может, вам нужно передать кому-нибудь вашу последнюю волю? — спросил инженер. — Или привет друзьям, живущим в горах Индии?
— Нет, мистер Смит, у меня не осталось друзей! Я последний в своём роду. И я давно умер для всех тех, кто меня знал… Но возвратимся к вопросу о вас. Одиночество, оторванность от света — это грустное состояние. Не каждый в силах вынести его… Вы должны всё сделать для того, чтобы вырваться с острова Линкольна и вернуться в человеческое общество! Я знаю, что эти негодяи уничтожили построенное вами судно…
— Мы строим новое, большее, — сказал Гедеон Спилет, — на котором можно будет достигнуть обитаемых земель. Но рано или поздно мы вернёмся сюда. Слишком много мы здесь пережили, чтобы забыть остров Линкольна!
— Здесь мы узнали капитана Немо, — сказал Сайрус Смит.
— Здесь мы будем постоянно вспоминать всё добро, сделанное вами, — добавил Герберт.
— И здесь я буду покоиться вечным сном… — промолвил капитан Немо.
Он не договорил фразы, умолк и после некоторого промедления добавил:
— Мистер Смит, я хотел бы поговорить с вами… наедине.
Колонисты поспешили выполнить волю умирающего и вышли из комнаты.
В продолжение нескольких минут Сайрус Смит беседовал с глазу на глаз с капитаном Немо. Потом он вновь пригласил в салон своих товарищей, но ни словом не обмолвился о тайнах, которые ему сообщил умирающий.
Гедеон Спилет осмотрел больного. Было совершенно очевидно, что жизнь в нём держится только напряжением воли, но и ту скоро должно было сломить физическое истощение.
День прошёл без перемен. Колонисты не покидали «Наутилуса». Незаметно настала ночь. Капитан Немо не страдал от боли, но жизнь явно покидала его. Его благороднее лицо, побледневшее от приближения смерти, было совершенно спокойно; конечности его уже начали холодеть.
Незадолго до полуночи капитан Немо с усилием скрестил руки на груди, как будто желая умереть в этой позе.
К часу ночи все проявления жизни у него сосредоточились только в глазах.
Последний раз сверкнул огнём его взор, когда-то горевший пламенем.
Капитан Немо умер.
Герберт и Пенкроф рыдали. Айртон утёр набежавшую слезу. Наб опустился на колени рядом с неподвижным, как статуя, журналистом.
Сайрус Смит, подняв руку кверху, сказал:
— Мы навеки сохраним о тебе благодарную память!..
Через несколько часов колонисты выполнили последнюю волю капитана Немо.
Сайрус Смит и его товарищи покинули «Наутилус», захватив с собой последний подарок своего покровителя — ларчик с драгоценностями.
Они тщательно заперли двери изумительного салона, залитого ярким светом, и наглухо завинтили крышку люка, чтобы ни одна капля воды не могла просочиться в «Наутилус».
